Слуги Ареса

"Вяткин, молодой карьерный Вяткин... Заместитель начальника штаба войск противоракетной и противокосмической обороны. Не хочет поддержать моего старого... приятеля. Слишком молодой или слишком карьерный? И в "Вымпеле" никого не нашли. "Вымпел", "Вымпел"... Бывшее КБ-1, головной разработчик систем ПРО, детище младшего Берия... Остались от "Вымпела" рожки да ножки...

Специалиста, стало быть, у них нет. А вот у меня, кажется, есть... Хороший, знающий специалист. И настроения соответствующие испытывает. Да что там, все мы испытываем подобные настроения...

Если я познакомлю их, будет ли это моим выбором?

Вклад, конечно, небольшой, но кто знает, из каких мелочей порой слагается успех".

Полковник снял трубку телефона.

– Виктор? Зайди ко мне. Захвати дело по "Дальинвесту".

Ямпольский пришел через четверть часа. За это время Елизаров успел еще раз прослушать агентурную запись.

– Ну что?
– спросил полковник, как только подчиненный появился на пороге кабинета.
– Что там с этими карабинами?

– Одна и та же партия, - ответил Ямпольский и положил на стол материалы экспертизы.
– Выпущены на "Ижмаше" в один и тот же день. Карабин, что использовался при покушении, по заводским документам, списан в брак и уничтожен. Оптовый покупатель тех стволов, что поставлены в "Артемиду", фирма "Русский щит".

– Лицензия?

– В порядке. Фирма имеет два магазина - в Москве и в Туле. А так же является поставщиком еще двух десятков магазинов, торгующих охотничьим и спортивным оружием.

– Владелец?

– Формальных - двое.
– Майор небрежно указал на фотографии в деле. Ничем не примечательные граждане.

– "Крыша"?

– А "крыша" серьезная, Владимир Владимирович. Вот взгляните!

– Н-да...
– Полковник внимательно рассмотрел грубое лицо с низко нависшими бровями и глубоко посаженными злобными глазками.
– Экий красавец!

– Федор Мощенко. Он же "Питон". Сорок четыре года. Четыре судимости. В общей сложности провел на зоне восемнадцать лет. Вор в законе. Из самых что ни на есть авторитетных. Живет на широкую ногу, можно сказать процветает. Особняк отгрохал в Кратово - вот на этом снимке его дачка...

– Связи?

– Весьма обширные. И с сюрпризом.

– Приятным?

– Кому как, - пожал плечами Ямпольский.
– Для нас - скорее неприятным. Часть карабинов, что "Русский щит" получил на "Ижмаше", поставлены на подмосковную базу общества "Военохот". В июне.

– Ну и что?

– Через пару недель после этой поставки на базу несколько раз приезжали Гущин и Алферов. И еще несколько "слонов" из Генштаба.

– Охотились?

– Сезон уже был закрыт.

– Так, так... Совпадает, совпадает...
– задумчиво пробормотал Елизаров.

– О чем вы, Владимир Владимирович?

– Эх, Витя! И почему все хотят Отечество спасать? И патриоты и... мордовороты. Выгодное, видать, дело-то - Отечество спасать, а?

Ямпольский молча пожал плечами.

– Сам в спасатели не решил еще?
– спросил Елизаров, вновь вглядываясь в фотографию Питона.
– Харизматический лидер, как сейчас пишут. Такая харизма, что просто оторопь берет... Ты присядь-ка, сейчас кино тебе покажу.

Елизаров вставил кассету в моноблок, и несколько секунд спустя на экране телевизора появился жиденький лесок, снятый, очевидно, с вертолета. Объектив камеры сфокусировался на какой-то длинной и узкой траншее, прорытой в леске, потом на людях, разбегающихся врассыпную от траншеи. Звука не было, только в нижнем правом углу экрана высвечивались дата и время.

– Что это?
– спросил Ямпольский.

– Смотри, смотри, - усмехнулся Елизаров.
– Запись минут на пять, не больше.

Вертолет с оператором завис над большой поляной, на которую выбежали люди из леса. Неожиданно на опушке, как из-под земли, возникла цепь автоматчиков в камуфляжной форме и стала окружать мечущихся по поляне мужиков. Через пару минут граждане в штатском были уложены на пожухшую осеннюю траву в аккуратный рядок лицами вниз. Вертолет сел на поляну.

– Браконьеры, что ли?
– спросил Ямпольский.

– Почти угадал, - опять усмехнулся Елизаров.
– Смотри, смотри дальше.

Камера показала крупным планом заросшую седой щетиной физиономию одного пожилого "браконьера", которого подняли с земли двое в камуфляже, потом объектив переместился на какой-то длинный, около метра, цилиндр, толщиной примерно в руку.

На этом запись оборвалась.

– А вот это люди, которые не любят свое Отечество!
– прокомментировал фильм Елизаров.
– Оперативная пленка, прислали из Псковской области.

Специально для тебя попросил. Эти мужики, у которых туго с любовью к Отечеству, выкапывают кабель и продают прибалтам, паразиты! Как лом цветных металлов.

– Кабель?

– Ну да, кабель. Кабель, который связывает узел раннего предупреждения о ракетном нападении под Ригой с командными пунктами ракетных войск стратегического назначения. Достали где-то схему с топографической привязкой и роют, засранцы. Целыми деревнями на промысел ходят. Их гоняют с вертолетов, а они роют. Не любят Отечество...

– Узел под Ригой взорвали по требованию американцев, писали в газетах, - заметил Ямпольский.

– Верно, - кивнул Елизаров.
– Но у кабеля-то и второй конец есть. Который пока еще цел...

– Это вы к чему?

– Это к тому, что придется тебе, Витя, попотеть.

Связь между Алферовым и Питоном этим найди. И доказательно мне представь. Доказательно, понял?

Чтобы комар носа не подточил.

– Вы тоже собираетесь Отечество спасать?

– Не знаю.
– честно сказал Елизаров.
– Все както некогда об этом подумать.

Поздним вечером Елизаров позвонил Гущину и без обиняков брякнул:

– Василий, я слышал, ты ищешь человека, разбирающегося в эксплуатации московской ПРО?

Судя по долгому молчанию в трубке, этот вопрос был полной неожиданностью для генерала, но когда он ответил, в его голосе не было и нотки волнения:

– Я всегда считал тебя выдающимся сыщиком, Володя.

– У меня есть один знакомый, который мог бы оказаться тебе полезен, сказал Елизаров.

– Следовательно, я могу наконец поздравить тебя с удачным выбором?