Слово Ишты. Книга 2.

Он послушно бросил взгляд на три имени, каждое из которых принадлежало мне, и, внезапно задрожав, без сил опустился обратно в кресло. Не просто растерянный, а какой-то убитый, раздавленный, измученный этой неожиданной правдой. После чего уронил голову на руки, закрыл лицо и до боли зажмурился.

– Нет... не могу... такого не может быть...

Я снова вздохнула и осторожно погладила его по голове.

– Ты считаешь, это плохо? Мне не надо было говорить?

– Нет, - устало отозвался маг.
– Но у меня такое впечатление, что я схожу с ума. Ведь это... это слишком невероятно!

Я с улыбкой взяла с его стола нож, который предназначался для резки бумаги, и играючи повертела тонкими пальцами, любуясь яркими бликами на отточенном острие, словно первыми весенними цветами. Риг отрешенно посмотрел на то, как пляшет оружие в моих руках, как легко и привычно мои пальцы перебирают витую рукоять, как послушна и покорна она моей ладони, а потом разом обмяк и совсем измученно вздохнул.

– Это просто немыслимо... невозможно... как ты сумела?!

– Меня вынудили, Риг, - грустно сказала я, откладывая последнее доказательство в сторону.
– Насчет Иони все так и было. Я сказала тебе почти все, что могла. Насчет остального, полагаю, ты и так догадался. Мне пришлось это сделать. Пришлось стать тем, кем я стала. И пришлось поступить так, как я поступила. Теперь понимаешь?

– Да. Теперь понимаю ВСЕ.

– Больше на меня не сердишься?

Он медленно покачал головой.

– Нет, Гайдэ. Как я могу на тебя сердиться?

– Вот и хорошо. Спасибо тебе, Риг. За помощь и за... понимание. Я рада, что ты все знаешь. И рада, что могу назвать тебя своим другом.

– Но почему ты говоришь это сейчас? Почему сегодня? И почему говоришь именно ТАК?!

– Сегодня состоится последний бал лета, Риг. Через час. На Королевском Острове. В честь коронации Его Королевского Величества.

Он вздрогнул и почти испуганно посмотрел, но почти сразу в его глазах проступило печальное понимание.

– Значит, ты уезжаешь...

– Да, - кивнула я.
– Я сделала все, что хотела. Я добилась всего, чего могла. А теперь мне пора возвращаться. Но мы с тобой еще увидимся, Риг. Обещаю. И мы с тобой еще поговорим. Обо всем, что захочешь.

Он только прерывисто вздохнул.

– Когда?

– Когда придет время. Ты же знаешь - я не люблю торопиться.

– Хорошо. Я... я буду тебя ждать. И буду хранить твою тайну до тех пор, пока ты не скажешь, что больше не нужно.

– До свидания, Риг. Я пришлю тебе знак, - я улыбнулась и скользнула к дверям. Но перед тем как окончательно исчезнуть, все-таки обернулась и хмыкнула:

– Знаешь, тебе, пожалуй, стоит усовершенствовать свое заклятие от "прослушек": боюсь, на новую разновидность изобретения господина да Миро оно уже не действует. Захочешь убедиться - загляни в библиотеку. На второй стеллаж справа от входа. И смени, заодно, слуг: мне кажется, они у тебя слишком разговорчивые.

Глава 18

На Королевский Остров мы прибыли в числе самых последних - это я поняла, когда не увидела на мосту бесконечно длинной вереницы чужих экипажей, как в прошлый раз. Так, промелькнут одна-две кареты, спешащие в сторону королевского замка, и все. Но я не торопилась: сегодня мне торопиться было уже некуда, потому что мое время должно было наступить немного позже.

Сегодняшний бал был отнюдь не маскарадным. Он был настоящим, церемонным и совсем не шутливым, поэтому готовились к нему основательно и очень-очень тщательно. Как многочисленные гости (а туда, наверное, съехалась вся Рейдана), так и хозяева... вернее, один хозяин. Самый главный. В гости к которому я так неожиданно согласилась приехать.

Зачем - сама понять не могла. И почему-то не смогла отказаться, когда меня так вежливо и, главное, искренне попросили. Может, конечно, я и ошибаюсь, но мне вдруг показалось... почему-то... что Его Величество в тот день совсем не играл. И совсем не пытался выглядеть тем, кем никогда не являлся. Хотя, конечно, обманываться этим странным приглашением не стоило: он никогда и ничего не делал без причины. И если уж счел нужным заявиться спозаранку с такими странными последствиями, значит, ему опять от меня что-то нужно. А я... что ж, пожалуй, окажу ему эту любезность. В последний раз.

Надо же как-то извиниться за хамство моих парней?

Ну и узнать, заодно, в чем дело. И зачем он меня так настойчиво звал. Я бы, может, и хотела надеяться на то, что...

Черт. Нет. Даже думать забудь. Потому что это просто невозможно. Гораздо проще думать об этом, как о деловой встрече, чем... чем считать, что за ней стоит что-то еще.

Не умею я играть в эти игры. Как оказалось, совсем не умею. И, видимо, сама уже в них запуталась. Но верить в сказки нелепо. Позволить себе отпустить фантазии в свободное плавание... нет. Не буду. И помнить ничего лишнего тоже не буду. Так я хотя бы не расстроюсь, если опять ошибусь. И так я, по крайней мере, не увезу из Рейданы полный воз неосуществленных надежд и отвратительных впечатлений.

Обычный бал.

Самый обычный.

На котором я слегка повеселюсь, исполню данное обещание и уже свободной птицей улечу, не скованная ничем, кроме собственного долга.

Да. Так будет. И так я собиралась попрощаться со столицей.

Проезжая мимо знакомых арок, в которых наши приглашения снова придирчиво проверили, я немного нервно улыбнулась. Сидящий напротив Эррей (карета, как и в прошлый раз, принадлежала ему) успокаивающе сжал мою руку и тихим шепотом сообщил, что на этот раз титулы придется сообщать настоящие. Это - не маскарад. Тут уже не спрячешься за шутливыми масками. Но у меня и у него этих титулов не было. Вернее, у него был, но недействительный. А у меня тоже был, но нереальный.

По этой же причине мои братья вынужденно торчали снаружи - на козлах и на подножках, старательно изображая личную охрану состоятельных господ. Точнее, ОЧЕНЬ состоятельных и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ знатных господ. Таких, что стражи на всех трех воротах немедленно отдали нам честь и дружно вытянулись во фрунт, провожая экипаж горящими взорами.

Этот день должен был стать последним, проведенным в столице. Поэтому мне хотелось, чтобы нас запомнили. И хотелось, каюсь, слегка побезобразничать перед отъездом, при этом отлично зная, что наказать меня за это или хотя бы вежливо пожурить уже никто не успеет.