Смертельные искушения

рассеивается дымок, оставляя после себя кровь.

– Что ж, - судорожно втянув воздух, проговорила миссис Пенуорт. - По

крайней мере, теперь можно не переживать, куда деть тело.

Миртл твердо высвободила револьвер из хватки старушки и вытащила

пули.

– Здесь в любой момент появится охрана, - заметила она. – А вам известно, какого они мнения о стрельбе из оружия в доме.

Патрисия опустилась на диван, в ушах от выстрелов все еще стоял звон.

Нико с Андреасом казались невозмутимыми. Они, споря о чем-то, подошли к

пятну, оставшемуся после тела диона. Патрисия не могла понять, о чем. Внезапно

она почувствовала усталость и опустошенность.

– Оно убило его? – громко произнесла она.

Нико с Андреасом одновременно обернулись, сосредотачивая на ней

внимание, двое роскошных мужчин, выглядевших совершенно по-разному.

Взгляд Нико был темным и пристальным, в нем жила память о том, чем они

занимались в ее квартире. Взор Андреаса - холодный, ясный, оценивающий.

Патрисия гадала, чувствует ли Андреас то же принуждение доставить ей

удовольствие, что и Нико. Или, возможно, это действует только на тех, к кому она

почувствовала интерес с самого начала. Впрочем, вдруг и у него с самого начала

есть та же потребность.

Страх в глазах Нико, когда он сказал, что будет корчиться в муках, если не

доставит ей удовольствие, был неподдельным. Ублажив ее, мужчина не стал

настаивать на ответных действиях и набиваться к ней в спальню. Это сильно

отличало его от бывших дружков Патрисии, которых в первую очередь заботило

только собственное удовольствие, а ее ощущения их совершенно не волновали.

– Итак, почему Андреас не выказал то же самое принуждение?

Внезапно она представила Андреаса, приближающегося к ней, как только

кончил Нико, шепчущего, что тоже нуждается в удовлетворении. А Нико смотрит

или присоединяется, в зависимости от его желания. Она вообразила Нико с

улыбкой в теплых глазах, в то время как Андреас, упав на колени, вылизывает ее

лоно.

Патрисия задохнулась и резко распахнула глаза, чтобы увидеть Андреаса, впившегося в нее взглядом.

– Что?
– спросил он раздраженно.

Она сглотнула.

– Я спросила, пули могут его убить?

– Скорей всего нет, - ответил ей Нико. – Он сотворен богиней, и может жить

или умереть только по ее прихоти. Но это, вероятно, на какое-то время выведет

его из строя.

– Этого времени будет достаточно, чтобы перевести надпись?

– Возможно. Но она пошлет других.

Патрисия вздохнула.

– Лучше бы мы попали в него.

Нико долго не сводил с нее глаз, в которых плескались эмоции. Но прежде, чем он открыл рот, она догадалась, что он собирается сказать.

– У нас уже есть то, ради чего, Патрисия, мы сюда пришли. Дионы тебя

больше не побеспокоят. Они не вмешиваются, если ты с нами не заодно. Ты

сделала все, что могла. – Взгляд стал холодным. – Приятно было познакомиться.

Патрисия встала.

– Вот, значит, как?

– Это все, что может быть.

– Ой, правда? Могу я поговорить с тобой с глазу на глаз, Нико?

Тот перевел взгляд на миссис Пенуорт, которая со счастливым видом

описывала Миртл стрельбу. Кто-то ломился во входную дверь, из-за которой

раздался взволнованный голос:

– Вы в порядке, миссис?

Поскольку Миртл поспешила к двери, Нико последовал за Патрисией через

узкий зал в кухню. Просторная комната сияла гранитом и нержавеющей сталью, обилием медных горшков и кастрюль, что заставило бы сгореть от стыда кухни

многих ресторанов.

Патрисия остановилась посереди сланцевого пола и уперла руки в бока.

– Ну что ж, это утро для тебя ничего не значило?

Он не стал притворяться, что не понимает.

– Оно для тебя не должно ничего значить.

– Ты веришь в это, правда? Знаешь, я ведь не сбрасываю трусики для

каждого. И диву давалась, когда ты не закончил начатое, потом пришла к выводу, что ты решил не торопить события на первом свидании.

– Патрисия...

Он вооружился терпением. Мужчины всегда кажутся стоическими, когда

хотят разбить сердце. Фраза «Я не хотел причинить тебе боль», конечно, ничего, но только потому, что, сказав ее, не приходится чувствовать себя виноватым в

женских страданиях.

Она пошла напролом.

– Как ты думаешь, Нико, почему я решила тебе помочь? Вылечила крыло и

организовала эту встречу? Терпела отвратительное настроение Андреаса и даже

подверглась нападению в собственном магазине?

– Потому что тебе стало любопытно?

– Только частично. Этим утром ты попросил позволить доставить мне

удовольствие, и тут, бац, – «Спасибо за надпись и до свидания». Черт, да я ласкала

соски для тебя. Ни для кого прежде такого я не делала.

Его глаза потемнели.

– Хочешь большего? Думаю, для этого у нас еще есть время. Ты повелеваешь

мной.

– Это совсем не то. Я имела в виду... возможно, мы могли бы узнать друг

друга лучше. Ты заинтересовал меня. Хочу знать о тебе все.

Слабая улыбка скользнула по его лицу.

– Узнать о своем рабе удовольствий?

От его взгляда повеяло холодом, но тут она представила картину, в котором

раб удовольствия оказался очень пылким. Перед восхищенным взором мелькнуло

изображение: обнаженный Нико, распростертый на ее кровати, смоляные крылья

раскинуты под ним – все это похоже на рай. Он коснулся золотой цепочки на шее.

– Она выкована такой сильной магией, что рискни мы уйти или убрать цепь, это нас уничтожит. Пока я с тобой, ты держишь ее в своих руках.

Мысль о том, что у нее есть власть над таким человеком, как Нико, заставила ее затрепетать. Патрисия даже представить не могла его в качестве