Словесное древо

очень мелкого шитья, крашен растительной краской — 6-ть аршин на 4 ар<шина>;

древние иконы 15-го, 16-го и 17-го веков дивной сохранности; медное литьё; убрус —

шитый шелками, золотом и бурмитскими зернами — много-листный, редкий. Всё

очень недорого и никогда своей цены не потеряет. И даже за большие деньги может

быть приобретено только раз в жизни. Если Вы возымете благое намерение посетить

меня, то потрудитесь сообщить день и час Вашего прихода ко мне по телефону № 501-

07. Просьба приходить без посторонних, чужих людей!

Ваш покорнейший слуга Николай Клюев.

Адрес: Морская, 45, кв. 8.

145. А. П. ЧАПЫГИНУ

Январь 1928 г. Ленинград

Дорогой Алексей Павлович, извини за беспокойство, но я в смертельной нужде

продаю свои заветные китежские вещи. Деисус — три

167

отдельные иконы: Спас - Богородица - Иван-поститель в серебряной басме, с

подвесными (любимыми тобою) убрусами дивной сохранности и работы времен Ивана

Грозного. К иконам шитую ширинку шелками — золотом и бурмитскими зернами —

по преданию, труд царевны Ксении - дочери Годунова.

Вещи музейные, в мирное время стоящие пять тысяч рублей (я предлагал их в музее

Александра Ш-го, но там нет никаких ассигновок на какие-либо приобретения), для

горницы в твоей избе на Моше более прекрасного и глубокого украшения не найти.

Чем дольше они будут лежать, тем будут дороже и никогда не потеряют своей цены. Раз

в жизни такая красота и редкость и встречается и дается в руки. Мне обидно и горько

пустить святое для меня на рынок. Быть может, ты сможешь дать мне за всё двести

рублей — и я утешился бы сознанием, что мой Китеж в руках художника.

Сердце мое и русская поэзия будут тебе благодарны.

Николай Клюев.

Морская, 45, кв. 8.

Дома каждый день до 2-х часов. Жду положительного или отрицательного ответа

немедля.

146- М. ГОРЬКОМУ

Август? 1928 г. Ленинград

Алексей Максимович — я погибаю от нищеты, помогите мне. Справедливость и

русская поэзия будут Вам благодарны.

Николай Клюев.

Адрес: Ленинград, Морская ул., дом 45, кв. 8.

147. М. ГОРЬКОМУ

Наголо сентября 1928 г. Ленинград

Я глубоко взволнован Вашей помощью, Алексей Максимович, -получил двести

рублей и Ваше письмо. В письме Вы спрашиваете, каким способом можно помочь мне

более солидно и чтобы я об этом подумал.

Скажу Вам как перед смертью: прежде всего непосредственной денежной помощью

в таком размере, чтобы я пережил эту зиму — считая хотя бы по пятидесяти руб. в

месяц, мог купить себе теплую одежду, сапоги, шапку, белье и поставить печку в своем

углу.

Считая восемь месяцев зимних и расходы, как указываю, нужно денег руб. 500-800-

т. Вторая возможность помощи может быть следующая:

По Вашему одобрению Халатов может издать полное собрание моих стихов в

количестве не менее пяти тысяч экземпляров каждой книги (всего три тома

стихотворений), с выплатой мне половины продажной стоимости издания, чего в

других случаях Госиздат не допускает. И третья возможность — это приобретение

лично Вами в вечную собственность моих сочинений, конечно, с правом передачи прав

издания каждому, кому Вы пожелаете (сыну, жене и т. п.).

Я знаю, что Халатов может Вам выложить резоны временные и злободневные, но

лучшие цветы с русских полей, собранные в мои книги, такой стране, как наша, рано

или поздно понадобятся. Халатову небезызвестно, что ни одна лекция по русскому

языку в вузах, семинариях и школах не обходится без моих стихов как пособия и что

есть хрестоматийные руководства, где приводится целиком по тридцать моих

произведений. Следовательно, польза от меня налицо. Но я умер бы счастливым, если

бы самое любимое и прекрасное в народной жизни (что составляет суть моего

творчества) оказалось в Ваших руках. В настоящем это было бы истинной

человечностью, время же овеяло бы Вашу такую помощь глубокой нежностью и

поэзией.

Кланяюсь Вам земно и люблю крепко.

168

Н. Клюев.

Ленинград, Морская, 45, кв. 8.

148. М. ГОРЬКОМУ

16 сентября 1928 г. Полтава

Алексей Максимович, простите меня за собачий голодный вой — мои письма к

Вам. Но всё это от бедности. Ах, если бы не сознавать ее, не обладать жгучей спо-

собностью радования и наслаждения хорошими вещами в мире. Тогда было бы легче.

Но моя боль по земле, по сосновой поморской избе, которых за последние годы я

лишился, двигает и моим поведением.

С надеждой на Вашу помощь было связано и сладкое упование -возвратиться к

земле в родную избу, без чего я не смогу существовать. Мне нет еще и сорока лет, но

нищета, скитание по чужим обедам разрушают меня как художника. Такие чистые

люди, как напр<и-мер>, В. С. Миролюбов, хорошо осведомлены о мире, из которого я

вышел, сердечно разделяют мою печаль. Но жизнь Вам и крепость.

Книжка моих избранных стихов два года лежала в издательство «Прибой» и,

наконец, вышла в марте этого года. В книге не хватает девяноста страниц, не

допущенных к напечатанию. Гонорар же 400 руб., выплачиваемый «Прибоем» в

течение такого долгого времени, конечно, давно проеден.

Есть у меня книга поэм. Написана новая поэма из двенадцати песен под названием

«Погорельщина». На издание Халатовым полного собр<ания> я согласен — на каких

угодно условиях. В настоящее время я живу в Полтавщине у добрых людей. Кланяются

Вам река Тагамлык и пятисотлетний дуб, такой прекрасный и огромный, что дух

захватывает. Еще раз прошу простить за беспокойство. Николай Клюев. 16 сентября.

Адрес: г. Полтава, Садовая улица, 5.

149. В. Л. ЛЬВОВУ-РОГАЧЕВСКОМУ