Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем
Шрифт:
– Да, но кто же скажет это самой хозяйке?
Комментарий к Ещё одна цепь неприятностей. Пояснение: Исане всё сказала правильно. Полное имя Маркиза де Сада именно Донасьен Альфонс Франсуа де Сад.
====== Метаморфозы. ======
К беременности Нанао особое внимание проявила Елена. Этот маленький женский аналог Маюри в свои год с хвостиком очень быстро заметил что-то неладное в Нанао. Елена начала подолгу наблюдать за ежедневными процедурами Рингоноки с животом Нанао. И однажды Елена решила познакомиться с тем, кого папа называл «Долгожданным наследником», поближе. Она с утра пораньше подошла и положила маленькую ручку на живот второй мамы. Та решила подождать и посмотреть, что же дальше будет.
– Латик? Латик? – Елена ещё не выговаривала «Р» и «Б», но смысл Нанао поняла и только печально улыбнулась – угу, как же. В её семье всегда рождались
– Нет, Елена, это будет сестрёнка. – на такое смелое заявление Елена скопировала саркастическую ухмылку отца и уже увереннее сказала:
– Латик!- и очень нежно, почти по-взрослому погладила живот Нанао. Так иногда Рингоноки утром будила своих любимых, а так же лейтенанта и Донохане. Впрочем, как известно, понятие «друг» в понимании Рингоноки не сильно отличалось от «любимый». Елена же вдруг сделала серьёзное лицо и начала целенаправленно рисовать пальцем круги на животе Нанао. Рука её при этом слабо засветилась жёлтым. Тут Нанао запаниковала и, остановив Елену, позвала Маюри. Тот заключил, что Елена уже имеет собственную постоянную реацу и даже может её осознанно вызывать. И что она не хотела причинить предполагаемому брату или сестре вреда, даже наоборот, хотела помочь. Тут Маюри и Елена переглянулись и зловеще захихикали. По Елене уже сейчас было видно, что она пошла в отца: прямой нос, широкий рот, медовые глаза и просто неодолимая тега к знаниям. Палец в рот ей уже нельзя класть – не откусит, но обследует тщательно. Акону она понравилась – это милое создание ухитрилось с помощью подручных предметов вылезти из кроватки, преодолеть преграду в виде закрытого окна и вывалиться оттуда, после чего поднять рёв на весь Готей 13, испугать маму и в конце с чувством выполненного долга смерить Акона истинно Маюриевским оценочным взглядом, как тот оценивал своих подопытных.
Кинушикую же с эклеров перешла на малосольные огурцы и мясо – первый Пустой, который родится естественным способом, вёл себя беспокойно только до десятой недели, после чего более-менее успокоился и занял выжидательную позицию. Кинушикую ещё не могла точно определить, кто это будет, да и не особо хотела, но могла предположить, что это будет девочка: по очень слабым толчкам, больше напоминающим поглаживания изнутри; по весьма умеренных изменениях в самой Кинушикую и её аппетитах; по очень положительному отношению к сладкому и фруктам. Но слишком много сладкого есть вредно, поэтому пришлось ограничивать себя только одним эклером в день. Или двумя безе. Или тремя шоколадными конфетами. А ещё малышка очень хорошо реагировала на репертуар Рингоноки. Очень разнообразный, кстати: от «Спят усталые игрушки» до «Zombie» (The Cranberries), песни же с неприличным подтекстом Рингоноки исполняла только на английском или немецком и очень тихо, чтобы Кинушикую не смогла перевести. Вело себя создание, в общем, очень хорошо для Пустого.
Хайнеко было нехорошо – беременность протекала со странным осложнением. Ребёнок страшно ударял о живот матери изнутри и становился немного спокойнее только в присутствии рядом Рингоноки или Нанао, что очень удивительно. Самой Матсумото было тоже плохо: от саке она почти полностью отказалась, начала вести подозрительно здоровый образ жизни, но работать лучше не стала. Впрочем, Хитсугая всё же не стал её ругать и даже пробовал помогать методом Рингоноки – пропусканием небольшого количества реацу сквозь тело Рангику. Метод работал, Матсумото не работала. Зато Рингоноки благодаря этому методу стали звать в Академию на конференции, попросили выпустить диссертацию на тему «Прикладное использование реацу в мирных целях». Диссертацию Рингоноки составила за один вечер и составляла она пять страниц нечитаемого текста. Словом, Момо пришлось перепечатывать на чистовик. В итоге четыре страницы сочли за достаточный объём и присвоили Рингоноки звание доктора духовных наук. А Хайнеко становилось легче.
Легче, но не постоянно же рядом с капитаном находиться! Поэтому Рангику нашла очень хорошее решение – отправила Хайнеко к Рингоноки в голову, а в случае отправления на миссию возвращала обратно. Кира путём старинного гадания на картах определил, что будет мальчик, пойдёт в отца, жить будет плохо, но к совершеннолетию выкарабкается. Хайнеко об этом, разумеется, не сообщили.
