Сначала было слово…

— Она мне надоела, — потер Дима лоб. — Уберите с моих глаз.

Серега Савельев, крайне не одобрявший наведение дисциплины Димой, на этот раз с ним согласился. Не долго думая, он сгреб девушку в свои объятия и, не обращая внимания на визг, вынес со стадиона. Дима равнодушно посмотрел им вслед. Хватит играть в никому не нужную демократию. Прав тот, у кого больше прав.

— Я не собираюсь здесь долго торчать, — спокойно сказал он, словно ничего не произошло. — Сегодня до вечера все желающие уйти должны записаться у Марины Косолаповой, собрать вещи. Выходим завтра с утра сразу после завтрака.

Жесткий тон Димы, демонстрация силы заставили примолкнуть недовольных девчонок, собиравшихся по примеры Светы выговорить ему за мелкие обиды последних дней. Серьезно дискутировать не о чем — дружинники согласились помочь уйти из страшного города. Но какая же женщина смирится с тем, чтобы последнее слово было не за ней. Оказалось, бывает и так.

Почувствовав, что собрание идет к концу, поднялся Володя.

— Если закончили, тогда попрошу всех уйти в общежитие, здесь все-таки небезопасно. Я снимаю оцепление.

Короткая весомая речь подействовала лучше самых убедительных слов. Не дожидаясь повторного предложения, студенты отправились по своим комнатам — кто собирать вещи и нетерпеливо ожидать завтрашнего утра, а кто просто вздремнуть в предвкушении обеда.

У Володи было не столь идиллическое настроение. Это только сказать просто — вывести сто с лишним человек из города. Причем большинство из них совершенно беззащитны. Ему с десятком человек — цветом студенческой гвардии — по городу ходить далеко не просто. А тут куча пассажиров, да охраны почти пять десятков — они на полстраны будут шуметь, привлекая окрестных орков. Бросить бы их, пусть делают, что хотят. Так ведь жалко. Кто из них дойдет до безопасной зоны. Языки у баб длинные. Если бы они защищали от пришельцев…

Еще Володю стало беспокоить все откровеннее проявляющееся недовольство его товарищей. Когда сегодня утром он приказал Сереге Савельеву, взяв пару человек, отправиться на стадион, посмотреть, нет ли там кого из недругов, тот просто отказался, заявив, что ему некогда. Впервые ребята оспорили его приказ. Все понятно — народ прочухался, пришел в себя, вспомнив о собственных правах. В первые дни после появления пришельцев, студенты, оглушенные опасностью, охотно подчинялись новоявленным вожакам.

Он тогда решил не настаивать. Сам сходил, благо неподалеку. Друзья его сопровождать не могли. Миша только пришел в себя и был слабее младенца, Дима как всегда занимался чем-то или с кем-то. Ничего опасного в одиночном рейде не было, но настроение у Володи испортилось. Они катились к анархии. Похоже, теперь жесткому подчинению приходил конец. Что делать, Володя не знал. Поломав голову, он решил отложить эту проблему до возвращения из похода. Без девчонок, висящих тяжким грузом на их шеях, будет куда легче разобраться с его бойцами. Если надо, придется освободиться от некоторых, самых наглых и бестолковых. Если бы они немного поработали мозгами, поняли сами, что ни ему, ни Диме власть не нужна. Нужен порядок, без которого они превратятся в банду.

К вечеру небо прояснилось. Оставалось надеяться на хорошую погоду и завтра. Идти под проливным дождем, проклиная баб, коварную весну, господа бога и прочее, прочее, прочее, совсем неинтересно.

После ужина приготовления Володи к выходу прервали самым будничным образом. Один из вахтенных дежурных торопливо влетел в его комнату:

— Володь, там менты пришли.

Володя поморщился. Только ментов ему не хватало. То, что Безматерных не отстанет от них, совершенно ясно. Но такой приставучести он не ожидал. Или совсем перевелись людишки в городе?

Делать нечего. Просто так отправлять ментов подальше не стоило. Нахалов жизнь учит сурово.

