Слоны на асфальте. Рассказы о животных

Где-то там, в ночном небе, летела связанная магическими узами Саветт. Утром она будет далеко. Пройдёт неделя, и след Саветт затеряется. Она видела во мне союзника, а я подвела её. Я шмыгнула носом, даже не пытаясь сдержать слёз.

Не переживай, Паучок. Я не позволю твоему сердцу разбиться. Ни при каких обстоятельствах. Мы найдём твою подружку.

Где теперь её найдёшь? Я не смогу сама отправиться на поиски: не отпустят. Они не послушали меня, даже когда я сообщила им об угрозе.

Доверься мне. Мы найдём выход.

Aльскиби опустился на причал на дальнем конце города. Было темно и пустынно, и только далёкие огни свидетельствовали о том, что город не вымер. Со вздохом я слезла. Почему Ленг так странно смотрел на меня? Платье! Почти вся нога была обнажена. Я почувствовала, как вспыхнули щёки, но мне было некогда раздумывать над неловкостью момента. Оставшейся без костыля девчонке предстоял долгий путь до центра города.

Ленг спешился рядом, но я не взглянула на него. Его поведение меня расстроило, и мне не хотелось ему об этом говорить. Если скажу, сделаюсь ещё более беззащитной. Я захромала вперёд, держась одной рукой за Альскиби для поддержания баланса.

— Амель, — хрипло произнёс Ленг, словно сдерживая какое-то чувство. Надеюсь, это звучало раскаяние. Он плохо обошёлся со мной. Я шла дальше — насколько это было возможно. — Aмель, пожалуйста, остановись.

Я остановилась, но оборачиваться не стала. Передо мной раскинулся город, луна светила в спину, и моя тень замерла под ногами. Причал был узким, и Ленгу пришлось протискиваться мимо меня. Я не смогла сдержать лёгкой дрожи, пробежавшей по телу, когда его рука слегка задела мою. Он встал передо мной и посмотрел в глаза; луна освещала его лицо. Ленг нервно облизнул губы, торопливо дыша.

— Я не должен был забирать у тебя костыль.

Я не знала, что ответить. Ясен дракон, не должен был. Звучит грубо, но я пока не была готова его простить. Ленг провёл ладонью по лицу, на секунду прикрыв глаза, прежде чем снова заговорить.

— Я не должен был пытаться решить всё самостоятельно.

— Мы не спасли Саветт, потому что ты как никто другой уверил себя в том, что я помеха. Её выкрали, а когда ей понадобилась помощь, меня не оказалось рядом. Стражу не выставили. Мер предосторожности не приняли. Этого не должно было случиться! Вам всем нужно было прислушаться, а не отмахиваться от меня только потому, что я калека!

Ленг ахнул.

— Я… Я не это имел в виду. Я опекаю тебя не из-за травмы. А из-за… из-за…

— Я не стеклянная. Если меня один раз ранило, это не значит, что я уязвимая. — В моём голосе всё равно прозвучала обида. Я не любила говорить о своей ноге. Не любила признавать, что из-за неё казалась хрупкой.

Глаза Ленга, в которых отразилась нежность, широко раскрылись, и он произнёс:

— Кажется, я понял. Больше этого не повторится. Мне так жаль.

— Если хочешь, чтобы мы были друзьями, ты должен уважать меня и доверять мне. — Mои губы задрожали. Я не хотела расплакаться перед ним, но это всё было так несправедливо! Если б не нога, он бы никогда не поступил так со мной.

— Я уважаю тебя. Не знаю, есть ли на свете человек, который производит на меня большее впечатление, чем ты. — Ленг протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо, губы его приоткрылись, но лицо приняло суровое выражение, а рука опустилась. Всякий раз, стоило мне только приблизиться, он делался отстранённым. Сначала Ленг разгорался-разгорался-разгорался, а потом остывал. Я задохнулась от неожиданности.

— Мне лучше отвезти тебя к казарме, — cказал он, почтительно склонив голову, словно я была высшей кастелянкой. Я прикусила губу, чувствуя, что Ленг недоговорил, будто бы хотел сказать что-то ещё, но не смог. Ничего не поделаешь. Его сердце было подвластно только ему одному, как и рождавшиеся в нём чувства.

Мы сели на Альскиби, чтобы Ленг подбросил меня до моей казармы, а я гадала, где сейчас Саветт. Как скоро мы встретимся с ней снова? Найдём ли её прежде, чем похитители сделают с ней что-либо ужасное? Я нервно кусала губу. Мы опустились возле наших апартаментов, и Ленг помог мне слезть.

— Я позабочусь об этом, Амель. Мы с Альскиби найдём твою подругу, — сказал Ленг; фонарь осветил его серьёзные черты.

Я вяло улыбнулась и кивнула, собираясь уходить, но он развернул меня к себе; на его лице отразились боль и что-то ещё, что я не могла распознать. Ленг схватил меня за плечи, прижимая с такой нежностью и силой, какой я никогда не испытывала. Поцелуй, оставленный на лбу, был подобен прикосновению крыльев бабочки, a его засиявшие глаза, которые я увидела, когда он отстранился, врезались мне в память. Не говоря ни слова, Ленг поднял меня на руки и донёс до двери. Опустив на землю, снова коснулся губами лба, затем наклонился и нежно поцеловал каждую щёку; его лицо преисполнилось решимости.

— Прости.

— Я прощаю тебя, — ответила я дрожащим голосом. Что бы значили эти поцелуи? Он так выражал сожаление, или этот жест имел особый смысл? Чувствовал ли он хотя бы малую долю той привязанности, что чувствовала по отношению к нему я?

Ленг развернулся и направился обратно к Альскиби.

— Обещаю, я всё исправлю, — заявил он, садясь на дракона, и когда Ленг взмыл в небо, я поняла, что верю ему.

Заметки

[

<-1

]

Лабаз — устар. помещение для продажи или хранения зерна, муки и некоторых других товаров. (Прим. пер.).

Конец ознакомительного фрагмента.