Слово Гермионы

Итак, заколка в основе дюралевая, отлично, будет дюралевая иголка. Разобрать заколку, приложить палочку, сосредоточиться, вуаля! Гигантская кривая игла, тупая с обоих концов, лежит на парте, а я даже не вспотел. Обратный переход иглы в заколку происходит самостоятельно через минуту. Ну да, я ж не стремился влить в заклинание всю силу, мне так, проверить мысль.

И тут в голову приходит ещё одна гениальная мысль, и немедленно повторно потею. Заколка — пластик и металл. Чернильница — чернила. «Проанализировать, разъять и воссоздать [15] !». И у меня будет шариковая ручка, да да да, уже хочу!! Влить силы, да побольше, прямо желать изо всех сил, и пару — тройку часов ручка продержится. Потом, конечно, развалится на исходные составляющие, но никто мне не мешает провести данную Трансфигурацию столько раз, сколько посчитаю нужным или насколько хватит сил. Тоже тренировка, хе-хе. Приступим!

15

Анимэ «Цельнометаллический алхимик». Герой цитирует три этапа алхимического преобразования, используемые в том мире.

И тут я понимаю, что зря гордился своими успехами. Трансфигурировать одновременно три элемента в один у меня не получается. Да, мозги взрослого и воображение человека техногенной цивилизации дают мне преимущество, но только в процессах, где требуется однокомпонентное преобразование. Например, вообразить, что палочка — фонарик. Одновременно сделать из пластика заколки стержень, из дюраля — кончик и влить чернила не получается. Несколько попыток проваливается. Хммм, а что мешает мне упростить задачу? Разобьём на этапы. Формируем стержень. Преобразовываем наконечник. Вливаем струйкой чернила, благо заклинание левитации представить вполне себе способен, спасибо кинематографу со спецэффектами. Скыдыщь!

Хрен. Едва я формирую стержень целиком и собираюсь отгрызть кусочек парты на деревянный корпус будущей ручки, как все разваливается. Вливать больше силы? Пожалуй. Каждый раз до упора. Процесс вливания силы мне представляется следующим образом. Волны из всех конечностей и головы формируют шар в груди, который отправляется через руку. Может и неправильно, но работает. Размер шара и усилие на его формирование позволяют дозировать силу. Тут, конечно, нужен не один месяц экспериментов, вычленить «УМЕ — универсальную магическую единицу [16] », оценить свой резерв, рассчитать, сколько на каждое заклинание подавать единиц. А пока что так, приблизительно и на глазок.

16

Ольга Громыко, цикл книг о ведьме Вольхе Редной. В том мире маги оперируют УМЕ, и знают сколько единиц на какое заклинание нужно потратить, и сколько составляет резерв самого мага.

Погнали наши городских. Формируем стержень, подать максимум силы. Ух, аж в глазах потемнело. Перебор. Отдышаться. Сформировать наконечник, подать силу. В груди, руках и висках колет, кончики пальцев немеют. Придерживаюсь одной рукой за парту, вдох — выдох, спокойствие. Левитация — подаём чернила. Голова кружится, то ли все силы израсходовал, то ли не рассчитал с полётом чернил. Прикрыть глаза, так, хорошо, класс вокруг не качается. Открыть глаза, ага, лежит родимый, не распадается. Хрен с ним, с деревянным корпусом, потом приделаю. Главное — у меня получилось! Вот только голова раскалывается, мда, тренироваться ещё и тренироваться. И тут ко мне подкрадывается беда, в лице профессора МакГонагалл.

— Почему вы не колдуете? Что-то случилось, мисс Грейнджер?

Чьорт, опять спалился. Думал под конец урока трансфигурировать спичку (ну, насколько получится) и показать, но чересчур увлёкся опытами. И главное, сейчас и спичку трогать опасно. Силы потребуется дофигища, и моё хилое тельце прям тут и брякнется в обморок. Пытаюсь сделать невозмутимое лицо и голос.

— Нет, профессор.

— А это что? — Минерва лёгким движением палочки поднимает в воздух свежесозданный стержень. — Откуда это у вас?

А, семь бед — один ответ. Закосим под дурачка.

— Это приспособление, которым пишут люди. Называется стержень шариковой ручки.

— Я знаю, что такое шариковая ручка! — о, сколько холода в голосе. — Такие вещи запрещены в Хогвартсе! Минус десять баллов Гриффиндору!

Замечательно. Теперь гордые «львы» (символ Гриффиндора) за эти десять баллов искусают мне всю задницу, в переносном смысле, конечно. Ух, а мутит то как. Соберись, слабак, не хватало ещё сблевануть прямо на декана!

