Сломанное поколение

И тут до меня дошло. Гай обнимал меня за грудь. Он не мог не почувствовать, что я девушка. Покраснев, я посмотрела на воздушника и встретилась с ним взглядом. Он стоял рядом с Зеном, двумя пальцами водил по подбородку, задумчиво разглядывая меня. Точно догадался.

– Гай, - тихо позвала я его.
– Я...

– Все нормально, Кото, - сморщенный лоб мечника разгладился, словно он принял какое-то решение.
– Ты хотел камень достать, иди. Потом подойдешь ко мне, я твои колени подлечу. Ты весь в крови.

Йер, который вообще ничего не понимал, взмолился:

– Может, хватит говорить загадками? Гай, что вы там нашли? Что за камень? И почему вы такие... подгоревшие?

– Подожди, Йер, - завертел головой Зен.
– А где яцыки?

Йер указал рукой вниз:

– У основания горы у них хижины, земляные. Там они ночью спят, на камнях им холодно. Уже вечер, скоро совсем стемнеет, и они ушли.

– И что, Синица даже не беспокоился, почему мы так долго?
– озадачился Зен.

Йер улыбнулся и передразнил слова яцыка:

– Он сказал 'ссильные маги... очень ссильные маги'. Вот такой доверчивый. Гай, что там случилось?

– Пошли, присядем где-нибудь, покурим, поговорим. Кото, чего застыл? Ты собираешься вытащить камень, или мне самому его достать?

– Да иду я уже, иду, - буркнула я.
– Зен, огоньком поделись. Там темно.

– Лови, историк, - щелкнул он пальцами.
– Не усни там.

– Угу.

Я осторожно спустилась вниз, раздумывая, чем мне грозит раскрытие Гаем того факта, что я девушка. Осторожно обходя камни в поисках черной плиты, вспоминала свои походы. Ко мне, как к женщине-стратегу, всегда относились с предубеждениями. И даже когда мои тактики приносили победы, воины продолжали коситься на меня с мыслью, что женщине не место на поле боя. Мне каждый день приходилось доказывать, что в моей голове есть извилины. Презрительные взгляды, колкие насмешки, похабные шутки летели вслед, где бы я ни находилась. Поэтому, когда ребята приняли меня за парня, даже обрадовалась. Гай, как человек бывалый, может спокойно воспринять этот факт, Йер окатит ледяным презрением, а Зен... Он и так меня терпеть не может, а если узнает, то в конец замучает своими насмешками и придирками.

Мои родители, обычные маги при дворе князя, никак не могли понять, почему их дочь родилась такой. Ребенком я донимала их вопросами, почему идет дождь, почему светит солнце, почему человек двуногий, а искандары не умеют думать. С возрастом вопросов стало больше, меня притягивал мир, полный загадок и тайн. Когда девушки моего возраста начали выходить замуж, я изучала историю мира. Когда мои сверстницы рожали детей, я сражалась на поле боя. И каждый раз родители спрашивали: 'может, хватить? Почему бы тебе не выйти замуж? Остановись, Лини'. Но я уже не могла остановиться. Иногда я жалела, что не родилась мужчиной, но иногда, видя мужскую жестокость к чужой жизни и смерти, радовалась, что женщина.

А ведь воспитывали меня правильно. Мой взгляд зацепился за нечто блестящее под осколками раздробленного камня, и я с радостью кинулась к небольшому завалу. Вскоре вытащила черный камень и подняла голову, глядя на кусочек звездного неба в проломе. От плиты в моих руках, принесшей разрушение огромной пещеры, исходило странное тепло, как от чего-то живого.

Забираясь вверх по каменной насыпи, я вглядывалась внутрь черноты плиты, размером с мой локоть. Там что-то слабо светилось бледно-желтым светом. Что он в себе таил? Какую разгадку нес в себе? Надеюсь, мы с ребятами это скоро узнаем.

Выбравшись наружу, я нашла ребят, устроившихся неподалеку вокруг костра. Зен курил, Гай рассказывал что-то, разводя руками в сторону, а Йер слушал, не сводя с него внимательного взгляда. Раздался вой горных хищников, и, вспомнив, что здесь водятся жарты, я бегом направилась к огоньку в ночи. Было уже темно.

– Я схватил Кото, вытащил его, а дальнейшее ты сам уже видел, - закончил свой рассказ Гай.
– А вон и Кото. Ну, что? Принес?

– А как же!
– я подошла к ним и торжественно поставила камень рядом с костром.

Последняя фраза Гая сказала мне, что он не рассказал им, кто я такая. Дышать стало немного легче, напряжение отпустило.

– Этот?
– спросил Йер, поднимаясь с места и беря плиту в руки.
– Обычный камень. О, там что-то светится!

Он приложил его к уху и замер, потом с каким-то детским восторгом сообщил:

– Там что-то щелкает.

– Камень щелкать не умеет, - хмыкнул Зен.
– Есть хочу. Где у нас вяленое мясо? К кому положили?

– Я тоже есть хочу, - встрепенулась было я.

Гай поднялся с места и подошел ко мне, ворчливо скомандовав:

– Сначала коленки свои покажи, подлечить надо. И что ты вечно спотыкаешься?

– Судьба такая, - пожала я плечами.
– Я могу еще и туфли потерять.

– Хилый ты, историк, - заметил Зен, отвлекаясь от мыслей о еде.
– Гай, свет нужен?

Огневик встал рядом со склонившимся надо мной мечником, и, не дожидаясь ответа, подвесил в воздухе огонек рядом с моими коленями. Я помнила, что Гай - отличный лекарь, и не возражала, когда он начал лечить меня. Из его ладоней вырвался белый свет, мои глубокие раны зачесались, когда мечник ускорил регенерацию кожных клеток, но я терпела, кусая губы.

Йер, вертящий плиту в руках, спросил:

– И что с ней делать будем?

– Исследовать, - кратко бросил Гай, не отнимая взгляда от моей раны.

– И как? Здесь есть трещина, от удара о землю появилась, - не унимался Йер.
– Кото, что скажешь?

Я задумалась. Если разбить оболочку, то может произойти тоже, что и в пещере, - плита взорвется. А что, если мне протянуть к ней свои нити, которые связывают души? Вспомнив, какой котлован образовался от удара монстра внутри меня, я вздрогнула. Нет, оставлять свое тело без души никак нельзя. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

Что же может находиться внутри черного камня с гладкой, как стекло, поверхностью? Вряд ли это энергия стихий, или энергия жизни, которая черная и тягучая, а внутри камня сияет светло-желтый свет. Тогда, возможно, существует какой-то вид энергии, неизвестной нам? Возможно, Древние с помощью своего третьего глазам могли видеть ее? И не эта ли сама энергия привела ирий к гибели? Я не знаю ответа.

– Йер, давай завтра подумаем, - ответила я ему.
– Я устал, мозги не соображают.

Лучник разочарованно вздохнул, аккуратно положил плиту на один из валунов, на который падал бледный свет полной луны.

Вечер прошел спокойно. Я раньше всех легла спать, выбрав ровный, гладкий камень для сна, мягкой земли на склоне Селенцины не было, она сплошь была покрыта развалинами замка Кротон. Гай, завидев, что я пристраиваюсь на голом камне, достал плащ из рюкзака и кинул его мне.

– Кото, постели. Камни тепло забирают, простудишься.

– Спасибо, - откликнулась я.

А я уже и забыла, что он раскусил меня, вон как заботиться обо мне начал. Закутавшись в тяжелый, теплый плащ, я закрыла глаза и мгновенно уснула, вымотанная до предела.