Слипер и Дример

доклад о перспективах развития чего-бы-там-ни-было.

— Здорово, ёктить, — Дример протянул свободную руку Слиперу и по очереди всем Эникам,

стоявшим кружком с разинутыми ртами.

— Про смысл жизни я всё знаю, братан! — повернулся к коту Дример и освободил его пасть.

Тот только развёл лапами, мол, и сомнений не было в том, брат. Ёу!

— А в чём, как ты думаешь, смысл жизни? — пошкрябала меня Соня лапкой по ноге.

— Ааа… нууу… эээ… — Застигнутый врасплох, я пытался найти приемлемую отмазку.

— Не улавливаю пока сути, — поторопила Соня.

— А где ж её ловить-то, суть енту? И на какую мормышку? Я вот чую внутрях, а выразить

не могу.

— Так нечестно получается. Скарманил и держишь.

— Ну хорошо. Посмотри в окно. Видишь, дерево во дворе?

— Вон тот старый дуб? Было бы неплохо полазить, век шпроты не видать!

35

— Это не просто старое дерево! Про него много песен сложено людьми. Есть даже песня о

его листьях. Так и называется: песня о деревянных одеждах.

— И про что в ней поётся?

— Да всё время про одно и то же: шуба дуба — шуба дуба — шуба дуба — да! Куплеты про

пальто, если вкратце. Опус о поздней осенней листве дубовой, покрытой снегом. Поэтично, не

правда ли?

— Здорово! Так что там насчёт смысла?

— Ааа… Так вот, смотри, лист падает с дерева, видишь?

— Вон тот жёлтенький?

— Точно! Вот это и есть смысл жизни!

— То есть?

— Вот целое дерево напрягалось, копило соки, заманивало в себя солнечный свет, пило воду.

Вырастило сначала малюсенькую почку. Затем появился крохотный зелёненький росточек. Он

рос, питался солнечным светом, дарил кислород другим живым существам, разговаривал с

ветрами, стучал дождём, шелестел грозою, дышал вечерними сумерками. Затем этот лист

осознал своё единство с деревом и своими собратьями, познал окружающий мир настолько,

насколько позволяли возможности восприятия. Он праздновал радость существования и

готовился исполнить свой самый главный танец. Готовился всю жизнь. Потому что этот танец

должен был стать самым высоким достижением красоты листочка, его способом восхитить

других живых существ, вселить в них надежду и чувство нежности к миру. И вот пришла осень.

И настал его день. Настал его час. Настал его миг. Лист готовился к нему с самого утра и ещё

издалека почувствовал свой, именно свой порыв ветра. Он почувствовал его тогда, когда эта

волна лишь родилась за горизонтом и пошла над землёй, задевая другие листья, сметая мусор с

улиц, унося шляпы случайных прохожих. И вот волна достигла его и… сорвала с ветки. И лист

отправился в своё самое великолепное путешествие к земле. Он бесподобно кружился в воздухе,

танцевал на этой волне ветра, и вся вселенная заворожённо смотрела на этот танец. Прошла

целая вечность неземной красоты, вечность великолепия, вечность благодарности за чудо и

тайну всей вселенной. И лист упал на землю. Его танец был окончен. И это было лучшим из всего,

что происходило в мире в этот миг! Ты видела его танец?

— Слушай, я как-то не особо всматривалась…

— Вот тебе и ответ. Чтобы увидеть, понять и осознать смысл жизни, нужно всего лишь

внимательно всматриваться. И тогда тайна и волшебство станут для тебя не просто

очевидными, но ясными, волнующими и полными великого смысла.

— Но что стало с листом потом?

— Он закончил свой путь листа и родился заново, но уже кем-то совсем другим, возможно,

насекомым или рыбкой. Родился кем-то с более высоким уровнем сознания и восприятия.

— Как так?

36

— Он просто выполнил своё предназначение. И выполнил его безупречно. И вселенная в

благодарность за великолепный последний танец дала листику шанс обрести новую жизнь, но

уже в форме более развитого существа. Чтобы он мог ещё лучше научиться танцевать и

радовать других, ещё больше наполнять вселенную красотой.

— Я поняла. Прости, но я не могу дальше сидеть с тобой. Мне нужно срочно бежать под то

самое дерево и кое-что рассмотреть внимательно!

— Я так и думал. Конечно, беги, Сонечка! Это действительно самое важное! А книгу… Я

потом тебе прочитаю, что успею написать, пока ты занята по-настоящему важными вещами!

Торопись, скоро осень, дуб оденется в шубу, и придётся тебе уезжать с дачи на зимовку в город.

Так что беги, беги. Я тебе зимой почитаю пропущенное.

— О’кей! Я побежала!

— А я пока вернусь к пельмешкам…