Несомненным идеалом отношения к детям был Укитаке. Он так радовался, так поздравлял будущих мамочек, что Ретсу пришлось ОЧЕНЬ НАСТОЯТЕЛЬНО порекомендовать ему отдых в поместье.
Кира, кстати, сделал
предсказания каждому из детей. Прежде всего он тяжело посмотрел на Рингоноки и сообщил очень грустным и серьёзным голосом, что у неё скоро будет пополнение в семействе, но радости отцу это не принесёт. Что это означало, Рингоноки не поняла. Потом сообщил, что ребёнок Кинушикую будет очень стесняться своей красоты, способной соблазнить святого. Елене Кира предсказал будущее синигами с одинаковой силой мозгов и кулаков. Ребёнок Нанао родится в рубашке, но первая любовь его будет странной и никогда не закончится. Ещё он сказал, что скоро и на улице Донохане будет праздник. Учитывая, что для синигами и десять лет считались «скоро», Рингоноки только усмехнулась. Значит, детишек подруги она просто не успеет увидеть. А зная Донохане, которая до сих пор верила в истории про аистов и капусту, то с неба в день её зачатия должны будут сыпаться ангелы.– Что такой подавленный? – осторожно спросил Шухей Киру тем же вечером.
– Я не сказал Рингоноки-саме всей правды.
– А почему?
– Я увидел, что её мечу грозит любовное помешательство, а ей самой – смерть. Я не мог их так пугать. И тебя прошу не говорить им это.
Елена очень привязалась к ещё не рождённому ребёнку Нанао. Шёл уже третий месяц беременности, вероятность выкидыша снизилась, так что Рингоноки немного успокоилась. Но процедуры проводила исправно. И Елена помогала маме и своему «латику», что-то шептала ему-ей ночью, пыталась воздействовать своей реацу. Маюри в очередной раз убедился, что его дочь не по годам развита и очень сообразительна. Донохане же с удивлением поняла, что Елена и Маюри смотрят на неё с одинаковым чувством собственного превосходства. А Рингоноки – с лёгкой полуулыбкой.
Однажды утром Донохане проснулась с омерзительным ощущением во всём теле: всё ломило, жало в груди…как жало? У Донохане же НЕ БЫЛО груди!!!
Донохане вскочила и кинулась к зеркалу. И не узнала себя. За одну ночь она повзрослела на целых два-три года и выглядела уже на тринадцать лет! Обозначилось что-то, напоминающее первый размер, появилось чёткое разделение бёдер и талии.
– УРЯ!!! Я выросла! Хогэн, я выросла! Выросла!
– Как я и думал, результат моей операции тебе понравился. – Маюри просто смотрел в окно на неожиданно покрасневшую Донохане.
– Так это ты! Пусть твой рёв сотрясёт горы, Хогэн! Обращаюсь в дракона!!!
– Что за шум? Доно…хане…- Комамура в шоке сделал два шага назад. Маюри исчез. Шикай тоже. Донохане внезапно поняла, что не выросла ни на сантиметр. А Саджин, покраснев, удалился.
– Что за бардак? Ой, Донохане…- Иба последовал за капитаном, утирая капельку крови из носа. Как показала практика, кровь из носа от размера груди не зависела. Даже если грудь разного размера, как у Рингоноки.
– Так, из-за чего шум? А, так Маюри всё-таки сделал это…- Рингоноки протянула Донохане её одежду и очень спокойно объяснила принцип эксперимента мужа. Оказалось, тот решил разобраться с неизменяемым телом Донохане и искусственно состарил её до тринадцати лет. Со всеми вытекающими. Кроме характера – это оказалось слишком тяжело, заставить Мори вести себя старше. Но на росте это не отразилось, к сожалению – Донохане могла спокойно стоять у своего капитана на одной руке-лапе. Пятьдесят килограммов – это для Саджина совсем немного.
Сифор развивалась, пусть и незаметно для большинства квинси, но Юграм ясно видел всё. Сифор научилась понимать своего учителя-воспитателя с полувзгляда, они даже наловчились разговаривать друг с другом, несмотря на проблемы Сифор. Удивительно, но Сифор просто не могла что-то сказать, кроме своего имени! Даже имя своего воспитателя. Хотя – Юграм это видел – она очень старалась. Но у Сифор словно комок в горле – она молчит.
Однажды он проснулся среди ночи и осторожно, чтобы не разбудить Сифор, пошёл в некую комнату для уединений. Но когда он вернулся, Сифор уже заправляла его постель. Хотя раньше от неё можно было хоть чего-то добиться только приказом.
– Я этого тебе не приказывал. Почему ты это сделала?
– Сифор…- Я не знаю…
– Ты сделала это потому, что я вышел из комнаты…или чтобы угодить мне?
– Сифор…- Я не знаю…
====== Послезавтра будет война... ======
Незадолго до предполагаемого вторжения квинси в Готей 13 произошло неприятнейшее событие: мозаику Рингоноки пришлось перенести в другое место. Рингоноки обиделась, но согласилась. А потом Ямамото внезапно назначил экстренное собрание капитанов на четыре утра. В это время Рингоноки нельзя будить даже на конец света.