Слуга

– Ну как, получается? – спросил худенький бетавр с тёмно-красными волосами, ровесник Гэна. Он знал, что Расс изобретает что-то грандиозное, о чём никому не скажет, потому что "потом увидите сами".

– Ничего у него не получается, – отозвался Гэн. – Потому что меня не хочет слушать. Вот скажи сам…

Раздался довольно громкий плеск. Гэн и его собеседник повернули головы на звук и увидели, что через бортик бассейна перегнулось чьё-то тело. Оно по пояс уходило в воду, а ноги стояли на земле по другую сторону.

Наконец бетавр выпрямился. Откинул со лба топорщащиеся чёрные волосы, торжествующе оглядел присутствующих. И разжал ладонь, в которой лежала ракушка. Двустворчатая, каких много водится на берегах. Эта была белой, с едва заметным розовым оттенком. Причём – не живой.

Ракушка в руках бетавра раскрылась, в ней обнаружился тот самый заветный песок со дна Чёрного Бассейна.

– И что? – сказал кто-то.

– Да ты эту ракушку заранее песком набил, а потом окунулся – и что, будто сам со дна поднял, да? – ещё один голос.

– Гэну за этим песком нырять приходится, полностью – а ты так достал? – согласился со вторым голосом ещё один.

– А я нашёл более лёгкий способ, – ответил мальчик. Гэн помнил его лицо, знал, что черноволосый учится на его курсе. Но не был с ним знаком. Говорил этот бетавр уверенно, и было ясно, что он вовсе не радуется своему открытию и не хочет поделиться со всеми, а просто хвастается. И вряд ли поделится находкой. Гэн вон постоянно нырял за песком по просьбе. Правда, лишь по просьбе, которая казалась ему достаточно учтивой.

– Ты на кого тут голос повысил? – парнишка со светлыми волосами поднялся и подошёл к обладателю ракушки. Тот был невысоким, смотрел чуть вверх, но всё равно с превосходством. – Думаешь, из столицы приехал, так тебе теперь всё можно, да?

– Да мой дядя правитель острова Дарамат! – гордо заявил мальчик. Гэн хмыкнул. Даже он никогда не вёл себя так напыщенно.

– Тоже мне! – фыркнул светловолосый. – Новость! Ну и что? Ты-то сам – кто?

– А вы ещё узнаете, кто, когда я вам всем носы утру, – заявил тот.

– А песок-то тебе всё равно не нужен, – заметил ещё один бетавр, с длинной, почти до земли, белой косицей. Этой косицей он хлестнул, как плетью, и выбил из рук паренька артефакт.

– Эй! – воскликнул тот, но ракушку уже подняла девушка. Она лежала на некоем подобии ковра, парящего над землёй на небольшой высоте. – Я его сам придумал! Чтобы песок достать!

– Ну-ну, – сказала она и сморщила свой пуговичный носик с веснушками. Глаза из синих стали зелёными и тотчас же вернули прежний цвет.

– Знаем мы! – включился ещё кто-то. – Тебе папочка каждый день привозит всякие ценные игрушки, а ты их выдаёшь за свои!

– Я сам это сделал! – громче и твёрже повторил паренёк, сжимая кулаки, но не трогаясь с места. – И какие-то деревенщины не смеют касаться изделия. Отдай сейчас же!

– Ага… – с наигранной печалью ответила девушка. Её ковёр поднялся изма на полтора вверх. Все заметили, что створки ракушки по отдельности валятся вниз из её рук. – Видно, и правда сам, отец бы такой брак постеснялся творить…

– Да ты знаешь, сколько я его делал, дура?! – завопил мальчик и топнул ногой. – Так! Завтра же вернёшь мне долг песком со дна Бассейна! Не то…

– Что "не то", Лирой? – спросил мальчик с косицей. Он стоял напротив черноволосого с уже готовым к бою серебряным клинком, коса изгибалась, кончик её висел над плечом, глядя ровно на противника. – На девушку руку подымешь?

– Какая она девушка? Плевок один… отдайте створки!

– Уже не починить, – с сожалением сказал светловолосый бетавр, наступая на половинку ракушки. Та хрустнула, стало ещё две половинки.

– Жалкие дети! Да что вы понимаете! – завопил Лирой и кинулся вперёд. Может быть, чтобы спасти вторую часть артефакта. Хотя и так было понятно, что больше он работать не будет. Мальчик с косицей хлестнул Лироя по глазам серебряным хвостиком, тот отмахнулся рукой наугад, попал кому-то по уху, и на него напрыгнули ещё двое.

– Эй, что вы делаете? – это громко и немного растерянно сказал Расс. Он не успел на начало, но видел, что испортили какое-то создание, а пока догадался, кто, кого и как, было уже поздно. – Гэн, ты чего молчишь? Ребята, зачем сломали артефакт?

– Да фигня это, а не артефакт! – блондин с досадой посмотрел на Расса. – Ты глянь на него! Едва сильнее демона, а туда же – буду править Дараматом, тогда вы у меня посмотрите… да из-за таких, как он…

– Элгин, он прав, – вмешался Гэн. – Он же вам ничего не ломал.

– Да? – это встрял уже красноволосый. – А кто сорвал у меня с плаща значок? Сказал, мол, такой знак только высшие могут носить, из правителей! Знак, между прочим, был с волшебным окошком!

– Не знаю, кто тебе его дал, но ты недостоин его даже касаться! – заявил Лирой.

– Тихо! – повысил голос Гэн. – Я вам скажу вот что. Ты, Лирой, и впрямь не имеешь права решать, кто может носить значок, а кто нет. А артефакты ломать нельзя вообще. Вы это поняли?

– Ломать создания… – сокрушённо покачал головой Расс. – Я бы очень обиделся.

– На друзей обижаются, – сказал Лирой. – А эти… тьфу на вас!

Он развернулся и ушёл.

– Кстати, что за Лирой? – спросил Гэн, когда друзья опять уселись под деревом. Эксперимент Расса провалился, потому что ему не следовало отвлекаться, а он это сделал. Сейчас бетавр просто сидел и думал, рисуя что-то на песке.

– Лирой Сверцен, – отозвался Расс. – Он, вроде бы, с тобой с первого года учится. Только в другой группе, наверное.

– Может быть… раньше никогда не замечал, – покачал головой Гэн. – И правда, какой-то он… ну уж слишком.

– Но я бы на его месте так же… за создание.

Вечером Лирой Сверцен пришёл в знаменитую комнату Расса, чтобы поблагодарить за то, что он вступился. Правда, выглядело это как-то странно. Бетавр сказал, что считает Расса достойным, и что тот может иногда к нему заходить. Расс пожал плечами, кивнул, и на этом разговор завершился.