Смена полярности
Шрифт:
«Приворотное зелье?»
Гермиона медленно села, по её венам пробежал холодок от ужаса. Неужели Драко Малфой подлил ей приворотное зелье?
«Конечно нет!»
Нет, конечно нет. Амортенция лишает человека способности самостоятельно мыслить и действовать, а Гермиона полностью себя контролировала, как умственно, так и физически. Кроме того, она Драко даже не нравилась, это и дураку понятно. Когда женщина мужчине не нравится, он не станет тайно подливать ей в еду приворотное зелье, чтобы она начала за ним бегать. Он будет оскорблять её при любой возможности, будет полностью её игнорировать. А если вдруг решит взглянуть в её сторону, то обязательно убедится, что она увидит в
«Ах, если бы Драко мог испытать подобное», - в отчаянии подумала Гермиона. Если бы он мог ответить на её чувства.
«Но он может. Может, если ты воспользуешься приворотным зельем…»
Нет! Это уже слишком. Гермиона точно не станет подливать Драко Малфою приворотное зелье. Это пахло отчаянием похлеще, чем безрассудные поиски бессмертия Волан-де-Морта. Она не станет так поступать!
«Но это не приведёт к войне, не оборвёт жизни. По сути, это даже улучшит чью-то жизнь, например, твою… и его…»
А что делать, когда действие зелья закончится?
«Он настолько привыкнет любить тебя, что продолжит делать это, даже когда воздействие зелья сойдёт на нет…»
Гермиона не стала копать глубже, как следовало бы. Благодаря практичности и разумности, Гермионе была чужда импульсивность. Она была склонна к логичным и последовательным поступкам, всегда взвешивала все плюсы и минусы. Делать что-то, не подумав, было не в её характере, поэтому такая настойчивая тяга была для неё в новинку. Даже хорошо, что в её последующих действиях можно было обвинить её увлечение Драко Малфоем. В конце концов, любовь заставляет многих мужчин - и женщин - совершать очень, очень сумасшедшие поступки.
***
– Лаванда!
– воскликнула Гермиона, когда, тяжело дыша, вбежала в кабинет прорицаний. Бесконечные ступеньки заставили её задыхаться, и это было ещё одной причиной, по которой она ненавидела прорицания.
– Я… мне нужна твоя помощь.
Что за странное чувство дежавю? Почему ей кажется, что это уже было раньше?
Лаванда оторвалась от стопки пергаментов, которую просматривала. Положив перо в чернильницу, она вытерла салфеткой запачканные пальцы. Встав из-за стола, она подошла к Гермионе и обеспокоенно спросила:
– Гермиона, что случилось?
Лицо Гермионы тут же начало гореть. Слишком поздно она поняла, что если попросит помощи Лаванды в таком вопросе, то это лишь продемонстрирует её сумасшествие. Подумать только: умница Гермиона Грейнджер ищет способ сварить приворотное зелье - что открыто презирала в школьные годы. Кроме всего прочего, она почувствовала себя ещё и лицемеркой.
Она открыла рот и тут же закрыла его со щелчком. Она не хотела, чтобы Лаванда узнала об этом: было слишком стыдно, но её помощь была нужна Гермионе. Ну, то есть, помощь Снейпа. Сварить Амортенцию было довольно легко, если речь шла о версии для школьницы. Но Гермионе нужно было мощное зелье длительного воздействия, которое бы раз и навсегда поразило сердце Драко, и она знала только одного человека, который был способен сварить его.
Гермиона было хотела сама попросить Снейпа, но тут же отбросила эту мысль. Скептицизм на его лице устыдил бы её так сильно, что ей пришлось бы стать затворницей на всю жизнь. А его ответ она и вовсе не желала слышать. Так что нет, Снейпа она просить ни о чём не будет. Да, Гермионе нужна была его помощь, но зачем говорить с ним самой, когда можно попросить об этом его возлюбленную, по совместительству являющуюся её лучшей подругой.
