Слово о гордости

Мои люди молчали, нахмурив брови и сжав кулаки. Я усмехнулась.

– Твои люди стоят на коленях, а ты зовешь меня госпожой. Значит ли это, что и ты будешь в моем распоряжении?

– Если пожелаете, то с этого же дня.

Я мало знаю о нравах, царящих во владениях Сонрока, но этот воин явно считал, что сказал мне что-то приятное.

– Тогда жди здесь, – жестко приказала я и, резко развернувшись, зашагала в замок.

Обернувшись у самых дверей, я заметила на лице Инбера довольную улыбку, а люди, мои помощники, мои воины, лекари и шахтеры... Люди мои смотрели с недоумением и ужасом. Я запомнила их непонимающие взгляды и напряженно сжатые губы... Неужели ты решила согласиться, Триста? Неужели бежишь за советом отца? Разве тебе не ясно самой, что Койне-Хенн никогда не подчинится даже самым сильным властелинам этого мира?..

Я добежала до тронного зала и не забыла крикнуть «Отец, это я!». Не забыла закрыть за собой двери на несколько коротких мгновений – их мне хватило, чтобы схватить меч, лежавший на постаменте, накрытый мягкой шерстяной тканью отцовского парадного плаща. Я засмеялась, заметив удивление стражников, когда запирала вновь дверь и уносила меч. Вслед мне донеслись их одобрительные слова: «Молодец, девочка, пора...»

Пора. Я появилась перед замком, откидывая в сторону отцовский плащ. Неспешно вытаскивая из ножен тяжелое оружие, прошла к Инберу Таю. На лицах людей появлялись улыбки, особенно мне запомнились счастливые, одухотворенные лица Герке и Сахо.

– На колени, – выдохнула я, роняя богато украшенные ножны и поднося меч к горлу вестника. – На колени, Инбер Тай! Помни свои слова! Ты в моем распоряжении, значит – на колени!

Острие меча касалось кожи на его шее. Судорожно дернулся кадык. Воины Инбера не поднимали глаз. Медленно рыцарь опустился.

– На оба колена! – прошипела я. – Ты и твои люди! Если не хотите смерти, если не хотите вернуться к своему лорду изрубленными на куски телами!..

Они послушались. Все. Бешенство отразилось лишь на лице Инбера Тая.

– Тварь! – бросила я, заставляя его задрать подбородок и смотреть мне в глаза. Отцовский меч был слишком тяжел для меня, но не в тот день. В гнезде на рукоятке светилась ула, делая мою руку красной.

– Тварь, ты готов упасть на колени перед чужим правителем, согнуть спину только ради сохранности своей паршивой жизни! Признать мою власть столь явно – значит предать Сонрока! Хороши слуги у вашего господина – бесчестные поганые слабаки! Каким же может быть лорд, собравший вокруг себя таких трусов? И ты думал, мы станем подобными?! Посмотри вокруг, – я оглянулась сама, читая восхищение в глазах своих людей. – Посмотри, Инбер Тай, это – Койне-Хенн, наш город, наша жизнь, наше сердце! Гордое сердце людей, которые уже отрезали однажды ваши жадные руки! Посмотри на Койне-Хенн, смотрите и вы, животные, смотрите на смелых людей, которые подарят вам почетную смерть в бою! Право же, пока вы ее не достойны... – я перевела дух и опустила меч.

Инбер Тай стоял на коленях, но прямо, как копье. Он не шевелился совсем, лишь не сводил с меня взгляд – тяжелый, полный ненависти и темного огня.

– Позволяю тебе подняться, – с издевкой произнесла я. Его воины поднимались, смотря точно так же, как командир, а сам Инбер все стоял.

Внезапно я оскорбилась, увидев их злые взгляды. Воинам преподали такой урок, пусть суровый и унизительный, но верный! Они могут стать великими, но вновь думают о низком – о мести проклятой девке, заставившей их чувствовать себя скотами!

