Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо
Шрифт:
«Рингоноки-сама, его последние слова были адресованы вам! Именно поэтому я согласилась! Вы не Айзен-сама, но при взгляде на вас вспоминается именно он! Мужчина, которого я люблю…»
И Рингоноки снова читает на лице Момо все её мысли. Лейтенант видит в ней Айзена – Рингоноки это не нравится. Она ненавидит быть кем-то, кроме Рингоноки Куротсучи. Но пока что она не будет говорить об этом ей. Может, одумается.
«Рингоноки-сама похожа на мужчину. Это неудивительно – она была офицером в седьмом отряде, где ценят мужество, мужское качество. И она не похожа на женщину – ни на одну, которую я знаю. Она нелюдима, серьёзна, не ходит по магазинам, из личных вещей имеет лишь сандалии и юкату, да заколки с агатом, да обручальное кольцо, которое часто крутит. Остальные вещи хранятся у Маюри Куротсучи – её мужа. Он явно доволен, что женился на капитан,
Рингоноки-сама неплохой, в принципе, человек. Она имеет что-то, что отличает её от синигами. И её меч на неё очень похож. Волосы, кожа, даже рост почти одинаковый. Только длина волос различается, да цвет глаз. Холодные оливковые против горячей стали. Нетсуден явно эмоциональнее свой …хозяйки? Так он её называет. Но отношения их…они необычны. Может, мне тоже наладить отношение с Тобиухиме?»
Момо закрывает глаза и отправляется к себе. Там, как она считает, очень красиво. Много персиковых деревьев, прозрачно-голубое небо без единого облачка, небольшая речка. И её меч, которую она даже в лицо не знает. Так, надо собраться и во весь голос крикнуть…
– Тобиуме!
– Да, Момо? – голос из-за деревьев.
– Как дела? – спрашивает Момо первое, что приходит на ум.
– Хм, ты никогда меня об этом не спрашивала. Не очень, если честно. Мне очень скучно и одиноко, ты меня почти не навещаешь. – Тобиуме обижена на свою синигами. И Момо понимает, почему Рингоноки к семнадцати годам освоила и шикай, и банкай, и материализацию. Нетсуден явно доволен жизнью, счастлив служить хозяйке, вот и помог. А что Момо сделала для Тобиуме?
– Тобиуме, давай я тебе пирожков в следующий раз принесу! Давай половим рыбу, побегаем, полазаем по деревьям, поплаваем! Только не обижайся на меня, пожалуйста! Я теперь поняла, как важны хорошие отношения с мечом!
Некоторое время Тобиуме молчала – не верила своим ушам.
– Момо, ты впервые попросила меня о чём-то, я просто не верю своим ушам,- Тобиуме выходит из-за деревьев и кидается на шею Хинамори. – Это лучший день в моей жизни!
«Как я раньше не догадалась? Тобиуме же живая, она всё чувствует. И у неё есть желания и потребности, как у меня. Ей одиноко, я с ней почти не общаюсь. А Нетсуден и Рингоноки-сама не просто занпакто и синигами – они являются союзниками, друзьями, если не большим. Рингоноки-сама полигамна…» – думает Момо. А потом плюёт на чужие взаимоотношения, она начала чувствовать эффект от своих действий. Она чувствует больше силы, которой может пользоваться. Она чувствует меч равной себе, а не просто живым оружием. Во внутреннем мире Момо начинается дождь, но он быстро заканчивается. Момо с удивлением видит радугу – она никогда не видела её в своём мире. «Значит, внутренний мир отражает не только душу владельца, но и душу занпакто. Вот почему Нетсуден так по-хозяйски себя там вёл. Тёмное небо, тёмные воды, изумрудная трава – и механическая пещера с кучей железных устройств. Их рай, где наука и природа равны друг-другу…» – от обилия новых знаний и ощущений кружится голова, и девушка оседает на траву. Когда она очнётся в своём мире, она первым делом наготовит кучу еды Тобиуме, а потом расскажет о своих догадках и мыслях своим. И за это капитан её похвалит.
В мире Донохане всё совсем не так, как в мире Рингоноки. Донохане обожает горы, смешанные леса и лесных животных, и всего этого в её мире навалом. Горы, покрытые лесами, с горными бурными реками, не имеющие ни начала ни конца – это её рай. Там есть день и ночь, дожди и солнце, смена температуры. По ночам ухают филины, утром поют соловьи, днём по могучим соснам стучат дятлы, а вечером…а вечером тихо. Природа, тронутая одним человеком и одним духом меча, прекрасна. Если Рингоноки вдохновлялась картинами Гигера и картинами восточных мастеров, то прототипом мира Донохане была Скандинавия. Троллей, правда, в её мире не было, но ощущение было такое, словно вот-вот они появятся из-за того дерева.
