Случай из практики

Но если маг не довольствуется имеющимся, если ищет что-то новое… Тут два пути: или он работает на Коллегию, и все разработки исчезают в ее недрах, или… исчезает он сам.

Что ж, сходится. Самые сильные маги не практикуют, заняты теоретическими разработками. Наука ради науки, магия ради магии… Может быть, пригодится в будущем, но пока хода этим разработкам не дают.

Кстати… история о том медике, что сопровождал фальшивого мага-палача очень даже укладывается в общую картину… Вац Илгон ведь не практикующий маг-медик. На его счету одно успешное изобретение, а затем - работа в Коллегии. Очень может статься, он и придумал что-то из ряда вон выходящее, но показать это людям ему не позволили… Доволен ли он таким положением вещей? Очевидно, нет. Какой смысл изобретать что-то, если оно никогда не будет применено на практике? Однако Илгон оказался достаточно умен, чтобы не перечить, а сделать вид, будто его все устраивает, потому и жив до сих пор. И сколько еще таких магов? Думаю, немало.

Надо полагать, именно из них и вербовал нынешний Наор свою будущую гвардию. Молодые, талантливые, сильные и в то же время достаточно хитрые и прозорливые, понявшие, как нужно себя вести, чтобы не сгинуть без вести… И амбициозные, конечно. И еще - считающие себя выше обычных людей. Такие тоже необходимы, Борас был как раз из этаких. А уж если это качество сочетается с талантом…

Я невольно передернула плечами. Кстати о Борасе… Меня посетила совершенно безумная мысль: уж не поставила ли Коллегия целью настолько ослабить действующих магов, чтобы безбоязненно диктовать свои условия? Ибо установления и правила - это одно, но если какой-нибудь особенно обиженный боевой маг (а у меня есть несколько таких неуравновешенных знакомых) внезапно решит посетить заседание Совета и задать жару присутствующим, остановить его смогут далеко не сразу. Хотя бы потому, что он постоянно практикуется в боевых условиях… С другой стороны, даже не практикующие члены Совета могут уметь нечто такое, рядом с чем тот же Борас будет выглядеть довольно жалко. Что ж, вполне вероятно!

Но тогда выходит, что Наор - личность незаурядная. Он понял все это, - любопытно, сам или кто-то подсказал ему?
– долгое время искал сторонников, готовился и, наконец, выступил. О, он долго дожидался подходящего случая. Тогда, несколько лет назад, его план сорвал Ференц Лагарста, возможно, даже не догадываясь о подоплеке событий, лишь видя, что Наор желает войны между Арастеном и Стальвией… А он выждал некоторое время и снова взялся за дело, и на этот раз почти добился успеха. Почти…

Я усмехнулась. Значит, он ждет, покуда я сделаю первый ход? Что ж, я его уже сделала.

Глава 32. Прощание

Два дня прошли в ожидании. Мне пришлось отказаться от выгодного клиента: работа предстояла выездная, а мне запрещено было покидать столицу. Да я и не желала отлучаться сейчас - ждала, во что же выльется моя затея. По всему выходило, развязка уже близко…

Лауринь не объявлялся, и это настораживало. Неужто настолько разобиделся? Впрочем, меня интересовало не столько это, сколько то, сумел ли он выполнить поручение деда. Посылать за лейтенантом я не хотела - за моим домом наверняка следили, так зачем же заранее оповещать противника о своих планах? Оставалось только ждать, когда он соизволит нанести мне визит.

К исходу вторых суток я не выдержала. В конце концов, наведываться во дворец мне никто не запрещал, так что… Не знаю, по какой причине Лауринь до сих пор не отчитался о выполнении либо не выполнении задания, но сидеть и ждать я была уже не в состоянии.

Впрочем, до дворца я не доехала - еще на мосту через реку углядела знакомую фигуру и придержала лошадь.

–  Госпожа Нарен, - сдержанно наклонил голову Лауринь. Он был на своем норовистом жеребчике, а в поводу вел моего Рута.
– Какая неожиданная встреча!

