Смертельные искушения

сел на кровать и провел рукой по ее голому бедру. Его завернутое в полотенце тело

было невероятным, и собственное тело снова стало пульсировать.

– Именно так все обычно и происходит, - проговорил он. – Сначала ты

хочешь меня, потом привлечешь Андреаса и он к тебе привяжется. Мы оба станем

тебе принадлежать, и в конце концов, так запутаемся, что освободиться без боли

будет невозможно. А потом все окончится. Ты уходишь - мы пытаемся излечить

разбитые сердца.

Она напряженно слушала.

– Не будет всего этого.

– Таков ход вещей.

– Я найду способ освободить вас, Нико. Чтобы у нас появилась возможность

понять, реально ли все это.

– Возможно.

Патрисия присела.

– Все так и будет; клянусь. А сейчас мне пора. У меня имеются кошки, которых нужно покормить, а через несколько часов открыть магазин…

Рука на ее бедре напряглась.

– Останься.
– Его глаза потемнели. – Поспи сегодня ночью со мной. Я знаю

великолепнейшее место с лучшими рогаликами в Манхэттене, где можно

позавтракать.

Патрисия, вообразив, как сын Диониса и нимфы рыщет в поисках «лучших

рогаликов», невольно расхохоталась.

– Ну хорошо, - согласилась она. – Я остаюсь. Хотя мои кошки никогда мне

этого не простят.

– Я оправлю Андреаса позаботиться о них. Он обожает кошек.

Она вновь было улыбнулась, но тут Нико развязал полотенце, и девушка

при виде его тела замерла от восхищения.

– Надеюсь, что в его обожание домашних животных входит их кормежка.

– Естественно. – Выключив ночник, Нико пробрался к ней под простыню. –

Как уже я говорил, в глубине души он настоящая киска.

– Верю, - проговорила Патрисия, дрожа как осиновый лист.
– Я верю тебе.

Возможность прижаться к Нико в теплой кровати, и, поцеловав, пожелать

ему спокойной ночи, стоила парочки возмущенных, обиженных кошек.

ВЕЛИКОЛЕПНОЕ место для завтрака, которое так нахваливал Нико, и в

самом деле оказалось прекрасным. Заведение, потчующее клиентов вкуснейшей

домашней выпечкой и расположенное в небольшом помещении, не светилось

модными нынче неоновыми вывесками, и, по-видимому, совершенно не пыталось

конкурировать с модными ресторанами. Нико уминал полный завтрак, Патрисия

же доедала рогалик, и оба чувствовали себя друг с другом так комфортно, как

будто вместе уже целую вечность. Патрисия все размышляла, что конкретно

почувствовала, обнажившись перед Андреасом, а так же пыталась обдумать

утверждение Нико, что она захомутает их обоих, а потом бросит.

Патрисия, может, и совершала в жизни ошибки, но сиреной уж точно

никогда не была. Разрывать с кем-то отношения, потому что они отдалились друг

от друга или перестали быть совместимыми в быту – это одно; а вот использовать

и потом отвергнуть – это уже совсем другое.

Вдобавок Патрисия, несмотря на заверения Нико, сомневалась, что из

Андреаса вышел хороший кошачий нянь. Однако когда она до завтрака без

предупреждения под ручку с Нико заглянула в магазин, то увидела миски, наполненные водой, сытых и довольных кошек, Рыжую Китти, лежавшую

свернувшись клубочком, возле любимой игрушки. Исида же, словно сфинкс, восседала на нижней ступеньке и охраняла дом.

– Любит он мурлеток, - еще раз повторил Нико уже после того, как они

вышли из квартиры Патрисии. – Кошки похожи на него.

– Знаешь, никогда прежде не встречала таких странных субъектов, как вы

оба, - заметила она, когда они уже сидели визави в кабинке. – Даже когда

встречалась с прочими экстрасенсами.

Нико потягивал свой кофе.

– Приятно слышать, что я уникален.

– И это только одно из определений.

– Я тоже ценю тебя, - сказал он, подарив ей одну из тех улыбок, от которых

кровь быстрей бежала в венах. – За все минувшие века мне ни разу не встретилась

женщина, которой я мог бы показать свое истинное обличье. Выдавать себя за

другого – весьма непросто. И хотя нас против воли втянули в это, все же мы не

можем открыто себя явить. Большинство смертных не желает верить в

сверхъестественное, отрицает его. Особенно, если он живой и обитает среди них.

– И у меня тоже никогда не было выбора.

– Когда ты стала экстрасенсом?
– Он наклонился к ней, интерес этого самца

пьянил. Когда Нико смотрел на нее, он действительно простосмотрел, и на уме у

него не было ничего иного. Никогда еще мужчины не оказывали Патрисии

подобного внимания, и это кружило голову.

– Мне было около восьми, когда узнала о своем даре, - сказала она. – До

этого я ощущала чье-либо присутствие на предметах, однако как-то не

задумывалась над этим. Однажды меня навестила бабушка и объяснила, что мой

талант встречается редко, поэтому распространяться о нем не стоит. И сей дар

нужно использовать мудро.

– Твоя бабушка тоже была экстрасенсом?

– До того дня я и не подозревала об этом. А когда вечером я рассказала

домашним о ее визите, они поглядели на меня с подозрением. Как оказалось, она

отдала богу душу за ночь до этого.

Брови Нико приподнялись.

– Интересно.

– Но меня это почему-то не испугало. Ей нужно было поговорить со мной, чтобы передать свои знания прежде, чем станет слишком поздно. Больше я с ней

не виделась. На самом-то деле даже если сильно захочу, не смогу вызывать

призраков или вести беседы с умершими. Я хороша только в чтении аур и

выяснении, что произошло в наполненных сильными эмоциями комнатах, или же

считывании вибраций в предметах мебели. Это пригодилось в торговле

старинными вещами.

– К которой ты привязана.
– Нико улыбнулся, и ее сердце снова екнуло. –

Читаю это по твоим глазам.

– Я действительно наслаждаюсь работой, - как можно небрежнее