— Так, откуда это у вас, мисс Грейнджер? Привезли с собой?! Ещё минус…

— Сама сделала, профессор. Только что.

Уф, вот уж воистину «удивил — победил!» МакГонагалл удивлённо смотрит и забывает снять ещё баллов.

— Да, профессор, сама сделала, прямо на уроке. Извините, повторить не смогу, слишком много сил потратила.

— Это… это… невозможно! — МакГонагалл машет палочкой.

О, сильна старушка. Махнула разок и полную отмену процессов сделала. Бляяяя, а я столько сил потратил. Нормальная ручка у меня будет, но теперь только завтра. Нет в мире справедливости. А что это у профессора глазик дёргается? Ох, чувствую щас эту ручку мне в организм и затолкают, да без вазелина. И окружающие нехорошо так смотрят. Придётся, видимо, переходить к плану «Б» — разбег и прыжок в окно. Этого точно не ждут, и если вначале слевитировать стул в стекло, может и выгореть.

— Десять баллов Гриффиндору! — выходит из ступора Минерва. — После занятий, мисс Грейнджер, жду вас в своём кабинете!

— Да, профессор, — ну вот, опять довыпендривался.

Уж больно нормальный пишущий инструмент хотелось! Эх, надавать себе мысленно по лапкам, и финальный в глаз. Вот так, не выпендривайся, умник! Что мешало дождаться конца урока и потом тихо, в уголке заделать необходимое? Хотя… погодите… ха! Есть! Точно [17] ! Дерево и грифель из графита. Графит — тот же углерод, основа всей органики, только структура двумерная. Поэтому и отваливается пластинками. И пишет практически на любой поверхности. Сделай углероду трёхмерную структуру — будет алмаз. Кстати, это мысль, на будущее, денег потребуется много, а, освоив трансфигурацию, смогу заделать драгоценный камень любого размера.

17

ГГ вспомнил анекдот о том, как американцы разрабатывали ручку, способную писать в вакууме, ну а русские продолжали скромно писать простым карандашом.

Ладно, сейчас сил маловато, но вечером обязательно сделаю простой карандаш. Или несколько, различной твёрдости. Для записей этого хватит. Урок практически окончен и, похоже, меня ждёт непростой разговор с однокурсниками. Уй, цитрамону мне, цитрамону, как же голова раскалывается! Так, передвинуть в мысленном списке магомедицину с четвёртого места на третье.

После урока ко мне никто так и не подошёл. Одноклассники, надо понимать, заробели что-то говорить такому странному мне. За прошедшие три дня я ни с кем практически не общался, максимум формально-вежливое приветствие. Вставал пораньше и бродил по Хогвартсу, изучая замок. Несколько раз чуть не напоролся на Аргуса Филча, местного вахтёра и ревнителя правил. Ещё у него есть прикольная кошка, которая сама бегает и вынюхивает или выслеживает нарушителей. То ли спецдрессировка, то ли кошкуну мозги магией подправили. Осматривался, запоминал, делал наброски общего плана на ближайшие 10 лет.

На уроках молча конспектировал, попутно изучая книги. В конце концов, раз уж генеральное решение — вернуться домой — принято, следует изучить магию. Очень хорошо изучить магию. Понять принципы построения заклинаний и создания артефактов. Выучить комплекс заклинаний, необходимый для жизни, и поставить всё «на рефлекс». Найти хоть какую-то информацию по межмировым порталам. Ещё десять и двадцать раз детально продумать весь план прикрытия под названием «Род Грейнджер». Выучить телепортацию и менталистику. Научиться летать без метлы. Не спалиться в процессе и не попасть под раздачу в заварушках следующих лет.

На совместных приёмах пищи молча жевал в уголке, не реагируя на окружающих. Благо, тут и вправду, еда появлялась только на определённое время и только в Большом Зале, так что школьники ели-пили, не особо оглядываясь по сторонам. Драко тоже присутствовал, но не при всех же ему палец ломать! Нет, я, конечно, не постеснялся бы, но пиар-эффект вышел бы с отрицательным знаком. Ничего, у наших классов ещё будут совместные уроки, там и отыграемся. Сам Малфой ко мне не лез, больше сосредоточившись на Гарри Поттере. Хе-хе, мальчик со шрамом в эти дни ощущал себя экспонатом на выставке. Все на него пялились и шушукались, показывали пальцем, падали в обморок, ну и так далее. Мне это только на руку, до поры до времени.