Сломанное поколение

Но спала недолго, испуганный вскрик Йера вырвал из объятий сна, заставив вскочить с места в поисках врага. На нас никто не нападал, врагов на склоне горы в темноте не наблюдалось.

– Йер, что случилось?
– подходя к лучнику, спросил Гай.

Громко зевнув, со своего места приподнялся Зен. Мы обступили Йера, оглядываясь в поисках опасности, но ничего, кроме темных силуэтов соседних гор не было видно. В небе не летали драконы, монстров поблизости не было.

– Камень, - ткнул Йер пальцем в то место, куда недавно поставил черную плиту.
– Гай, ты глянь! Я уснул рядом с ним, а проснулся оттого, что он начал трещать, как скорлупа яйца. И из него вылупилось... это...

– Из камня?
– не поверила я.

Раздвинув плечи Зена и Гая, я посмотрела туда, куда они смотрели так напряженно. На осколке от статуи под светом луны стоял мохнатый, восьмилапый паук. Его туловище слабо светилось тем самым желтым цветом, что горел в черной плите. Паук, сбросив с себя остатки черного камня, присел, и бросился прочь от нас, замерших от неожиданности. Не успели мы опомниться, как восьмилапый, размером с ладонь, исчез во тьме ночи.

– Удрал, - прокомментировал Зен. - Теперь и не найдешь.

Гай подошел к тому месту, где из камня вылупился паук и поднял с земли блестящий, черный осколок. Серая слизь с противным чмоком упала вниз, а мечник поморщился:

– Воняет. Кото, что думаешь?

Я схватилась за волосы и грустно ответила:

– Думаю, что мы зря потратили время. Этот паук и есть ответ на вопрос, как работал переговорный пункт Древних. Он не вылупился, а уже давно там был, в замороженном состоянии, а ирии использовали его особенность, некую силу. У него же тело светилось, видели?

Моя версия об энергии, которую могли видеть Древние своим третьим глазом, с треском провалилась. Оказалось, для заклинания обмена сообщениями ирии использовали пауков, обитающих в их эру и давно вымерших к нашему времени.

– И что?
– протянул Зен.
– Получается, зря мы пещеру разрушили?

– Сейчас уже ничего не изменить, - заметил Гай.
– Что сделано, то сделано. По крайней мере, мы убедились, что здесь нет 'следов' Древних, частей оружия. Кото, что дальше думаешь делать?

Мало того, что время впустую потеряли, так теперь еще и придется всю ночь дергаться, боясь паука.

– Мы пойдем к Белым Озерам, - сообщила я им.
– Ребят, паука увидите, прибейте его, к Крайю. Вдруг ядовитый.

– Зачем?
– искренне удивился Йер.
– Он больше тысячи лет жил в камне во власти заклинания. Пусть порадуется жизни, поживет.

– Йер, - обернулась я к нему.
– Если он покусает тебя ночью, я посмотрю, как ТЫ будешь радоваться жизни. Все, я спать.

– Эй, Йер, - донеслось за моей спиной со стороны Зена.
– Как думаешь, какого размера паутина у него будет?

Не слушая больше ребят, я забралась обратно на камень, достала защитный амулет и активировала его. Настроение было паршивым. Словно увидела красивого мужчину, а он оказался русалом. А если еще и всю ночь буду дергаться из-за паука, утром точно прибью Зена.

Глава 8

В Уз мы вернулись днем. Зен радостно тащил на своей спине мешок с чешуйкам яцыков, преподнесенными нам в качестве оплаты за спасение семьи Синицы. Он планировал отдать их швеям, чтобы те обшили ими наши одежды. Я знала, что чешуя не будет менять свой цвет, ведь необходимые для этого пигменты находились под кожей яцыков, а не в чешуе. Но молчала, потому что в них была одна особенность - чешуя могла противостоять огню. Мы направлялись в Горы Смерти, родовое гнездо драконов, и отказываться от любой защиты было бы неразумно.

