Смоленское направление

– Серебро должно быть, надо искать. Ещё можно потребовать откуп с горожан. – Правая рука князя, комендант города сам понимал, что попал в щекотливую ситуацию, и спешно искал выход из неё.

– Собери к завтрашнему утру всех, всех оставшихся бояр города и представителей купечества. Если через три дня не будет серебра, я сожгу город. – Эрдвил опустился на лавку, триста человек его дружины потерпят, и не такое бывало, но наёмники… этому сброду нужны живые деньги.

Швентарагис вышел от князя обливаясь потом. Внизу, во дворе его ждали командиры отрядов с докладом, о том, что творится в городе, сколько удалось награбить добычи, были ли происшествия, и самое главное – сколько осталось продовольствия.

– Значит, твои олухи упустили жирного купца с ладьёй? – С издёвкой переспросил комендант.

Командир наёмников, хозяйничавших у причалов, развёл руками, его бандиты откровенно прошляпили знатную добычу, польстившись на барахло корабельщиков.

– Ладья хорошо охранялась, десятки стрел были пущены по нам. – Оправдывался неудачник.

– Возьми своих людей и догоняй купца, раз мозгов совсем нет. – Отдал приказ Швентарагис. Сомневаясь, что на торговце такое количество лучников.

Не успели мы отобедать, как Лось доложил с вышки, что к нам, на приличной скорости идёт лодка с рыбаком, который возит бойцов в город.

– В городе нечего жрать, литвины по всему детинцу ищут казну покойного князя. – Поведал рыбак.

Сказано просто и ясно. Рыбаков отпускали на лов рыбы, при условии, что им останется только десятая часть улова. Оккупанты выгребли всё, что можно было есть, впрочем, забрали и то, что нельзя. Жители близлежащих деревень ушли в леса, тот провиант, который можно было отыскать в оставленных избах – подходил к концу. Армия завоевателей попалась в ловушку, уходить из города без серебра было немыслимо, но и с голода подыхать не хотелось.

В голове начал созревать план по выводу войск неприятеля из города. Если Эрдвил ищет казну, значит надо ему помочь. Подбросить ему информацию, что перед захватом города деньги были вывезены в двух сундуках. Наверняка кто-то видел, как мы спешно убегали из города, таща ящики и мешки с добром. А если, найдётся человек, который ещё и уточнит их содержимое, то Эрдвил пошлёт отряд из лучших воинов, дабы эти ящики перехватить.

Сидя в доме, мы с Савелием обдумывали план операции. Для начала определились с 'засланным казачком'. На эту роль подходил сын Васьки Щуки, так как Егор состоял в отряде предателя Гвидона, и вроде был как бы своим для оккупантов, а главное, принимал непосредственное участие в погрузки сундуков на ладью. Если ему поверят, то обязательно возьмут с собой. Из Смоленска отряд литвинов пойдёт по реке, не доходя до крепости, высадится в лесу и дойдёт до подземного хода. Про этот ход надо будет сказать обязательно, как гарантия лёгкого захвата оборонительного сооружения. Штурм будет ночью, со стороны леса, через задние ворота. Несколько лазутчиков вместе с Егоркой полезут подземным ходом, вырежут охрану, откроют ворота и дело в шляпе.

Вторым вопросом обсуждения стало количество людей, которое должен был назвать 'казачок'. В крепости находилось семнадцать человек во главе с Пахомом, семь дружинников Савелия, четыре приказчика, пять грузчиков Васьки Щуки. Филимон и женщины не в счёт. Итого вместе со мной тридцать вооружённых мужчин. Солидная дружина, по тем временам, да ещё за укреплёнными стенами. Значит, пошлют на захват казны не меньше сотни.

Третьим вопросом было предотвращение отхода неприятеля назад в Смоленск. После того, как ворота в крепость будут открыты, враг, ринувшийся внутрь, будет частично перебит арбалетным залпом. Уцелевшие литвины либо попрут вперёд, напролом, либо побегут назад, к ладьям. То есть на ладьи надо напасть заранее, без шума и пыли. Охрана там должна быть минимальная, три, максимум четыре человека. Её можно снять с противоположного берега, либо стрелами, либо другим, более продвинутым оружием. Эту задачу я брал на себя. Моё ружьишко для этой цели не подходило, а вот снайперская винтовка ВСК-94 – в самый раз, и прицел ночной и глушитель в наличии. Думаю, Лёня не откажет мне в такой мелочи, тем более что домашний сарай был завален моржовыми клыками, цена которым была под тысячу евро за штуку. Оптимальное место высадки было в версте от нас, там находился пологий берег, полянка, и даже старые кострища, говорившие о популярности стоянки. На противоположном берегу от полянки – лиственный лес, легко подойти и также уйти.