– Если бы вы согласились умереть ради своего правителя, – в недвижной тишине мой голос звучал ясно и спокойно. – Если бы с готовностью встали под удар, предпочитая гибель унижению... Если бы вы не предали своего лорда, склонившись перед заносчивыми чужеземцами... Вот тогда я... мы все бы задумались, насколько велик ваш господин, и согласились бы... нет, не на мир и защиту, а на дружбу и крепкий союз. Но вы опозорились.

– А вы, госпожа, обрекли себя на смерть, – твердо и тихо произнес Инбер Тай, поднимаясь.

– Мне жаль вас и вашего лорда. Прощайте.

Он дал знак своим воинам, и те стали поспешно забираться на коней – некоторым из них наши механики уже успели подправить копыта, некоторым нет.

– По слову лорда Гулгара Сонрока мы даем вам время на раздумья. До лета. В первый его день я приду за ответом, если он не изменится – в следующий раз мы встретимся на поле боя.

– У тебя еще хватает воли ставить условия, – я покачала головой. – Не трать свое время, Инбер Тай, готовься к войне.

Они ушли, а на душе осталась тяжесть. Азарт бесконтактной схватки ушел, уступив место раздумьям. Люди молчали, улыбаясь. И я улыбнулась в ответ.

– Мы победим.

– Непременно! – Сахо вскинул вверх кулак. Помедлив, я подняла меч, направив его в небеса. Уходящие посланцы слышали радостный гул голосов свободных жителей Койне-Хенн.

– Отец будет доволен, – сказала я уже тише, когда люди разошлись, вернулись к своим делам, а на ступенях остались лишь Сахо, Герке и я.

– Ты взяла его меч, – осторожно произнес Сахо.

Словно испугавшись его слов, ула в рукоятке вспыхнула и померкла, а затем рассыпалась тысячей крупинок.

– Нужно заменить... Боем буду руководить тоже я. Такова воля Хранителя.

– Ты наш Хранитель, Триста! – горячо воскликнул Герке. – Мы пойдем в тронный зал и спросим Ардана... Он уже готов уступить тебе место!

– Молчи! – крикнула я. – Это лишь проверка. После... После нашей победы я стану Хранителем, это так.

Кажется, он остался доволен таким ответом. После нашей победы я уйду с гордо поднятой головой, глядя в честные глаза своих помощников.

– И не тревожьте моего отца, – добавила я. – С ним по-прежнему буду говорить только я.

Нам нужно победить... Койне-Хенн останется без Хранителя, но останется свободным. Я все еще не вижу достойного стать преемником Койне, но его найдут мои помощники... Не совсем то, что я планировала, но время против меня, да и так, пожалуй, будет легче – я устала думать обо всем. Теперь нужно только победить. Любой ценой... Вернее, той ценой, которую потребует Проклятый...

Я еще надеялась на наши силы, рассылая гонцов в свободные анклавы и разведчиков – в земли Сонрока, и все яснее понимала – повторится прошлая война, но на этот раз Гулгар собрал еще больше людей, за десять лет подчинил еще больше земель... Его кони уже не столь неповоротливы, как те, которых я запомнила десятилетней девочкой. Его големы сильнее прежних. Его механики набрались опыта и мастерства. Выход к нашим шахтам стережем мы, но у Гулгара и без того хватает улы. И появились сведения о том, что лорд Сонрок призвал под свои знамена нескольких магов...

Видения, с каждой ночью все страшнее, заставляли меня искать выход из сна и кричать, просыпаясь от голоса старой Айгны, которая вновь ночевала в моих покоях. Как в детстве, она говорила о Крысином Короле, гладила меня по волосам и никому не рассказывала о дурных снах, преследующих дочь Ардана. Сильная женщина, она хранила тайну и не собиралась нарушать уверенность жителей анклава в грядущей победе.

В покоях отца я сидела, разговаривая сама с собой, со скелетом и кошками. Убирала тронный зал и его комнаты, следила за приготовлением пищи и хозяйством, кормила льнущих ко мне, довольных котов, разбирала карты и описания деяний своих предков. Никому из них за все годы правления не грозила подобная армия... Я как прежде встречала шахтеров и навещала обработчиков улы, а так же заходила в оружейные и к лекарям.