Смена полярности

Она повернулась, чтобы узнать, кто это выкрикнул, и обнаружила того же самого кудрявого шестикурсника, который сейчас сверлил их взглядом.

– Честно говоря, это такое ребячество, - продолжил он поучающим тоном, который звучал до боли знакомо.

Гермиона обратила внимание, что Драко смягчился, расслабившись, и дружелюбно улыбнулся юноше:

– Ты прав, Герман.

Герман?

Гермиона подобралась, чтобы тоже внушить уважение.

– Да, мы с профессором Малфоем приносим извинения за своё ребячество. На следующем занятии мы постараемся вести себя прилично. Так что не нужно звать директора, Герман…

– Герман Рейнджер, профессор Грейнджер. Меня зовут Герман Рейнджер.

От ужаса у Гермионы Грейнджер в жилах застыла кровь.

========== Глава четвертая ==========

После того занятия Гермиона решила поближе присмотреться к Герману Рейнджеру. Её безмерно раздражало такое сильное сходство имён, и чем больше она наблюдала, тем сильнее злилась. По прошествии некоторого времени она узнала нечто, от чего кровь в её жилах могла и закипеть, и застыть одновременно. Гермиона отчаянно не хотела верить в это, но её разум отказывался скрывать правду. Это стало чистой воды откровением, и этого невозможно было ни избежать, ни отрицать.

Герман Рейнджер оказался её полной копией. Более популярной и уверенной в себе копией.

И это раздражало. Очень раздражало.

Во-первых, и это было очевидно, сходство имён. Во-вторых, он был гриффиндорцем. В-третьих, Герман был лучшим по всем предметам среди своих однокурсников - по всем девятнадцати предметам, включая прорицания. В-четвёртых, ему выдали маховик времени. Он был единственным учеником после Гермионы, кто обладал такой привилегией. В-пятых, все учителя обожали его, даже Снейп, который зашёл так далеко, что похвалил Германа за успешно сваренное сложное зелье - чего бы никогда не сделал по отношению к Гермионе. В-шестых, он был ходячей энциклопедией, но вместо того чтобы злиться, все считали, что это здорово. В-седьмых, все учителя единогласно избрали его на пост старосты факультета. И в-восьмых, и это было самое страшное, Герман был по уши влюблён в своего учителя по защите от темных искусств Драко Малфоя.

Какая боль! Ирония судьбы! Ужас! Что за несправедливость!

Гермиона понимала, что вряд ли кто-нибудь, кроме неё, знал о чувствах Германа. Она долго шпио… наблюдала за ним и обратила внимание, что в присутствии Драко тот светился, будто рождественская ель. Сидя за столом преподавателей в Большом зале, Гермиона замечала его голодные взгляды в сторону Драко. Подглядывая в кабинет защиты от тёмных искусств, она наблюдала, как Герман краснел от прикосновений Драко всякий раз, как тот помогал ему выучить правильные движения палочкой. Даже сейчас она могла видеть…

– Профессор Грейнджер?

Гермиона резко дёрнулась. Сердце пропустило удар, и она попятилась от двери, пойманная на горячем.

– Что такое? Почему ты не на уроке?
– требовательно спросила Гермиона, повернувшись к светловолосой четверокурснице, которая вопросительно смотрела на неё.

– Я не… - начала было та, но Гермиона резко перебила её:

– Прогуливаем занятия, да, мисс?

Лицо девочки исказилось от ужаса.

– Нет! Я…

– О нет, никаких прогулов. Двадцать баллов с… - Гермиона бросила взгляд на аккуратно завязанный галстук, - Пуффендуя. А теперь ступай, пока я не сняла ещё десять.
– Со слезами на глазах четверокурсница с Пуффендуя поспешила дальше по коридору.

Гермиона тяжело вздохнула. Ей ужасно не нравилось своё поведение - в неё будто Северус Снейп вселился. Зачем она накричала на девочку? Та даже не догадывалась о намерениях Гермионы, но такое поведение точно может вызвать подозрение. Как в воду опущенная, она уже было собралась вернуться к себе в комнату, как дверь в класс защиты от тёмных искусств распахнулась, и показался Драко Малфой. Увидев Гермиону, он нахмурился:

– Что ты здесь делаешь?