Командирский совет прервал караульный – к нам шли гости. Лодка, поменьше ладьи Пахома, но длиннее, чем рыбацкая пёрла к крепости работая вёслами в разнобой. Невооружённым глазом было видно, что гребцы сели за вёсла первый раз в жизни. Управлял посудиной какой-то старичок, в разорванной на груди рубахе. Рядом с ним, на корме стоял детина, поблёскивая кольцами кольчуги.

– Пора сходить к двери, пока в доме нет никого. – Бурча под нос, сказал сам себе.

Дверь перехода находилась в так называемом погребе, холодный камень, подобно холодильнику помогал сохранять вино и скоропортящиеся продукты. Любое моё путешествие в погребок можно было расценивать, как поход за очередной бутылочкой, столь любимого здесь напитка, под названием пиво.

День отдыха, еда от пуза, невыключающийся телевизор и бархатная кожа Полины расслабили и успокоили меня. И если б вечером не позвонил Лёня, после моего сообщения на его автоответчик, то завис бы на неделю, не меньше. Выслушав мои предложения по поводу обмена ценной кости на некий предмет, о встрече с подполковником договорились на утро.

– Лёха, тебе какие патроны, СП-5 или СП-6? – Леонид грузил в багажник клыки, завёрнутые в мешковину.

– Да мне без разницы, какие подешевле, такие и возьму. – Ответил Лёне.

– Тогда ПАБ-9, у меня как раз списанные есть. – Багажник захлопнулся, и довольный зять Фирташа укатил на дачу к своему командиру, заядлому коллекционеру и удачливому бизнесмену. Как тот умудрялся совмещать службу и бизнес, не укладывалось в моей голове.

Винтовку привезли на следующий день, не новую, но в отличном состоянии. Пробную стрельбу произвели у реки, замечаний не было. Патронов мне отсыпали аж три тысячи штук. Именно отсыпали, потому что лежали они в полиэтиленовых кульках, а не в цинковых ящиках.

– Если за год расстреляешь, то ничего, а вообще хранить их надо, согласно инструкции. – Дал последний перед прощанием совет Лёня.

Мне показалось, что после трёх тысяч выстрелов винтовка придёт в негодность, но до моих рассуждений подполковнику дела не было. Меня же ждали неизвестные гости, нагло потревожившие военный совет.

Увидев возвышающую на пригорке караульную вышку, судно застопорило ход, вёсла не стучали по воде, ладья двигалась вперёд по инерции и вскоре стала дрейфовать. Видимо детина обдумывал сложившуюся ситуацию. Ладья, за которой они гнались, стояла у причала, и долгожданная добыча была рядом, но две башни крепости и каменная стена на возвышенности охлаждали пыл мародёров.

Это был тот момент, когда засветка укрепления была на руку. Мы с Савелием стояли на вышке, Ратибор поглядывал по сторонам в бинокль, пытаясь отыскать супостатов на берегу.

– Ратибор, подстрели любого, на выбор, кто без железного доспеха из арбалета. – Предложил старому воину.

Сам же прицелился в детину, видимо командира отряда. Стук тетивы арбалета и щелчок винтовки слились одновременно. Здоровяк в кольчуге полетел в воду, а на ладье послышался вскрик, переросший в вой. На посудине подняли щиты, кое-кто стал грести, в итоге ладью просто развернуло поперёк реки.

Ратибор выбирал новую жертву, мы же с Савелием уже спускались вниз. Всё складывалось просто великолепно. Теперь, Егорка под шумок нападения мог бежать из крепости, согласно придуманной легенде.

– Ты там всех не перебей, дай уйти. – Шутя, подсказал сотник своему дружиннику.

Дело оставалось за малым, уговорить Егорку на самоубийственный поступок. Целый час мне пришлось рассказывать сыну Степаниды, что явной угрозы его здоровью нет, главное вести себя естественно, делая упор на корысть, мол, полные сундуки гривен, а тебе ни шиша не досталось. Выручил Васька Щука, выслушав сына, переглянулся с женой и сказал: – Благословляю сынок, ступай, есть время утехам, а есть время делам праведным.