Сначала было слово…

Однако эта мельница стала ему надоедать. Дождавшись, когда орк в очередной раз опустит дубину в ужасающем выпаде, Володя скользнул вправо. Движение рискованное для нетренированного тела. Орк слегка задел дубиной левую руку. Но радоваться прикосновению с человеческим телом ему было рано. Лезвие секиры легко вошло в незащищенную руку пришельца. Кисть, отрубленная ловким ударом, упала на землю. А следом раздался громкий, оглушающий рев.

Володя едва не упал от вопля. «Если он еще раз так взвоет, я сдохну и без его дубины», — решил он, тряся головой. Орк его оглушил.

Но нет худа без добра. Получивший вторую рану пришелец, заревевший чуть ли не на полгорода от боли, освободил окаменевших студентов. Володя сразу же ощутил их помощь. Появившийся слева Савельев нанес богатырский удар. Если бы он достиг цели, то багор вошел бы глубоко в тело.

На орка серегина жердь произвела впечатление. Не обращая внимания на Володю, он все усилия приложил на защиту от удара. Ему удалось своей дубиной подправить движение копья влево. Серега по инерции полетел вперед. Орку оставалось опустить дубину на его беззащитную голову. Но к тому времени Володя нанес еще один удар. Он смог дотянуться до правого бедра орка. Секира глубоко ушла в тело пришельца, дробя кости. Володя, несмотря на всю свою силу, с большим трудом смог вытащить ее до той поры, пока орк не обернулся к нему со своей дубиной.

Орк к его удивлению не упал и нанес по нему очередной сильный удар. «Пусть порезвиться напоследок», — хладнокровно решил Володя. Истекающий кровью пришелец, окруженный со всех сторон студентами, обречен. Ему оставалось лишь унести с собой как можно больше людей.

Володя успел догадаться об этом. Не хватало ему только жертв.

— Все отошли, — рявкнул он студентам, не заботясь о тоне. — Остается только Мишка.

Миша, довольный оказанным доверием, подключился к нему:

— Уходите, кому сказано, нечего здесь стоять, толку от вас все равно нет.

Студенты, ошеломленные ударом-воплем орка, его свирепым видом, криками друзей, попятились, освобождая место для боя. И вовремя. Орк, срок жизни которого измерялся потоками вытекавшей из него крови, ринулся на врагов.

Выбирая из двух врагов, он решил убить Володю, главного своего обидчика, приведшего охотника к гибели.

«Герой нашего времени», — с насмешкой подумал Володя. Орк явно не рассчитал своих сил. Хотя атака его была яростной, и отбиваться оказалось тяжело, но на краю гибели студент не стоял. Лишь пару дней будут болеть руки. А пришельца уже мотало от слабости. Его можно было, пожалуй, сразить, однако, у Володи появилась идея, как использовать его смерть.

— Не бойся! — Крикнул он Мише, чересчур осторожно подбирающемуся к орку. — Он уже мало что понимает.

Миша решил, что Володя обвиняет его в трусости. Как он смеет! Не обращая внимания на дубину орка, которой тот махал с частотой косаря на поле, он рванулся вперед.

Володя чертыхнулся про себя и тоже поспешил к орку вплотную. Пришелец видел метнувшегося к нему человека. Но его враг, его убийца был совсем рядом. Он радостно взревел и занес дубину для последнего, рокового удара.

Миша успел раньше. Его секира вонзилась в позвоночник чуть выше лопаток, почти в шею. Удар был таким, что голова пришельца чуть не отделилась от тела. В тот же момент Миша жалобно вскрикнул и упал, судорожно раскинув руки. Еще одним оркобойцем стало больше.

Глава 26

За несколько дней их пребывания в общежитии Дима, постоянно гоняя его жильцов, сумел превратить здание в настоящую крепость, способную выдержать приличную осаду. Только вот было ли студентам необходимо укрепляться в городе, когда проще двинуться в областной центр.

Общежитие раскололось. Часть жильцов, в основном девчонки, а также парни, не нашедшие себе места в сумасбродном мире, по-прежнему предлагали отправиться в края, куда более мирные. Здесь их удерживала лишь опасность пути и туманные обещания Димы проводить уходящих. Идти в одиночку или небольшой группой было очень опасно. Остальные вошли во вкус такой жизни. Просто удивительно, как совсем еще недавно тихони, не решавшиеся на стычку с хулиганом, становились лихими ребятами, готовыми справиться со всеми невзгодами. Если бы прежняя, студенческая жизнь не текла монотонно-тоскливо, без всяких перспектив на будущее, они, возможно, и согласились бы с ними. Но возвращение к обыденному не предлагало ничего яркого. Ни Володя, ни его друзья, ни бывшие дружинники, ставшие ядром боевого отряда общежития, не хотели уходить. Главной проблемой для большинства из них стала начавшая надоедать активность двух приятелей, не на шутку раскомандовавшихся. Конечно, их начинания только на пользу. Но порядки в общежитии стали почти армейскими. А кому хочется жить по команде?

Каждодневно в студенческой среде шли оживленные дискуссии о необходимости ухода из зоны, заканчивавшиеся, впрочем, не руганью или драками, а слезами. Девчонки, обычно проигрывавшие, применяли одно из своих эффективных средств влияния на мужскую часть общества и баталии заканчивались в ничью.

Володе такая жизнь приелась, Диме тоже. У них и так хватало проблем. Наведение дисциплины, многочисленные работы, которые они находили для студентов, занимали слишком много времени.

Обсудив с несколькими парнями, мнение которых кое-чего стоило, друзья решили устроить общее собрание, чтобы решить дальнейшую судьбу их новоявленного коллектива.

Как обычно Володя ушел в тень, предоставив Диме возможность отдуваться в качестве председателя собрания. Впрочем, тот не возражал. Дима все чаще стал приходить к мнению, что ему нравится не пыл баталий и схваток с монстрами, хотя если надо он выйдет с секирой в руках, а бурные собрания, в которых он плавал, как рыба в воде, или дела по хозяйству. Он еще не сказал Володе, что решил окончательно отказаться от командования дружиной, или как бы ее там не называли. Пусть командиром будет его друг, так лихо расправляющийся с орками.

— А ну, тихо! — Заорал Дима на толпу как можно громче, чтобы его услышали. Они наплевали на все предосторожности и собрались на небольшом забетонированном стадионе рядом с общежитием. Больше все равно собираться негде. Правда, вздумай орк или отчаянный бандюга напасть на них, вряд ли бы неосторожность студентов ему помогла. Володя приказал вооружиться всему отряду. От почти пяти десятков парней не ушел бы никто.

Студенческий люд, кое-как устроившийся сидя, стоя или почти повиснув на проволоке ограды, — кому как удобнее — притих. Сейчас решалось главное.

Начальники, как за глаза прозвали Володю и Диму, заранее договорились не устраивать бурных дискуссий. Споры, как уже показали стычки в общежитии, к выяснению истины не приводили, наоборот, истина уходила в дальние дали, а отношения между спорщиками портились. Поэтому Дима был краток:

— Я предлагаю не тянуть резину по поводу того, идти или оставаться. Кто хочет, пусть уходит. Мы проводим вас до безопасной зоны, а затем вернемся.

— Я хочу сказать, что вы не правильно делаете, как вы можете отвечать за всех, — вылезла Светка Трифонова, дико обиженная за полученное вчера прозвище «кургузая гусеница», которое ей дал Дима. Она решила дать ему бой. Пусть не думает, что ему все позволяется.