Хогэн очнулся лишь на третий день после свадьбы, как-раз к назначению Рингоноки капитаном. Разумеется, об этом он ещё не знал. Рядом с ним лежал букет Нанао, который тот утащил в свой мир (помните?). С похмелья можно тоже много натворить, поэтому Хогэн начал отрывать от цветов лепестки и шептать:
– Любит, не любит, любит, не любит…тьфу ты! Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт. Любит, не любит…Так,
а на кого я гадал? А, ну и так пойдёт. – и он засовывает в рот остаток букета. Невкусно, но головная боль проходит. Во внутреннем мире появляется Донохане. Она кажется невесёлой…да так оно и есть. Подруга стала капитаном, а значит отдалилась. Хорошо, что капитан Комамура поставил её на место первого офицера, но Донохане всё равно грустно. Для неё не свойственно долго грустить, но сейчас она грустит уже три часа подряд, и никак не может успокоиться.– Чего грустишь, Ханка?
– Подругу капитаном сделали! Теперь не то, что погулять – подойти просто так к ней нельзя!
– Спокойствие, только спокойствие! Пошли к ней. – Хогэн легко поднял за шиворот «хозяйку», которую он никогда хозяйкой-то и не называл, и понёс в мир Рингоноки. Спрашивать разрешения? Ха-ха, вы плохо знаете Хогэна.
А в мире Рингоноки спокойно. Нетсуден сидит на камне и напевает одну из любимых песен хозяйки – про её прошлое, как он подозревает. Голос у Нетсудена негромкий, но акустика отличная, а потому звучит песня везде – и над водой, и под водой, и в шахте Кинушикую. Той не очень нравится песня, но поделать с Нетсуденом она ничего не может, а потому и бесится. Рингоноки захотела послушать любимую песню в исполнении не менее любимого занпакто, и тот просто не мог отказать, ведь ему тоже нравилось её исполнять.
– Эй, шнобель, чего распелся? Где леди Рингоноки?
– Хозяйка в своём кабинете, читает книгу об обязанностях капитана. Она любила читать под музыку, и я ей пою. – Не мешай мне, Хогэн. – Нетсуден выглядел как никогда собранным и раздраженным, поэтому Хогэн (который был выше на две с половиной головы) на мгновение отшатнулся. На мгновение. Потом Хогэн задумался. С одной стороны, ему нужно поговорить с Рингоноки, а с другой стороны, она его сейчас не ждёт. Ни его, ни его Донохане. Но Рингоноки сама даёт им знак идти к ней, и Донохане, едва очнувшись, бежит к подруге. Та уже не читает, она сидит и ждёт Донохане. В капитанском хаори поверх любимой юкаты, с агатовыми заколками в тёмно-фиолетовых волосах, она кажется совсем взрослой. Почему кажется? Она и есть взрослая. Может постоять за себя и за других, доказала свою сознательность как личность…и не скажешь, что ещё пять лет назад она была девочкой, не верящей в счастье в своей жизни, средне учившейся, ненавидевшей своих одноклассников и учителей. Она стала совсем другим человеком. Хотя нет. Она стала человечной, а это гораздо лучше, чем быть человеком.
– Рин, а как же я?
– А ты пойдёшь со мной гулять. – Рингоноки улыбается как-то зловеще – теперь она капитан, она может настоять на своём. Она и раньше могла, но сейчас Донохане не сможет сопротивляться ей.
После официального окончания праздника Рингоноки и Унохана тайно встречаются в тёмном и страшном месте – новом вытрезвителе. Они беседуют долго, изредка злобно хихикая и таинственно вздыхая. Никто не знал, о чём они разговаривали, какой план составляли, но они расстались, как только часы пробили двенадцать раз. Разговор шел о переменах в Готее 13. Ретсу соглашалась, что порядки несколько устарели, но предлагала вводить новшества постепенно…За пятьдесят лет, скажем. Но пятидесяти лет не было ни у Рингоноки, ни у Готея. Если ничего не предпринять, то…Рингоноки не договорила.
«Я видела очень странный сон. Реки крови, моря слёз…и что-то повторится вновь, но что? Справедливость восторжествует, но где её не было? Не знаю, когда это будет – но в этой войне синигами, вайзарды, люди и арранкары встанут рядом, плечо к плечу. Как Готей жил без меня? Главное, не задавать этот вопрос им, а иначе придётся распрощаться с покоем. А есть ли он у меня?»
«Хозяйка, это случится ещё нескоро. Я…видел недавно другой сон…вещий, я в этом уверен. И в нём…»
«Нетсуден, что?»
«Тьма, холод. С небес падают капли…не дождя – слёз. Небо плачет чужими слезами. Чьё-то сердце покрылось изморозью вновь. Одиночество, пустота. Кто-то опять никому не нужен. Кто-то опять одинок. Долг, обязанность. Кто-то проживает чужую жизнь. Кто-то хочет стать собой. Дорога, поиск. Лишь выполнив чужое желание можно получить назад утерянное. Две души как одна. Долгая дорога домой, сквозь миры. Где же то, что надо найти? Память, сила. Рожденный для мира, умерший для войны. Сражение как обязанность, сражение как жизнь. Вечная война с миром и собой. Ночь, день. Снова льёт дождь, снова болит мятежная душа. Кого-то ищут, но не могут найти. Дни пусты, а по ночам небеса плачут за того, кто не может этого делать...»