Служанка-попаданка

Последняя фраза прозвучала категорично, так что пришлось согласиться и мысленно попрощаться с Зелёным пиком на неопределённый срок, но в остальном я уступать не собиралась и спросила:

– А в академию я почему вернуться не могу? Там есть лечебная часть.

– Рана глубокая, поэтому в экипаже трястись пока нельзя и портобросом перемещаться тоже не рекомендуется, - терпеливо объяснил замректора.
– Поэтому какое-то время придётся подождать. Но если будете, как сейчас, нарушать рекомендации целителя - в академию вы вернётесь ещё очень нескоро.

– Зачем возвращаться туда, где пытались убить?

– спросила Илида, ни к кому конкретно не обращаясь.

Как будто у меня много вариантов!

– Я по-прежнему собираюсь там учиться, да и господину Гейзднеру нужна помощь. Ему тяжело одному, - сказала, глядя на Ригартона, уж он-то должен меня понять.

– А как же Ветер или как ты сейчас называешь мечерога?
– раздался надтреснутый голос пожилой женщины.
– Бросишь его одного? Раз уж он сам вернулся домой, пусть остаётся здесь.

Её слова, сказанные ровным безэмоциональным тоном, задели за живое и разозлили. Значит, сначала избавилась от Красавчика, как от неприятного напоминания, а теперь не отдаёт!

– Зачем? Он ведь вам не нужен!
– возмутилась я, однако вспомнив, что мы тут не одни, сдержанно и холодно заявила: - Я его выкуплю! Получу компенсацию и всё вам отдам. Не знаю, сколько там, но надеюсь, хватит.

Она не рассердилась, скорее растерялась, и со вздохом резюмировала:

– Не слишком разумно тратить все сбережения на питомца, когда у тебя даже крыши над головой нет. Ты совершенно не умеешь распоряжаться деньгами. Совсем как… - тут её голос дрогнул, и женщина, вздёрнув подбородок, часто заморгала и резко отвернулась в сторону.

Она не договорила, но имя отца, о существовании которого я раньше не подозревала, повисло в воздухе, как и почти физически ощущающаяся неловкость. По крайней мере, теперь меня сравнивают не только с матерью-преступницей.

– Я Красавчика не оставлю, но и учиться не брошу!
– повторила упрямо.

– Продолжим этот разговор через пару дней, а сейчас вернись, пожалуйста, в постель, - взяв себя в руки, строго сказала бабушка, и я не стала спорить. Пока не стала. Что ж, подождём… пару дней.

Выйдя за дверь, я увидела маячившую в просвете коридора служанку, видимо поджидавшую меня, чтобы проводить в нужном направлении. А то вдруг снова не в ту сторону потянет. Как в тюрьме.

Прежде чем направиться к Айре, я успела услышать, как в библиотеке продолжилась, видимо, прерванная моим появлением беседа.

– Даже если Зелёный пик - такое интересное и замечательное место, зачем обременять им нашу дочь? Бирсон Дрогайриз ухаживает за Алисией исключительно ради этого клочка земли, - заявила Илида.

– Эти ухаживания ни к чему не приведут, - возразил Ригартон, который, возможно, хорошо разбирался в психологии преступников, но явно плохо знал и понимал свою дочь.

– Тодсон Дрогайриз не остановится, - не унималась Илида.
– Он одержим желанием получить эту землю в собственность. Может, всё же стоит её продать, если не Дрогайризу, то кому-нибудь другому?
– закончила она уже чуть ли не умоляюще.

– Нет! Я не продам Зелёный пик!
– резко ответила пожилая женщина.

– Это память о Райвизе!

– У вас есть другая память о нём - живая и настоящая, - негромко напомнил Ригартон, непрозрачно намекая на меня, и я, смутившись, поспешила уйти, а то ещё решат, что специально «уши грею».

***

К вечеру третьего дня мне, наконец, разрешили навестить Красавчика. Опять же в сопровождении Айры и ещё одного мужчины, видимо, на случай, если у меня снова возникнут проблемы со здоровьем. Мечерог уже шёл на поправку и встретил меня бодрым и радостным. Вот только посторонних этот упрямец к себе по-прежнему не подпускал, поэтому я, попросив необходимые принадлежности, сама привела его в порядок, вернув гриве и шёрстке приятную белизну.

Вдоволь пообщавшись с питомцем, вернулась в дом. Рана больше не беспокоила, но безделье по-прежнему тяготило. Попросила принести мне хотя бы книги, а Айра предложила выбрать самостоятельно - на свой вкус и проводила к библиотеке, где я вчера уже побывала.

Надо отдать должное прислуге в этом доме, меня никто ни о чём не спрашивал. Даже если любопытство во взгляде скрыть не удавалось, ни одного неудобного вопроса не прозвучало. А убедившись, что сбегать я не собираюсь, преследовать по пятам тоже перестали, так что у дверей библиотеки я оказалась одна.

Я уже собиралась войти, когда услышала приглушённые голоса. Кажется, Ригартон что-то обсуждал с тёщей. Его слова, произнесённые совсем тихо, я не расслышала, а вот наполненный едкой горечью ответ пожилой женщины прозвучал очень даже отчётливо:

– Ты хоть понимаешь, что я чувствую, когда копия той женщины смотрит на меня глазами сына и говорит его словами! У меня сердце разрывается!

Наверное, после такого заявления мне следовало бы тихонько удалиться. И любой вежливый, не лишённый инстинкта самосохранения человек поступил бы именно так, но я предпочла войти, потому что очень хотелось ответить. Точнее сделать взаимовыгодное предложение.

– Извините, я шла за книгой и не собиралась подслушивать, - объяснила своё появление в ответ на настороженно-вопросительные взгляды.
– Но так уж вышло, что кое-что услышала. Знаете, госпожа Дастиан, я понимаю ваши чувства и даже в какой-то мере их разделяю. Мне тоже не слишком приятно здесь находиться. Так давайте не будем мучить друг друга. Просто позвольте мне уехать. То есть нам. С мечерогом.

– Энвер, оставь нас, пожалуйста, - негромко попросила пожилая женщина после секундной заминки.

Ригартон посмотрел на меня вопросительно, словно спрашивая, требуется ли мне поддержка в его лице. Я едва заметно покачала головой. После всего случившегося в академии бояться уже просто устала. Да и что она мне сделает? Прожигать взглядом и жалить словами я тоже умею.

– Врываться вот так было не слишком вежливо, - сухо и прохладно заявила моя новоявленная бабушка, но за этим холодом без труда считывалась какая-то беспомощная растерянность.

– А как я должна была, по-вашему, поступить? Сделать вид, что ничего не слышала?
– спросила с вызовом.
– Меня учили, что это - лицемерие.