Слепая мишень

— Том! — Флеминг бросился назад к собаке. — Джеф, прикрой!

Он должен был оставить свое оружие!.. Теперь уже поздно! Он рядом с собакой, нагнулся… и ветки, закачавшись, двинулись на него. Кларк вскинул к плечу пустой карабин! Поймет ли эту угрозу проклятый убийца?! Борясь с отчаянием, он прокусил край перекошенной губы, и кровь алой струйкой побежала по подбородку… Флеминг уже поднял собаку и с каждым шагом отдаляется от страшного леса, барахтаясь, Том мешает ему идти…

Кларк бросился навстречу:

— У меня кончились патроны, давай собаку! — Он перехватил бедного пса и тут же увидел, как совсем рядом с ними за ветками возникла живая гадкая муть. — Стреляй! За спину!!

Флеминг выполнил его команду едва успев сбросить лямку карабина… выстрелил еще два раза, уже развернувшись… потом замер на секунду, вглядываясь в густую зелень, и начал перебежками отступать, прикрывая товарища с собакой на руках…

Несчастный Том старался приподнять и удержать голову, но не мог, голова все время сваливалась и повисала. Но он изо всех сил пытался поймать взгляд человека, узнать у него, откуда такая боль и почему его тело вдруг перестало слушаться…

Они уже в двухстах метрах от леса, и тот, кто видит их оттуда, издает отвратительный вопль, в котором слились и ненависть, и бешеное разочарование от потерянной добычи.

Еще светло, хотя близок вечер. Толстый слой грязно-серых облаков совсем закрыл небо, и ветер стал сильнее и резче. Он теребит волосы и облизывает лицо Кларка, стоящего с карабином в руках на лужайке у охотничьего домика. Тут же Флеминг, он размечает лопатой контуры новой могилы. Рядом, под светлой простыней, тело собаки.

— Теперь и я видел эту пелену, Джеф.

— Что?

— Я видел то, о чем ты раньше говорил: ветки зашевелились, и их стало заволакивать.

— Как будто воздух стал густым и дрожащим?

— Именно так… Что ты об этом думаешь, Джеф? Это же какая-то чертовщина.

— Скорее физика, Генри.

— Не понимаю… что ты имеешь в виду?

Кларк некоторое время молчал.

— Я тоже не очень понимаю, но попробую объяснить… В молодости я ведь колебался между профессией физика и полицейской службой.

— Ты мне не говорил.

— Да… я даже закончил физический колледж, и если бы в мире было поменьше гадостей, наверно стал бы ученым. — Он снова чуть помолчал: — Все-таки ты должен помнить со школьных лет, что свет — это волна, отражаясь от объекта, она дает нам его образ.

— Да, и что?

Флеминг поглядел на дождливое небо, не переставая энергично работать лопатой.

— А то, что если сам объект излучает, например, встречные волны, произойдет их смешение. Это называется интерференцией волн и их последующей дисперсией, то есть рассеиванием. В военной технике такой эффект давно используют, чтобы локатор не смог ухватить самолет или ракету.

— Такое и мне известно, но ведь речь идет не о технике, а о живом существе…

— И животные испускают волны, например, киты и дельфины.

— Да, но здесь ведь нужна совершенно особенная сила, Джеф! На земле нет таких животных!

— Земля — только маленький кусочек большой космической природы… Давай я тебя сменю.

Они поменялись местами, и Флеминг взял карабин, становясь лицом к лесу.

— Хорошо, Джеф, но если это существо явилось из космоса, значит, оно принадлежит к высокоразвитой цивилизации. Это нельзя совместить с кровожадностью.

— Чепуха, Генри! Европейские мореплаватели четыреста лет назад тоже преодолевали фантастические расстояния и были представителями высокой цивилизации для тех, к кому они приходили. Но разве они были милосердны? Или технический прогресс делает человека лучше? А вспомни европейских пиратов, которые орудовали по всем широтам. И даже среди этих мерзавцев находились такие выродки, которых их же товарищи в наказание выбрасывали в лодках в океан… на собственное выживание… и некоторые куда-то ведь добирались…

Ветер стал крепче, а воздух сумеречнее.

— Нам нужна связь с внешним миром, Генри, и как можно быстрее. Если эта тварь сумеет нас прикончить, неизвестно, сколько еще потом последует смертей.

— Похоже, ты прав… Тогда нам остается одно: завтра с восходом солнца перейти подвесной мостик и отрубить с другой стороны концы, чтобы чудовище не отправилось следом. Тридцать миль мы за день одолеем, значит вечером будем в ближайшем поселке.

Еще через несколько минут раздался прощальный салют, и маленький пустой холмик навечно застыл невдалеке от двух могил с крестами.

Они так вымотались, что даже не очень хотели есть, хоть Флеминг и занялся приготовлениями на кухне. Кларк тем временем приступил к проверке дома.

Сначала еще раз осмотрел толстую дверь, закрытую на тяжелую металлическую задвижку. Здесь он остался доволен. Потом проверил запоры на окнах… Хорошо, что окна укреплены брусьями, с четырьмя небольшими секциями. Тяжелым камнем снаружи конечно можно их проломить, но при всей невероятной силе чудовища камень уже не влетит внутрь как пушечное ядро…

— Послушай, Генри, нам все-таки нельзя приближаться к окнам, и нельзя сидеть прямо напротив, по директрисе.

— Брусья на окнах дубовые, — громко ответил тот из передней, — специально рассчитаны на незваного зверя, но ты прав — осторожность все равно не помешает.

Тьма совсем сгустилась за стеклами, и Кларк зажег две керосиновые лампы по углам комнаты, но основную — центральную — оставил темной. Потом еще раз проверил карабины… Где-то вдали раздались раскаты грома.

— Кажется, гроза начинается, — Флеминг вошел в комнату с тарелками в руках, — садись, кофе скоро будет готов.

Снова послышались раскаты.

— Знаешь о чем я сейчас подумал, Джеф?

— О чем?

— Что если в один прекрасный день… правильней сказать в одну из ночей, на небе мелькнут новые зеленые звездочки, и где-нибудь, где живет много людей, появятся десятки таких кровожадных мразей. Простые люди не умеют стрелять, как мы с тобой, и у них нет таких искусных помощников, каким был Том. Что тогда будет?

— Я тоже об этом уже подумал… Тем более важно, чтоб мы уцелели и добрались до людей, тогда специалисты займутся мерами безопасности.