Небо хмурилось, жаркий вчерашний день, душная ночь принесли следом за собой дождь, разбудивший нас утром. Когда мы вошли в город, ливень закончился, но тучи не спешили покидать небосвод.

Мы зашли в город через 'черный' вход, быстро прошли по странно опустевшим улицам к знакомому нам трактиру и зашли внутрь. В прошлый раз здесь царила атмосфера праздника, горели все факелы, стояли чистые столы, из кухни плыли соблазнительные запахи. Сейчас, спустя сутки, таверна выглядела мрачной, половина факелов была потушена, пахло табаком. Посетители были: местные работяги, четыре везучих гнома, которые нашли золотую жилу, три путника, только пришедших в Уз. Но лица их были мрачными, и пили они эйко не для того, чтобы повеселиться, а для того, чтобы напиться.

Усатый трактирщик с небритым подбородком с отсутствующим видом протирал стаканы, уйдя мыслями глубоко в себя. Нам пришлось дважды его окликнуть, чтобы он очнулся.

– А, это вы, - без эмоций сказал он.
– Вернулись? Ваши комнаты свободны, можете опять занимать их.

Мы переглянулись, а Гай, подняв бровь, спросил:

– Есть что поесть?

– Те же блюда, что и всегда. Что будете?

Мы сделали заказы, и усатый скрылся за дверями кухни со словами 'дорогая, заказ'. Я глянула в сторону хмурых гномов, которые напивались. Все четверо сначала долго смотрели в кружки, словно искали в них ответы на вечные вопросы, затем резко опрокидывали в себя, со стуком ставили обратно и снова наливали эйко. Они не переговаривались между собой, и даже не среагировали на наше появление.

– Что-то тяжелое от них исходит, - сообщил Йер, разглядывая посетителей трактира.
– Тревога и страх. Что здесь случилось?

– Сейчас узнаем, - ответил Гай, глядя на вернувшегося трактирщика, который понуро плелся к бару.
– Эй, брат! Что случилось? Никак, помер кто?

Усатый вяло махнул рукой, взял свою тряпку и принялся за привычное дело. Он бездумно тер стекло, не проверяя на свету его прозрачность.

– Все нормально, - ответил он, наконец, и повторил, - все нормально.

– А что такой мрачный?
– не отставал Гай.

Мы заняли стулья за стойкой бара. Гай с Зеном задымили своими трубками, Йер отодвинулся от них подальше. Я налила себе из предложенной бутылки эйко в кружку, но Зен проворно выхватил ее из моих рук.

– Историк, тебе противопоказано, - нагнулся он ко мне.
– На людей кидаться начнешь.

Я фыркнула, но перехватила взгляд Гая и сразу скуксилась - он покачал головой, предупреждающе сдвинув брови. Вздохнув, положила локти на стойку бара и с грустью посмотрела на полки, забитые разными сортами эйко. Кажется, мою свободу начали ограничивать. И ведь не возразишь, теперь у черноволосого мага против меня есть компромат.

Усатый продолжал чистить стакан, не услышав вопроса Гая.

– Эй, трактирщик, - громко, на весь зал, гаркнул Зен.
– Дырку в стекле протрешь! От твоей кислой рожи эйко киснет! У тебя проблемы?

Усатый от окрика огневика вздрогнул, оглянулся по сторонам и расслабился, увидев привычную картину своего трактира.

– Прости, уважаемый, задумался. Сегодня узнал печальные вести. У моего брата неделю назад ноги обрубило, он упал в таз, где перемалывались зерна. Обе ноги сразу. Ни один маг не смог помочь, а у него семья, жена и одиннадцать детей, все на нем держалось. Он сейчас калека, не знаю, как помочь. Ладно, деньги, могу дать, не бедный. А что с ним делать? Убить себя ночью пытался, да жена спасла.