Лаванда открыла было рот, но Гермиона перебила её.
–
Я… я хочу тебя спросить… попросить… - она запнулась на мгновение, но всё же заставила себя продолжить: - Я хочу попросить тебя поговорить со Снейпом, чтобы он сварил для меня немного Амортенции.Лаванда подняла брови от удивления.
– Амортенция? Гермиона…
– Пожалуйста, Лаванда, просто попроси его, - взмолилась Гермиона.
– Я уже сыта этим по горло. Может, если я получу хоть немного внимания в ответ, эта… эта болезнь пройдёт.
Лаванда нахмурилась, будто бы не веря в оправдания Гермионы, но, тем не менее, промолчала. Ей было жаль подругу, оказавшуюся в таком положении. Быть безответно влюблённой ужасно. Это одно из тех чувств, что проникают глубоко в сердце и не дают покоя разуму. Она сталкивалась с этим, когда была влюблена в Рона Уизли, который в то время встречался с Гермионой. Лаванда пережила ту же боль и понимала, что невозможно в таких обстоятельствах поступать разумно.
Однако, у Гермионы Грейнджер были чувства к Драко Малфою. Если и была на свете самая неудачная ситуация, то это она и есть. Питать романтические чувства к своему собственному школьному врагу ужасно вдвойне. И вдобавок ему нравились мужчины. Такое положение дел было просто невероятным. Лаванда изо всех сил пыталась помочь подруге, несмотря на тайные подозрения, что это вообще что-нибудь изменит.
Нет, она не будет ничего говорить о приворотном зелье. Если оно не сработает, то она изо всех сил постарается успокоить Гермиону. А если сработает - что ж, это даже к лучшему. Да и в любом случае, глядя на Гермиону, Лаванда понимала, что вряд ли её что-то способно остановить.
– Гермиона, я не считаю это хорошей идеей, - сказала она, - но я сделаю всё возможное, чтобы уговорить его. Мерлин знает, как я объясню, зачем мне приворотное зелье, если я уже в отношениях.
***
Примерно через неделю Гермиона получила флакон Амортенции величиной с ладонь вместе с запиской о том, как ей пользоваться, сердито нацарапанной почерком Снейпа. Среди инструкций были оскорбления в сторону ума Гермионы и даже мелкие замечания о том, как он разочарован тем, что она так низко пала. Удивлённая, что её раскрыли, Гермиона потребовала от Лаванды объяснений. Та смущённо ответила, что, несмотря на сказочку про то, что Амортенция нужна для уроков прорицаний на тему любви, Снейп её будто насквозь видел.
Униженная и мгновенно растерявшая весь пыл Гермиона отложила в сторону бутылочку с переливающейся жидкостью и ещё целую неделю боролась со своими чувствами и шпионила за Германом Рейнджером. Когда сил выносить это больше не осталось, она собрала всё своё мужество и быстренько испекла торт, вылив в него треть флакона Амортенции, несмотря на предупреждения Снейпа об осторожности с дозой.
Путь к комнате Драко показался Гермионе бесконечно долгим. Она чувствовала себя узником, идущим на казнь, поэтому шагала медленно и неуклюже. Она тысячу раз прокляла запрет на трансгрессию в Хогвартсе, не позволявший добраться до желанной цели в мгновение ока. Но Гермиона всё же была счастлива такой отсрочке перед неизбежным.
«Что если он откажется от торта?»
Это была единственная мысль, вертевшаяся в её голове. Для Драко было бы вполне нормальным, обнаружив Гермиону возле своей комнаты, грубо хлопнуть дверью перед её лицом. Даже если дверью он не хлопнет, то обязательно поинтересуется резким тоном, почему его отвлекают от дел. Воображение рисовало Гермионе различные варианты того, что произойдёт после того, как она постучится, но ни один из них не заканчивался хорошо.
«Я должна мыслить позитивно. Оптимисты всегда добиваются хороших результатов».