Служанка царского лекаря

Первая мысль, что царь простился с миром…

Вторая мысль, что в покоях кто-то из родных, потому двойной караул. И сейчас лекарю лучше уйти, потому что пока нет обнадёживающих слов для царской семьи.

— А! Господин лекарь! Здравия желаю, вас ждут. Семья в сборе, не хватает только царевны.

Неожиданный консилиум совершенно не входил в планы на сегодня. Секретарь успел трижды тихо стукнуть в дверь и объявить о визите лекаря.

Бежать поздно.

Вошёл, поклонился, поздоровался и поймал на себе очень пристальный взгляд цесаревича Павла. Такой пристальный, что пришлось сделать уверенный шаг и встать по другую сторону царской кровати.

— Князь, мы ждём слова, дарующие надежду…

Царица Мария Фёдоровна произнесла эту фразу чрезмерно пафосно, сама же и смутилась, осознав, что здесь нет посторонних, все свои и высокопарные выражения не то, что сейчас она сама хочет услышать. Ей и сыну нужна правда.

— Ваше Величество, позволите ли мне говорить о вашем здоровье честно? — Эйнар обратился к царю, сидящему в подушках, тот лишь махнул рукой, дозволяя говорить правду, какой бы прискорбной она ни была.

— Ваше Высочество, надежда есть, но очень слабая. Мы обсудили с Его Величеством вариант ампутации, если вдруг воспаление выйдет из-под контроля, но прогноз хороший, уверяю вас. Мои лекарства уже начали действовать, но нужно как минимум дней десять. Потом посмотрим, возможно, придётся поменять метод лечения.

Внезапно цесаревич ухмыльнулся и позволил себе язвительное замечание:

— Вам в ближайшие дни явно будет не до раны моего отца. С такой-то служанкой.

Царь поднял брови, и очень внимательно посмотрел на сына, а потом и на лекаря, ожидая объяснений.

Лекарю пришлось парировать ответ, максимально спокойно, но как же это невыносимо тяжело, сдерживаться и не сказать лишнего, из-за пошлой выходки цесаревича страдает Ева, а мальчишка ещё и шуточки пошлые изволит отпускать.

— Я наслышан о недоразумении, несчастная девица сейчас же покинет дворец. Она моя подданная, устрою её как должно, не извольте беспокоиться, она не помешает лечению.

— Нет, нет! Постойте, это та самая Лиса, про которую вы упоминали в первый день? — царь не позволил замять тему, наоборот, надавил на самые щепетильные нюансы, отомстил за невыносимую боль, что терпит от лекаря по четыре раза за день.

Впервые в жизни на «спокойном» лице Волкова появился слишком яркий румянец. Он выдал себя, но не отступил.

— Да, она самая. Вам не стоит из-за неё беспокоиться!

— Я рада, что мы вдруг затронули эту тему, сын мой, не знала, как вам сделать выговор, а теперь мы можем обсудить эту выходку, говорят, вы сегодня устроили охоту на лису в саду, это так? Хотя к чему эти намёки, весь двор гудит. Вместо того, чтобы проявить уважение к страданиям отца, вы продолжаете развлекаться? — Мария Фёдоровна внезапно отчитала цесаревича при постороннем.

Но вместо сына ответил Его Величество:

— Мария, родная моя, уж не объявили ли вы траур по мне? А когда молодым резвиться? Я болею, а они молоды, но бога ради, что произошло? Мне скучно сидеть взаперти, как арестанту, а у вас там такие события. Кто эта девица, и какая такая охота?

Царица закатила глаза, цесаревич вдруг тоже покраснел, а лекарь вопросительно поднял брови, ожидая теперь услышать версию Его Высочества, как так получилось, что свита решила охотиться на девицу.

— Это не была охота, мы просто промчались наперегонки круг вокруг замка, кто победит, тот и поцелует прекрасную незнакомку, она и правда похожа на лисичку. Управляющий, наверное, грубо её держал, но девушку не обидели.

— Ох, молодёжь! Как вам не стыдно. Теперь во дворце расползлись сплетни о девушке, её репутации нанесён ущерб. Нам нужно как-то замять этот инцидент. Увезти её из дворца — идеальное решение, я даже выпишу вексель, чтобы она ни в чём не нуждалась. Как я понимаю, князь, эта девушка представляет для вас ценность? Служанка или нечто большее? Но вы о ней позаботьтесь, сделайте милость, и так, чтобы её какое-то время никто не видел, — царица решила подвести итог, мужчины не успели наговорить лишнего.

— Хорошо, как вам будет угодно, она хотела найти место, но я прикажу ей сидеть дома и вышивать.

Цесаревич не сдержался:

— Должно быть, приятно, вот так распоряжаться жизнью миленькой девицы, она же простушка, завидую вам, князь.

— Это первый мой опыт, покровительства несчастной, которую преследуют ужасные неприятности. Поверьте, Еву на секунду нельзя оставить, с ней всегда что-то происходит. Даже сейчас, предполагаю, что что-то не так, как задумано. Завидовать не стоит, это не те отношения, какие вам могли показаться. Прошу простить, за дерзость.

Царь вдруг рассмеялся, но тут же застонал от боли, и лекарю пришлось заняться лечением.

Но Мария Фёдоровна вдруг заметила:

— Возможно, девице нужна опытная наставница, я распоряжусь, чтобы мой секретарь нашёл пожилую, опытную даму, которой нужна на некоторое время компаньонка, и вам не придётся о ней беспокоиться.

— Буду благодарен, Ваше Высочество, — Эйнар ответил, отвлёкся на разговор о Еве и снял повязку при родных, царица чуть не лишилась чувств. Про лисичку все тут же забыли.

Опираясь на крепкую руку сына, Мария Фёдоровна отошла к креслу и села, тихо рыдая в платок.

— Князь, это ужасно! Есть ли какой-то способ спасти моего любимого мужа, умоляю. Что угодно, звезду с неба? Кровь единорога?

— Лекарское искусство почти исчерпало себя… Но я делаю всё, что от меня зависит. Шанс есть. Ранение стабильно и уже не вызывает опасений.

— Но и не заживает, такие мучения! Боже, такие мучения! А есть ли что-то выше лекарского искусства? — несчастная жена вдруг переступила запретную грань, все, кто находится в этой комнате, поняли, о чём она спросила.

Эйнар некоторое время молчал, решаясь на ответ, и сказал как есть:

— Настоящих одарённых почти не осталось, все остальные, либо шарлатаны, либо простые знахари, все их методы я изучил. Вот это лекарство, уже из области, находящейся вне лекарского искусства, особые травы, собранные в магическом месте севера. Но повторю, настоящих одарённых практически не осталось. Да и они под запретом, никто в здравом уме не решится открыться коронованным особам, это равносильно подписать себе смертный приговор. Простите, что отобрал у вас надежду. Но я верю в свои силы.

— Мария, душа моя, иди к себе! Оставь нас, твои слёзы ранят мою душу, и нога болит ещё сильнее, — взмолился несчастный больной, и мать с сыном, держась за руки, вышли из спальни.

Но стоило двери закрыться, Мария жестом отогнала охрану подальше, обняла сына и прошептала:

— У Орлова есть список всех знахарей, припугни его, заставь дать имя самого сильного, ты умеешь быть настойчивым, сделай это для меня и своего отца.

— Конечно, матушка! Прямо сейчас пройду в его кабинет и поговорю приватно, он ненавидит одарённых, но мы и не заставляем его любить их, нам просто нужно имя.