Смерть под занавес

– Это рука Михаила?

– Да, это писал он.

Катя спрятала обрывок в сумку.

– Я думаю, нам пора ехать.

Оля торопливо закрыла калитку и побежала вперед, увлекая за собой Катю.

– Быстрее, а то сейчас будет большой перерыв в электричках.

***

Утром следующего дня Катя позвонила в редакцию "Русских ведомостей", где работал в последнее время, незадолго до своей гибели, Михаил Касьянников, и договорилась встретиться с его непосредственным начальником - заведующим отделом культурной информации Владиленом Сергеевичем Кротовым.

Очутившись перед пожилым рыхлым человеком, погруженным в чтение каких-то лежавших перед ним бумаг, Катя растерялась. Получалось, что она отвлекала его от важной работы.

– Присаживайтесь, - кивнул он ей, не поднимая глаз.

Через пять минут Владилен Сергеевич вздохнул и внимательно посмотрел на нее:

– Слушаю вас.

– Я по вопросу о Михаиле Касьянникове.

– А какой может быть вопрос?
– с едва уловимой иронией спросил он Катю.
– Человека уже нет, царствие ему небесное.

– Просто нам необходимы некоторые факты, которые позволили бы установить истинные причины его гибели, - туманно ответила Катя, - и вы можете помочь в этом.

– Да?

– Скажите, пожалуйста, над чем он работал в последнее время, над каким материалом?

Опять послышался тяжелый вздох.

– Ну, какой материал. Честное слово, я пожалел, что взял его. Человек он, конечно, пронырливый, факты выдает с ходу, но за ним легкий душок тянулся, что он не всегда проверяет свою информацию. А в нашем деле это огромный минус. Жирный минус, - подчеркнул Катин собеседник.
– Так можно ненароком и влиятельного человека задеть, потом хлопот не оберешься.

"Интересно, кого он имеет в виду, - мелькнуло в голове у Кати, Гурдину?"

– Это вы о ком?

Владилен Сергеевич посмотрел на нее, но ничего не ответил.

– Говорят, он передачу на телевидении готовил "Знакомые незнакомцы" об известных людях.

– Вот именно.

– А вы видели предварительный материал?

– Нет, он обещал представить его уже в готовом виде. Он выступал от нашей газеты, и поэтому я должен был согласовать материал с главредом. Касьянников говорил, что передача получится сенсационной. Что-то он откопал такое, - Владилен Сергеевич неопределенно взмахнул рукой.

– Понятно. А с кем из его коллег можно поговорить?

– С Лабухиным Вадиком. Он сейчас в редакции.

– До свидания.

– Всего хорошего.

Вадик Лабухин был немногословен.

– Да не знаю, свой материал он держал в секрете. Только говорил, что там будет "бомба".

– А может быть, он на что-то намекал, про-говаривался?

Вадик наморщил лоб:

– Да нет, не припомню. Он интриговал, говорил намеками. Но ничего конкретного вспомнить не могу.

Катя помолчала.

– Ну, все?
– Лабухин переминался с ноги на ногу.

– Подождите, может быть, что-нибудь вспомните.

– Что-то вроде "никто не знает, на чем сидит... и они даже не подозревают, что опасность рядом..." А вот еще, - воскликнул журналист, задевая Катю локтем: - "Сенсация закопана глубоко и расцветет в нужный момент". Ну чем не сумасшедший?

– Он был расстроен в последнее время, не-адекватно реагировал?

– А кто из нас адекватно реагирует? Вы когда-нибудь работали журналистом?

– Не довелось.

– Ваше счастье.

– Вернемся к Михаилу. Каким он был ну... незадолго до смерти? Подавленным, агрессивным?

– Пожалуй, наоборот, расслабленным, довольным. Правда, это мое субъективное мнение, может, я ошибаюсь, - неуверенно протянул Вадик.

– Если что-то вспомните, позвоните по этому телефону.
– И Катя сунула ему в руку свою визитку, еще пахнущую типографской краской.

Глава 7

Катя сидела в кресле и ждала Алексея. Он обещал быть ровно в двенадцать, но почему-то запаздывал. Утро было посвящено срочной уборке квартиры. Была даже извлечена на свет божий валявшаяся где-то на балконе жидкость для мытья окон. И, вооружившись двумя тряпками, одной - для мытья, другой - для протирания, Катя решительно пошла на штурм пыльных стекол. Теперь в квартире все сияло. Мебель была надраена импортной полиролью, окна вымыты, пол подметен, словом, квартира превратилась в образец гостиной для приема особо важных гостей. Как всегда, Катя не успела сбегать в магазин. Она привыкла покупать себе малое количество продуктов и никогда не рассчитывала, на сколько их хватит, потому что сидеть полдня или даже целый день на кофе или чае было для нее привычным делом.

В коридоре Алексей бережно поставил на пол объемистую сумку, откуда торчали ручки ракеток для настольного тенниса.

– Спортом занимаешься?
– кивнула Катя на сумку, подавая гостю тапочки.

– Собираюсь, правда, пока не знаю, на чем остановиться. Вообще-то я давно мечтаю научиться играть в гольф, но...

– Сунулся в клуб, а там членские взносы набегают за год до десяти тысяч баксов, - подхватила Ка-тя, - слышала по радио рассказ о гольф-клубе - развлечение для западных дипломатов и новых русских.

Алексей сокрушенно развел руками:

– Вот именно, так что я переключился на теннис.

– Большой?

– Хотел большой, но это стало каким-то модным поветрием, как же кремлевские небожители играют! Особенно, посмотрел я, стараются родители пристроить своих малолетних чад, надеются, что вырастут из них Курниковы да Кафельниковы. А скорее всего, мучают детей зря. Я решил пока остановиться на пинг-понге, вроде интересно и легко. Попробую, не знаю, правда, что получится...

– Тебе кофе?

– Не люблю, лучше чай. Вся Москва просто помешана на кофе, словно мы в Бразилии или Мексике живем.

– Это точно, по телевизору упражняются в количестве выпитых чашек. Помнишь рекламу, где молодежь в компании изрекает избитые истины и прихлебывает из красных кружек?

– Ну, что там у тебя?

– Ты знаешь, хожу вокруг да около, чувствую, что все поголовно врут, все абсолютно, но такой ворох вранья сразу и не распутаешь.

– А в "Мольере" была?

– А там вообще интересная картинка получается. Директор фонда Игорь Святославович ручается, что ни он, ни его секретарша не видели Юлю Миронову. По словам директора, фонд открыт для посетителей и Юля могла прийти, когда их не было на месте. Кроме того, в фонде работают и другие сотрудники, которые, возможно, видели Юлю или общались с ней. Я взяла их адреса.

– Хорошо, мы проверим через информационный отдел.

– По-моему, мы вообще не продвинулись в этом деле ни на йоту, вздохнула Катя, - топчемся на одном месте.

– Это так кажется. Пока мы накапливаем факты, а потом придет время тщательного анализа, сопоставлений, размышлений, вот тогда и можно будет подводить предварительные итоги.

– Все замерли, словно перед грозой. Затаились и молчат.

– Ты всех опросила?

– Нет, остались Лилия Георгиевна и Сандула. Сандула заболел.