Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо
Шрифт:
– Один. Капитан Кучики Бьякуя считает, что ты не подходишь на должность капитана, но его голос против одиннадцати ничего не стоил.
– Не стоил...Вы не послушали этого умного, справедливого, сострадательного синигами? Впрочем, он наверняка ещё сердится на меня за сад и бой за Рукию...- последнее Рингоноки говорит тише всего, но кто захочет – тот услышит.
Комамура решает передать именно эту реплику своей первой офицер (теперь, очевидно, бывшей) Бьякуе. А потом вспоминает.
– Сейчас пойдёшь к лейтенанту первого отряда, пройдёшь тест (формальностей ради) и начнёшь готовится к принятию должности. Как правило,
“Вы справитесь, хозяйка. Я буду всегда на вашей стороне, что бы вы не сказали. Но помните – вы можете сказать “нет”, и тогда они не смогут сделать вас капитаном. Хозяйка, вам ведь всего лишь семнадцать лет, считая годы до вашей смерти. Я вас не отговариваю, нет! Просто напоминаю. Вы ведь ждёте ребёнка, в конце концов...не отказ, а отсрочка! Вот родите, ребёнок чуть подрастёт, вот тогда вы и...”
– Я согласна, капитан. Сейчас, только приведу себя в порядок, и сразу пойду.
– Жена?
– Рингоноки?!
” ХОЗЯЙКА?!”
Рингоноки умывается, расчёсывается, а потом смело (так это выглядело со стороны) идёт в сторону бараков первого отряда. По обе стороны шли Донохане и Маюри. Они пытались её отговорить. Вернее, Маюри почти сразу же отказался от этой затеи (“Ты больна на всю голову, но ведь именно поэтому я на тебе и женился.”), то Донохане не понимала, почему Рингоноки согласилась.
– Подруга, ты ведь портишь сознательно всю свою жизнь!
– Она испортилась ещё до моей смерти.
– Ты ведь не любишь командовать!
– Кто тебе это сказал?
– Ты ведь ребёнка ждёшь!
– Он мне не помешает.
– Но это безумие! Бе-зу-ми-е! Ты сошла с ума!
– Хан, а я когда-нибудь была в своём уме?
– Но почему, почему ты согласилась?!
– Кто, если не я?- говорит Рингоноки и загадочно улыбается. А действительно, кто? Правда, у Рингоноки был ещё один мотив – она хотела, чтобы круг тех, кто может ей приказывать, сократился. Он не исчезнет, но уменьшится. “А бумажную работу будет выполнять Момо.” – решает Рингоноки. Настроение достигает самой высокой отметки, когда она заходит в кабинет капитана первого отряда. Она быстро, не запоминая вопросов, заполняет бумаги с тестами, отвечает на пару вопросов и ждёт решения. Сасакибе несколько минут думает, а потом решается.
– Ты будешь капитаном.
– Gut.- неожиданно даже для самой себя переходит на немецкий Рингоноки. “Неужели я ещё помню что-то из школьного курса?”
– Хорошо?
– Да. Вы знаете немецкий?
– Я знаю английский – а у тебя произношение хромает.- в чем-то Сасакибе прав. Произношение у Рингоноки действительно плохое. Но отличить английский от немецкого даже она может!
Рингоноки молчит, выслушивает неофициальное наставление по поводу достойного поведения и высокой морали (лейтенант неодобрительно смотрит на её живот), послушания (он явно вспоминает инцидент на казни), держания отряда в ежовых рукавицах (претензий пока не было), а потом переходит к хорошей части напутствия.
– Отныне твоим начальником является только мой капитан, и ты вольна делать всё, что он разрешит, не делая запрещённого. Церемония завтра в восемь утра,
потом твой лейтенант покажет тебе бараки, отряд, расскажет о текущих делах и способах их решения.– Хорошо. Если уж Айзен её не убивал до последнего, значит с отрядом она обращаться умеет. Правда, он иногда жаловался мне на её излишнюю говорливость и эмоциональность, из-за которых он её прикончить-то и хотел...Скажите, а она уже оправилась от ран?
– Стараниями Уноханы Ретсу... Иди уже, остальное на церемонии объяснят.
– Если церемония будет длиться долго, можно уйти? Семнадцать недель...
– Ну хорошо, хорошо, сократим. Можно будет без долгого вступления. Иди, иди, хаори получишь завтра, перед назначением.
– До свидания, раз так.- и Рингоноки уходит. Ей предстоит небольшой разговор с Нетсуденом.
Во внутреннем мире спокойно. Но Нетсуден выглядит немного грустным. Но явно не из-за назначения хозяйки капитаном.
– В чём дело?
– Хозяйка...может, мне лишь кажется...да, наверное, только кажется...
– Не мямли.
– Кажется, я влюблён!- Нетсуден закрывает лицо руками и ждёт ругани и побоев. Но Рингоноки, получив своё счастье, не может препятствовать счастью других. А Нетсуден ей даже не чужой. Поэтому она садится рядом и успокаивающе гладит свой занпакто по плечу.
– И кто эта счастливица? Синигами или занпакто?
– Я не знаю, хозяйка! Я увидел её в одном из ваших вещих снов, и с тех пор она не выходит у меня из головы! Думал, забудется, но не могу позабыть!
– Ничего. Ты увидел её в вещем сне, а не в простом, и вы скоро встретитесь. А как она выглядела?
– У неё короткие волосы, кошачий хвост, кошачьи уши и очаровательные зелёные глаза.
– У беды глаза зелёные...ну хорошо, а она не кошка, случаем?
– Нет, хозяйка, вы что?! Она, наверное, дух меча! У неё была человеческая фигура, а не кошачья.
– Ясно. И ты влюблён в неё. Хорошо, тогда подожди немного, она скоро появится. Но пока она не появилась, я могу кое-что сделать.
– Что же, хозяйка?
– Пора готовится не только к становлению капитаном, но и к скорому отправлению к Айзену. Он меня ещё до предательства приглашал к себе. Надо бы ответить на приглашение. Но это будет немного позже. Пока я должна выспаться. Нетсуден, поможешь?
– Но сейчас ещё день!
– Именно поэтому.
Она поднялась ещё затемно, часа в три утра. Все спали снами праведников, и она решила немного поразвлечься. Нарисовала на дверях кабинета капитана пятого отряда знак Тельца. “Что-ж, пусть знают хоть отчасти, с кем имеют дело” – в мыслях. Оставшееся время она тратит на приведение себя в относительный порядок – моется с любимым дегтярным мылом (оно ведь так приятно пахнет!), расчёсывает волосы, стирает любимое кимоно и высушивает его же феном, магией и добрым словом.
Остаток времени Рингоноки проводит, успокаивая некстати проснувшуюся Донохане. Та не могла поверить, что лучшая подруга (а если точно, то единственная подруга) становится капитаном. Ведь у неё, как она помнит из жизни до смерти, нет никаких лидерских качеств.
– Ты ведь всегда была хуже меня! Ой...
– Была. Только тогда я ещё не отбила себе все мозги и училась в обыкновенной гимназии, в седьмом классе, в первой параллели, была пятнадцатая по счёту и седьмая от конца в списке худших учеников...