Слипер и Дример

перевоплощений. Слиперу досталась внутренняя отделка. И он не подвёл.

— Диза-а-а-йнер… Тьфу! — сплюнул Дример, улыбаясь уголком рта.

Надо заметить, что братья редко ссорились, хоть и неказистые были оба и не похожие на

ближнего своего ни умом, ни лицом, ни ушами. Всё ж относились друг к дружке по-братски и с

нежностью. Они-то понимали: чуть что, всё вокруг крякнется, словно твои Лопа с Антилопой. И

Лес аукнется почем зря, и все, кто в нём. Но об этом пока цыц!

Ой, жжётся мой язык, дорогой читатель. Нет, не Мальчиш я, не Кибальчиш, тайну, видать,

не сохраню! Медаль не получу. Будет мне по карме варенье в поношенной стеклотаре да печенье.

Но буду стараться, как на прииске колымском.

Слипер довольно прищурился, потоптался вокруг да около, медленно и аккуратно вошёл в Дом

и осмотрелся. Чуть пригнулся, когда стены тряхнуло. Маленькие кусочки ещё бегали по

внутреннему периметру, пытаясь куда-нибудь влезть и пристроиться, чтобы обрести нужность и

осмысленность своего бытия бытовушного в редкой диковине.

— Тпррру, родимая! — Слипер встал посреди гостиной, щёлкнул суставами пальцев и на

редкость тихо молвил: — Копать будем здесь!

Редкость подобрала лапы и приготовилась к худшему. Дом было опять затрясло, но Слипер его

тут же успокоил:

— Да я не об этом! Не парься, меня самого трясёт! Холодрыга-то тут какая! Это у меня

привычка такая — выражать образно. Жить, типа, будем тут! И всего делов-то!

Дом вздохнул облегчённо, успокоился и занялся изучением себя. Естественно! Каждому ведь

интересно знать — и что же Я такое на самом деле?

Итак, комнаты. Фиолетовая, Синяя, Голубая, Зелёная, Жёлтая, Оранжевая и Красная. И та, что

наверху, — Белая. Вроде все вспомнил. А может, их и вовсе не было? В комнатах братья

встречались утром, как было заведено Уговорами. Дык они, эти самые Уговоры, отныне стали

свидетелями порядка в окружающей верханутре. И, едва кто накосорезит, сразу убедительно

уговаривали каждому занять своё приличествующее место и не бузить.

— Зверогёрлу позовём щас! Или Кусачепони, лошадь махонькую, но кусачую и презлючную!

— пугали Уговоры уговорённые, в краткости своей просто «угро». Нарушители в благоговейном

ужасе округляли глаза (у кого какие уж были), и порядок восстанавливался. Связываться со

Зверогёрлой — ну уж нет.

Я так понимаю, что читателю очень интересно, как же выглядит эта самая Зверогёрл? Думаю,

вы можете каждому обладателю самовлюблённой, стервозной и истеричной жены задать этот

8

вопрос прямо сейчас. Ага, я вижу, что вы тоже уже совсем не хотите с ней связываться. Я так и

думал. Так вот, Зверогёрл ещё хуже, ибо настоящая, как и все в Лесу.

— Что-то столько всего сразу, — наморщившись, протянула Терюська мне (писателю то

бишь), — я и не упомню. Может, ближе к делу, а?

Она пришла неслышно и тихо ныкалась под столом, подслушивая мои мысли.

— Ща сообразим! — сказал я и задумался, с чего бы начать. Енто ж я все эти описания

приводил, чтоб время тянуть. А с чего стартовать — и сам не знаю. Ну, наверное, вот с этого!

А может, с того? Боже, о чём писать-то сначала, и где это начало тут вообще?! А есть ли у

всего начало? И у всякого и каждого в отдельности? Что по этому поводу думает та же

Терюся?

Я посмотрел на Терюську, выглядывающую из-под стола, и понял, что очевидного начала у неё

тоже нет. И от этого мне совсем стало дурно.

Оглядел её внимательно. Хвост был, пятна были, причём и чёрные, и белые. Был даже мокрый

белый нос, который становился розовым, когда Терюська сильно волновалась. Но начала не было.

— Так, понятно, — подытожил я и взялся за… А за что мне было браться? Да просто опять

застучал по клавишам.

Сидели, значит, братья дома. Точнее, один сидел, а второй подушки свои ушами утюжил. Спал,

стало быть, вторым номером и в астрале по орбите кружил. На дворе был Синий День в аккурат.

Дример, сидя в Синей rомнате, читал, ковыряя дырочки в и без того замызганной серенькой

футболочке. И не книгу какую читал, а письмо важное. Найдено было вчера на крылечке

Загрибукой, но вовремя оттяпано у него в честном коротком бою местным пришлым псом

Грызликом. Загрибука было решил, что пришло ему из Ассамблеи Заученных По Самое Вааще

признание его неоспоримой гениальности. Надеялся, что в послании диплом какой, али и вовсе

благодарственное письмо за вклад в мировую Лесную науку. Да только супротив Грызлика разве

научными методами попрёшь? Тот никаких доводов не признаёт, а вместо теорий да мыслей

копошащихся у него круглогодичный праздник стоматолога в виде крепких тяпалок в пасти.

Подбежал да письмо зубами клацнул, и был таков. Принёс на порог, где его отблагодарили

косточкой и досточкой (Грызликам всех планет особо без разницы, что грызть) за своевременную

доставку почты. Загрибука ручки свои загребущие сложил за спину манерно да демонстративно

потопал в лес. Обиделся. Насупился. Отборщился. Хвостиком крутанул.

Дример сел на табуреточку, на синюю-пресинюю, и вскрыл конверт.