Смертельно прекрасна
Шрифт:
– Что? – Недоуменно переспрашиваю я. – С какой стати мне делать это?
– Наличие второго дара делает тебя опасной.
– И Люцифер испугался?
– Он позволяет тебе выбрать , – с нажимом отвечает женщина, – ты останешься жить, но будешь служить Хозяину. Или ты умрешь с чистой совестью, которая, к сожалению , не так важна в этом времени. Твой ответ?
– Разумеется, я не пойду ни на какие сделки с Дьяволом, – решительно выпаливаю я, так и вылупив на гостью взгляд, – вы за этим пришли? А у Хозяина смелости не хватило?
– Ты предпочитаешь смерть.
– Я предпочитаю жизнь. А жить
– Ты ошибаешься. Ты молодая и глупая, - Меган разочарованно выдыхает, - ты, как и все надеешься, что твой случай тот самый, что тебе удастся сломать стереотипы, а в конце этой борьбы ломаешься ты сам. Поверь моим словам, я знаю, о чем говорю.
– Я не собираюсь вам верить. Это же очевидно. Вы сдались, но я не стану.
– Значит, ты умрешь.
– Значит, умру.
Меган фон Страттен неожиданно смеется. Прикасается пальцами к губам и на меня смотрит снисходительно, словно я маленькая девочка, которая только познает мир.
– Тебе ничего неизвестно о смерти. Но ты так горячо говоришь о ней, словно знаешь, каково это умереть. Ты живешь в иллюзиях и говоришь, что умрешь, но не веришь этому, потому что считаешь, что тебя это не коснется. С кем угодно, только не со мной. Глупая.
– Я не пойду на сделку с вашим Хозяином, – я делаю шаг вперед и сжимаю в кулаки пальцы, – вы меня не заставите.
– Возможно, я тебя не заставлю… А он…, – губы Меган расплываются в ухмылке, но она не продолжает мысль. Прожигает меня угольным, пронзительным взглядом, уверенно пробирается внутрь моих самых страшных страхов, но я упрямо вздергиваю подбородок, я не боюсь ее. Мне страшно, но лишь потому, что я понятия не имею, как себя вести ! Меган способна проникать в мои мысли, коверкать реальность, но это – иллюзия, а в жизни у нас равные шансы. По крайней мере, так я себя успокаиваю. И, видимо, она прочитывает эти умозаключения, потому что улыбается еще шире.
– Хватит копаться в моей голове, – рявкаю я, вцепившись пальцами в спинку стула.
– Это довольно увлекательно : слушать, как ты мечешься.
– Даже в мыслях твоих не нужно ковыряться, чтобы заметить, как тебе страшно , моя дорогая голубка, – неожиданно смеется женщина с темными волосами и нагло улыбается.
– Я вам не голубка.
Злость прокатывается по мне, будто бритва. Я вдруг думаю, что заставлю сейчас эту хамоватую ведьму прочистить себе глотку стопкой битого стекла, и уже открываю рот, но внезапно чувствую позади себя движение. Меган вспархивает со стула и приближается ко мне, покачивая в воздухе пальцем.
– Не стоит, – советует она, – мне нравится поток твоих мыслей, но не сегодня.
– Вам и, правда, понравилось, что я собиралась заставить вашу подружку запихнуть себе в горло все стеклянные приборы на столе?
– Конечно. Это доказывает, что мы похожи. Даже больше, чем ты думаешь, Ариадна.
– Вам пора уходить.
– Верно. Однако есть еще кое-что. – Меган фон Страттен протягивает мне письмо и в который раз равнодушно поводит бровями. – Второе проклятье. Два дара, два наказания.
Не хочу забирать конверт, но Меган хватается за мою руку и вкладывает бумагу мне в пальцы без разрешения. Я недовольно поджимаю губы.
– Спасибо, – жестко срывается с языка.
Женщина отстраняется, лениво осматривает комнату и разочарованно
выдыхает.– Я почувствовала его сразу же , как пересекла порог вашего дома.
Она наклоняет голову, смотрит сначала на Мэри-Линетт, потом на Норин. Тетушки в смелости ей не уступают и взгляда не отводят. Стоят смирно и ровно дышат, будто Меган не внушает им ни капли ужаса. Это было бы враньем. И я себе врала. Меган фон Страттен невероятно хитрая, умная и бездушная тварь, способная в любой момент лишить жизни.
– Оборотни – не лучшая компания. Не избавитесь от него, я сама сделаю это.
Женщина поправляет верх платья и сходит с места, выпрямив изящную спину.
На меня она больше не смотрит. Уверенным шагом покидает кухню, а следом за ней уходят и серые протеже, скрипящие зубами от злости. Я почти уверена, что эти девушки в столь же мере опасны, что и сама Меган фон Страттен, и , тем не менее, панику во мне они не вызывают. Наверно, бояться так много просто невозможно. А я уже напугана.
Едва за гостьями захлопывается дверь, как мы одновременно выдыхаем и плюхаемся за стол. Норин откидывается на стуле. Мэри с грустью прокатывается вилкой по тарелке, а я нехотя раскрываю конверт, подаренный Меган. Внутри все переворачивается. Я боюсь, что второе проклятье окажется фатальным, и мне не удастся побороть его.
Достаю тонкий, черный лист и в нетерпении облизываю губы.
«Смертельно прекрасная Ариадна,
Ничто так не сближает мать и дочь, как общая боль.
Потому твое второе проклятье – проклятье Реджины Монфор-л’Амори.
В дни языческих праздников твои чувства обострятся, ты будешь не только знать, что ощущают люди, но и перенимать их боль, гнев, радость на себя, как ментально, так и физически. Пойми свою мать. Стань ближе к своей матери. Я знаю, ты хотела этого, и я исполняю твое желание.
Л.».
Откладываю письмо и недоуменно свожу брови: я ведь действительно не слышала о проклятье моей матери. Мне становится стыдно.
– Что там? – Спрашивает тетя Мэри и подается вперед. – Лукавый превзошел себя?
– Он решил, что будет лучше, если я получу то же проклятье, что и моя мама.
Норин выпрямляет спину, и ее черные брови смыкаются в полоску.
– Эмпатия?
– Что-то вроде того…, – передергиваю плечами и виновато морщусь, – я ведь даже не спрашивала…, ничего не спрашивала про нее.
– Ари.
– Нет, я должна была спросить. Но у меня вылетело из головы, я забыла.
– Все нормально, - успокаивающим голосом протягивает тетя Норин, - мы понимаем, слишком многое свалилось на нас в эти дни. И она понимает. Поверь мне.
– И как…, – неуверенно взмахиваю рукой в воздухе, – как это происходило? Мама не могла отличить чувства людей от своих собственных?
– По праздникам она пропускала через себя любые эмоции. – Отвечает Мэри. – У нее могли неожиданно глаза наполниться слезами, или открывалось носовое кровотечение.
– А носовое кровотечение почему?
– Не только ментальная связь, Ари, – тихо поясняет Норин, сгорбив плечи, – но и физическая. Если рядом кого-то били, ей было больно. Появлялись синяки, порезы …