Слипер и Дример

довольно внушительно: высокого роста, с жилистой мускулаторой — короче, хоть сейчас на

рекламу «Приходите в наш фитнес-клуб!». Их можно было бы принять издалека за мастеров

дюжедальнего спорта по части гимнастики. Только когда они приблизились, стало ясно, чт[о]

именно наводило ужас на корабельный сброд. Лица демонов пересекали сложные геометрические

узоры. Сначала Слипер предположил, что это похоже на искусственно нанесённые шрамы, но при

ближайшем рассмотрении сие оказалось вживлёнными под кожу частями хрящей и костей, явно

не собственных. Тончайшие острые косточки и жилы жертв были искусно засунуты под верхний

слой кожи лиц демонов. И не просто засунуты, но составляли бугристые концентрические и

полосатые узоры, которые превращали и без того не самые радушные демонические физиономии

в поистине жуткие полуночно-кошмарные маски. Дример также вглядывался в дикие физиономии

и не понимал до разумного конца, что же в них наводит на него такой страх. Пока его не осенило.

Стальной неподвижный взгляд и каменное выражение демонических лиц выражали одну-

единственную, заточенную, словно острый нож, эмоцию. Лютую жестокость. И когда одна из

35

7

демонов-женщин в ответ на пошлую шутку контрабандиста улыбнулась, от этой улыбки сразу

захотелось стать маленьким, залезть под стол на кухне у мамы, а ещё лучше просто срочно

написюкать в штанцы. Дример попятился от борта. Слипер мрачно в последний раз взглянул на

демонов и сплюнул на палубу:

— Пойду драить лестницу и кубрик. Не хочу на это смотреть. Ничего более мерзкого в жизни

не видел.

— Они сбрасывают товар, — прошипел невидимый Башкирский Кот, крутясь возле Слипера.

— Всё, как Йош прописал. Эх, скоро на взлётную, и крутите Энгельсоны свои пропеллеры! — Он

оскалил в улыбке сотню своих зазубренных клыков и пошёл кругами, напевая: — Из крох от

обновлений соткан Йош… Стечёт с небес алга окоровенная… Мгновения раздают — кому

попкорн, кому бесправие, а кому немерррено…

— Куда им столько бухла? — беззаботно встряхнулась дредами Фрикудолька, оглядывая

посверкивающими синевой китайскими глазами баки с «два-три-дебилобаном», которые

потихоньку перекочёвывали на берег из недр корабля. — Да на всём побережье их острова

барменов не хватит, чтобы это продать. И праздников не напасёшься.

— Я думаю, им самим оно без надобности, — заметил Йош, ковыряя носком сливового

ботинка палубу. — Для демонов это вещество скорее представляет интерес в виде биологического

оружия для захвата территорий.

— Ага. Вот моя деревня, в пыть её ети! Дык и как же енто? — спросил Дример, но без особого

интереса, ибо он нервничал в присутствии демонов и хотел только скорее отсюда свалить.

— Да запросто, — развёл рукавами матросской робы в ответ Йош. — Так же, аки и всегда.

Разведка боем, как это называется. Коли население вооружено знанием, волей, храбростью и

силой, то как с ним совладать?

— Лишить их всего этого до начала боя, — сказал Загрибука нарочно скучающим тоном, мол,

тут не все дурачки деревенские.

— Точно, — согласился Йош. Веснушки на его лице смешно прыгали вслед за его гримасами.

— И енто как же? — склонился буйной головою Дример аккурат на тридцать градусов левого

крена.

— Да споить их к кутькиной тёще! — резюмировал мрачно Загрибука. — Завалить дешёвым

пойлом крупного и тяжёлого калибра, так они сами, глядишь, через поколение уже всё пропьют,

все свои знания забудут, применялке разучатся, да и размножаться станут всё хуже и хуже. Так

что и никакого насилия не понадобится. Просто погодь немного, и твои враги сами к тебе

приползут на коленях с пустой стеклотарой, — он упёрся в ближайшую демониху ненавидящим

взором и тихо сквозь зубы сплюнул, — за добавкой в долг.

— Так что, — вздохнул Йош, — вся эта скотовазия и собакотузия имеет свой эффективный

смытый скрысл. Да-да. Именно такой скрысливый и смываемый, как и всё, что касается демонов

со всех сторон и аспектов.

35

8

— Кор-роче, держимся подальше. Пыц! — пыцнула Фрикудолька и навострила свои

тростнички босоногие. — Я тоже, пожалуй, пойду с тряпкой по полу поелозю, Слиперу

сподвижество организую. На этих тварей пялиться не хочу. Омерзяево по спине пробирает.

— А может, что на клык пойдём закинем? — подкатил к Фрикудольке кот с обезоруживающей

башкирской улыбкой. — Пахнет там у тебя, айна-лайна-джан, вкусно…

— Нет уж, — замахала она на кота ручонками в фенечках. — Пока мы рядом с этими

пригламуренными мерзопакостями маемся, я к еде не прикоснусь, чай, не дура уелапая какая. Да и

вам не советую. Не впрок пойдёт. Усы крендельками завернутся без всяких бигудей! Терплючести

наберись, Башкир-Ата, вот в море выйдем, будет тебе и пет[у]шка в закусях, и кукух в соусе, и

курей филейный!

— А чё, есть рррезон, замётано! — весело клацнул пастью Башкирский Кот. — Тады я тож

пойду подсоблю. Загрибыч, алга до швабер со мной, погоняем шампунь по палубе! Нынче кёрлинг

в гламуррре…

Разбор без фени

Попрыгаец сидел в камере давно. Неточно рассчитанный азимут Прыжка упиндюлил его прямо

в лапы разъярённых демонов, которые в тот момент и без того были ни в раз не милы по причине

своих личных бытовых уморочек. А тут ещё и разъетительная сила разнесла ко всем шмортям

половину ихнего кварталу, ибо нелепый очумевший Попрыгаец, истерично поторопившись,

совершил ошибчатую нелепицу. В расчёт его Прыжка вкралась очевидная очепятка. И свалился

ентот Попрыгаец прямо в середину жилого ушатанного комплекса, и подмял под себя обитаемую

территорию. Никто не погиб. А то бы нашему Попрыгайцу уже и не прыгать ушами назад по

ветру. Но таки в камеру его кинули с оттягом, почти переломав рёбра. А уж поизмывались и вовсе.