Смертельный дозор

Я шустро схватил его за одежду, рванул, пнул по сапогу. Симонов грохнулся на землю, рожей прямо в сырой перегной. Я застыл над ним.

— Еще желающие есть? — Процедил я сквозь зубы.

Игорь с Максом, кажется, не горели желанием ввязываться в драку. Они перепуганно смотрели на простого, как они думали, салагу, только что уложившего старшего сержанта на раз два.

Максим даже бросил взгляд на свой пистолет, лежавший под стволом дерева.

— Не советую, — угрожающие сказал я ему. — Мне до автомата ближе.

— Сучек… М-м-м-м-м… — застонал Симонов у меня под ногами и стал отплевываться грязью.

Сержант лежал наполовину на боку, наполовину на животе, слабо шевелился и смешно отклячил жопу.

Я легонько пнул его по почкам, и тот вздрогнул, застонал.

— Пасть закрой. И если чего про Наташку еще будешь болтать, я на тебя сам уздечку накину. Станешь у меня по двору заставы скакать, понял?

Сержант попытался встать, но я его толкнул, и тот снова грохнулся во влажное месиво полусгнивших листьев.

— Понял, я спрашиваю?

— Пх… Понял…

— Ну и хорошо.

Я выпрямился, одернул бушлат. Пошел за автоматом. Танкисты подбежали к сержанту, помогли ему подняться. Симонов кривился от боли в животе, силился стать ровно, но не мог.

— Да отстань ты! — Крикнул он Игорю, а потом оттолкнул, когда тот попытался подлезть к нему под руку, чтобы поддержать.

Игорь отшатнулся. Я заметил, что удивление на его лице быстро сменилось мимолетной тенью обиды.

— Где?! — Крикнул Сергей, жадно шаря взглядом вокруг.

Понимая, что он ищет, я спокойно поднял автомат и пристегнул магазин из подсумка, встал. Сергей же кинулся к пистолету. По пути поскользнулся и грохнулся на четвереньки, пополз к своему оружию, схватил. Стал торопливо, неуклюже, подниматься на ноги. А потом бешено зыркнул на меня. Сержант передернул кожух-затвор, загоняя патрон в патронник.

Танкисты остолбенели. Игорь несмело промямлил:

— Серега, ты чего?..

Так Сергей и застыл с заряженным пистолетом. Лицо его сделалось каким-то зверским, он показал зубы в неприятной гримасе. Тяжело задышал.

— Уверен? — спросил я и передернул затвор АК.

— Да я тебя…

— Я спрашиваю: уверен?

— Серег, оставь ты его, — Максим медленно пошел к своему сержанту, аккуратно положил руку ему на плечо.

Тот вздрогнул, обернулся, уставился в глаза Максу.

— Сережа, отдай, пожалуйста, пистолет.

Симонов, глубоко дыша, молчал.

— Серег, оно того не стоит, — добавил Игорь.

— Сержантик, — сказал ему я, и Сергей резко, словно загнанный зверь, повернулся ко мне. — Ты послушай своих ребят. Оно и правда того не стоит. Отдай пистолет Максиму.

— Ну… Вот так, — Макс медленно потянулся к ТТ, аккуратно взял его из рук Симонова, — молодец.

С этими словами он пошел к своему оружию. На ходу разрядил пистолет сержанта и извлек патрон. Потом поднял и их с Игорем пистолеты.

Несколько мгновений Сергей так и стоял. Он застыл сгорбленный, помятый, с дурным взглядом. Сержант вдруг пошатнулся, оперся о ствол ореха, потом резко согнулся, и его смачно вырвало.

— Эта Наташа, — сказал Максим, возвращая оружие Игорю, — она правда твоя девчонка?

— Моя, — холодно произнес я.

Макс ничего не сказал, только грустно покивал, поджав губы. Зато заговорил Игорь:

— Ты… Это… Прости его, Саш. Тогда, в окопе, Сережа все это неподумав сказал. Он же не знал…

— Зато знал, что за языком надо следить.

— Ты прости его, — снова бессильно промямлил Игорь.

Я ему не ответил.

— Орех рубить нельзя, — проговорил я, вместо этого, — это ориентир на границе.

— Мы не будем, — согласился Максим. Потом пошел к Сергею, — пойдем, Сереж. Пошли. Ну?

— Эй, сержантик, — начал я, и Симонов поднял голову, утер грязные губы. — Ты если хватаешься за пистолет, будь готов стрелять. Но для этого надо иметь смелость столкнуться с последствиями. У тебя такой смелости не нашлось.

Никто из танкистов не ответил мне. Никто не возразил. Подобрав поникшего сержанта, они забрали свои инструменты и направились обратно, туда, где все еще звучали стук топоров и прерывистый визг ручных пил.

* * *

Когда Шарипов вошел в кабинет, Сорокин все еще сидел за своим столом.

Хаким снял грязную шинель, повесил на вешалку.

— Ну, как дела со схронами? — Спросил Руслан, как бы между прочим.

Хакиму показалось, что хоть Сорокин и задал ему этот вопрос, своим умом он остался где-то далеко, совершенно в других мыслях. Шарипов догадывался, в каких.

— Хреново, — сказал он и прошагал к своему рабочему месту.

— Натоптал, — кисловато заметил Сорокин, приподнявшись над столом.

— А это ты заметил.

— Ну так что там со схронами? — Вздохнув, сказал Руслан.

— Задержанные дали разные показания, но об одних и тех же схронах, — Хаким сел за стол, — Один показал о шести, другой о семи.

— Сколько нашли?

— Шесть.

— А седьмой?

Шарипов вздохнул, опершись локтями о стол, положил голову на руки.

— А седьмого на том месте не оказалось. Но знаешь, что странно? Оба указали одно и то же расположение седьмого схрона. Допрашивали их отдельно, держали тоже отдельно. Сговориться они не могли.

— Не знали? — Спросил Сорокин, не отвлекаясь от своих заметок, которые прямо сейчас черкал в тетради.

— Либо не знали. Либо врут, — Шарипов поднял свой задумчивый взгляд к потолку. — Либо они и сами были уверены, что в том месте есть оружие.

Особист ожидал, что Руслан как-то прокомментирует его слова, но тот, будто бы и не слушал вовсе.

— Э. Але, гараж, — позвал Хаким недовольно.

— А? Чего?

Шарипов вздохнул.

— Ты опять возишься со своей дурацкой идеей? — Спросил он недоверчиво. — Сам знаешь, что ни начальство отдела, ни начальство отряда твою задумку не одобрят.