Гермиона застыла на месте, широко распахнув глаза, будто олень, ослеплённый автомобильными фарами. Воцарилось молчание.

– Ответь мне, Грейнджер, - Драко нахмурился ещё сильнее.

– Что ты делаешь возле моего кабинета?

Губы Гермионы двигались, но мозг отказывался выдавать что-нибудь, что можно было бы произнести вслух. Драко Малфой уже давно даже не смотрел в её сторону, а сейчас он с ней разговаривал. Это была отличная возможность поглазеть на него… и она ей воспользовалась. В глубине души она понимала, что ей должно быть стыдно. Что-то внутри неё ругалось, что она ведёт себя, как смешная тринадцатилетняя влюблённая девочка, а не рассудительная, уверенная в себе двадцатитрёхлетняя женщина, какой она была на самом деле.

– Отлично, - закатил глаза Драко.
– Не отвечай. Я слышал, как ты болтала без умолку, как обычно, отвлекая моих учеников.

От возмущения голос Гермионы вернулся.

– Я не болтала. Я заметила ученицу, прогуливающую занятия, и остановилась, чтобы сделать ей замечание.

– Без разницы, - развернувшись, Драко захлопнул дверь у неё перед носом.

Всю дорогу до своей комнаты Гермиона кипела от злости: грубость и бестактность Драко взбесили её до потери речи. На себя она злилась настолько же сильно, как и на Драко. Она понятия не имела, как смогла возжелать такого ужасного человека. Почему её сердце изменило здравому смыслу? Почему она не могла увлечься кем-нибудь вроде… вроде Северуса Снейпа? В конце концов, у Гермионы с ним гораздо больше общего, чем с Драко. И неважно, что она ему не нравилась. По крайней мере, он интересовался женщинами.

Когда Гермиона упала на кровать вниз лицом, её гнев начал стихать. Матрас под ней слегка промялся, и, резко выдохнув, Гермиона успокоилась. Перевернувшись на спину, она слепо уставилась в потолок. Не обращая внимания на паутину на нём, Гермиона предалась унынию. Что же делать?

Герман Рейнджер был серьёзным соперником в борьбе за внимание Драко. У него было огромное преимущество: он был мужчиной, а Драко нравились мужчины. И это ещё не всё: она застала их целующимися. Ну… Гермиона их, конечно, не видела, но можно было догадаться, чем они занимались. Даже думать о том, что Драко крутит шашни с шестикурсником, было неприятно. Разве этому мальчику не около шестнадцати? Он даже не был совершеннолетним. Как Драко мог так поступить?

Гермиона подумывала доложить об этом, куда следует. Герман Рейнджер будет буквально очернён в глазах учеников и преподавателей. Его точно снимут с поста старосты факультета, а на седьмом курсе даже не станут рассматривать его кандидатуру на пост старосты школы. Его даже могут исключить. С глаз долой, из сердца вон, и слава Мерлину.

Но Драко… Драко тут же уволят. Профессор Макгонагалл, несмотря на то, что обожает Драко, таких непристойностей не потерпит. Ему даже не дадут уйти достойно или хотя бы самостоятельно подать в отставку. И никаких положительных рекомендаций. Его выгонят с позором, а о его ужасном поступке станет известно всем. И после стольких усилий, чтобы отмыться перед волшебным сообществом от клейма Пожирателя смерти, Драко втопчут в грязь настолько глубоко, что ему не останется ничего другого, кроме как покончить с собой.

И если он узнает, из-за кого всё началось, Гермионе придётся покончить с собой тоже.

И потом, если Драко уволят, то весь эффект от её доносов сведётся к нулю. Гермиона хотела донести об этом лишь затем, чтобы очернить Германа и, возможно, избавиться от него.

Она хлопнула себя по щекам. Нет, не стоит этого делать. Она не станет опускаться так низко и очернять чьё-то имя лишь затем, чтобы устранить конкурента в борьбе за любовь Драко. Сама эта идея была просто ужасной, а цель - ещё ужаснее. С каких пор Гермиона стала такой коварной? Что с ней происходит из-за этой нелепой одержимости Драко? Он будто бы наложил на неё какое-то заклятие или заставил выпить какое-нибудь… приворотное зелье!