–  И правда что… - процедила я.

–  Я как раз направлялся к вам, - великосветски продолжал Лауринь.
– Вернуть лошадь. Вы меня очень выручили.

–  Не стоит благодарности, - осклабилась я, поняв, что такие речи лейтенант ведет неспроста.
– А я прогуливаюсь. Надоело сидеть в четырех стенах. Впрочем, если вы составите мне компанию за обедом, буду признательна.

–  Если прикажете, госпожа Нарен, - Лауринь ответил мне еще более ненатуральной улыбкой.

–  Прикажу, - сказала я, заворачивая кобылу.
– Мне невыносимо скучно. Вы знаете какие-нибудь свежие сплетни?

–  Мало, госпожа Нарен, - пожал плечами Лауринь.
– Но что знаю, расскажу.

–  Отлично!
– воскликнула я преувеличенно бодро, и почти всю дорогу выслушивала, кто из придворных дам претендует на звание фаворитки Его высочества. Не иначе, Лауринь эти слухи нарочно собирал: не замечала, чтобы он прежде интересовался подобным.

По счастью, до моего дома было не так уж далеко, иначе я могла бы и потерять терпение.

–  Госпожа Нарен, - неожиданно произнес Лауринь, исчерпав запас сплетен.
– Вы полагаете, нас сейчас могут подслушивать?

–  Наверняка не скажу. Думаю, могут, - хмыкнула я.

–  С помощью лошадей?

–  Нет, - ответила я.
– Я ведь говорила, что магия на лошадей действует непредсказуемо, так что использовать их в качестве шпионов практически невозможно.

–  Ну хорошо, - серьезно сказал Лауринь, - а то если бы я постоянно думал о том, что за мой следит собственный конь…

Я фыркнула от неожиданности, потом рассмеялась в голос, так что какой-то лавочник обернулся посмотреть мне вслед.

–  Если вы не таскаете на себе какую-нибудь дрянь, - произнесла я, отсмеявшись, - то вряд ли в таком шуме нас могут услышать. Но конь у вас вроде бы не нервничает, так что, скорее всего, ничего на вас нет. Вы не брали у кого-нибудь какие-то вещи?

–  Нет, - помотал вихрастой головой лейтенант.
– Только шпагу… но она казенная.

Я подъехала ближе, провела ладонью над ножнами. Со стороны могло бы показаться, будто я глажу Лауриня по бедру. Он тоже это понял и приметно покраснел.

–  Чисто, - сказала я, - во всяком случае, никаких следов магии я не чувствую. А с приятелями не обнимались?

–  У нас такое не принято, - покосился на меня Лауринь.
– Руку пожимал, было дело. Но перчатки сегодня другие…

Я проверила на всякий случай - чисто. Видимо, приближаться к лейтенанту все-таки не рискнули.

–  Это вы в порядке конспирации мне все придворные слухи пересказали?
– весело спросила я.

–  Но вы же сами попросили! Я подумал, у вас есть причина…

–  А я решила, что причина есть у вас: вы так серьезно себя отродясь не вели, - заметила я.
– Что это с вами стряслось?

Лауринь уставился в гриву своему жеребчику.

–  Понятно, - кивнула я.
– Вы обиделись и решили изобразить сурового непреклонного мужчину. У вас почти получилось. Потренируйтесь еще немного, и вы даже меня сумеете провести, клянусь!

–  Вы снова насмехаетесь?
– Лауринь искоса взглянул на меня. Взгляд его был не столько обиженным, сколько злым.

Мы уже въезжали во двор.

–  Ну разумеется, - ответила я, спешиваясь и бросая поводья конюху.
– Пора бы уже привыкнуть. Идемте в дом, Лауринь. Не будем оповещать всю улицу о сложностях наших с вами отношений…

Лауринь смолчал.

–  Ну?
– спросила я, расположившись в любимом кресле.
– Что вас так гложет? То, что я вас обманула с той книгой, или то, что использовала как приманку для Наора?