— Вы их впустили? — Поинтересовался он для проформы.

— Ты с ума сошел? — Удивился дежурный, — конечно, нет.

Володя довольно кивнул. По крайней мере, они научились не пускать никого в общагу, кто бы это ни был и что бы он ни говорил, без разрешения Володи или Димы.

К его удивлению, на крыльце общежития топтался сам Безматерных с тремя рослыми головорезами, явно телохранителями. Он знал только одного. Остальные были незнакомы. Что здесь надо подполковнику? Или он совсем ничего не понимает, или мент решил его усыновить. Вон, смотрит как на ближайшего родственника.

— Впустите, — приказал Володя.

Как и полагается одному из предводителей немалого в их условиях отряда, он величаво ждал Безматерных. Лишь когда тот продрался через турникет, Володя двинулся ему навстречу. Пусть знает наших!

Безматерных не подал виду по поводу такой встречи, хотя глаза его откровенно смеялись, когда он пожимал руку Володе. Это немного отрезвило студента. Нашел перед кем корчить начальника. Он чертыхнулся в полголоса и предложил зайти в комнату отдыха, в которой их уже ожидали несколько студентов.

Подполковник оставил двух человек около вахты, забрав с собой лишь одного телохранителя. Володе это не понравилось. Кто его знает, чем займутся «быки», пока идет разговор. Скрутят вахтенных и откроют двери подкреплению. Может он и преувеличивал, но береженного бог бережет. Под предлогом сходить в туалет он поднялся на второй этаж и подтянул к вахте еще десяток парней. Теперь, даже если она будет захвачена, внезапных гостей ожидает горячая встреча.

— А вот и наш славный предводитель! — Воскликнул Безматерных, в знак приветствия поднимая банку пива. Дима не сплоховал, собрав неплохой вечерний стол — пиво, крекеры, рыбные консервы. Чего еще должна желать душа.

Володе пива не хотелось. Он взял на всякий случай поставленную банку с соком и сел на оставшееся свободным место.

— Раз все явились, значит, начинаем? — Предложил Безматерных.

Дима вопросительно посмотрел на Володю — сделал ли тот все, что необходимо для спокойного разговора, и, видя его невозмутимый вид, — кивнул головой. Присутствие ментов на вахте ему тоже не понравилось.

— Вот и хорошо, — спокойно сказал подполковник. — Люблю понимающих людей. Перейдем к делу. Я недавно встречался с вашим генералом, — он кивнул в сторону Володи, — тогда речь пошла о совместных действиях, но ваш товарищ отказался.

Безматерных пришлось прерваться. Упоминание о предложенном «сотрудничества» вызвало недовольное ворчание студентов и достаточно громкие угрозы постоять за себя.

Милиционеры переглянулись, и Безматерных поспешил продолжить:

— Успокойтесь, все уже в прошлом. У нас к вам другой разговор. Пока вы устраивали свою жизнь, а это тоже необходимо, без тылов и лагеря не проживешь, я с ребятами походил по городу и хочу познакомить вас с обстановкой. Паника, наступившая в городе среди жителей, сейчас схлынула. Те, кто хотел уйти, а это примерно три четверти, — ушли. Да, многие поступили так же, как и вы, — пояснил Безматерных, видя удивленные лица студентов. — Оставшиеся горожане приспосабливаются к жизни. Против пришельцев создается система самообороны. Вооруженные самодельными пиками, топорами и кирками, люди, собравшись в два — три десятка, осмеливаются выступать против орков. К сегодняшнему дню, я знаю, монстры потеряли нескольких своих. Теперь они действуют не так прытко. Впрочем, преувеличивать достижения не стоит. — Безматерных сделал передышку, отхлебнув пива. — Прекратили работу все предприятия — слишком не выгодно оказалось возить сырье и вывозить готовую продукцию. Да и кто будет беспокоиться об этом. К тому же, вы сами знаете, поля орков и оркобойцев заставили почти по всему городу остановиться все механизмы. Встали машины — движки внутреннего сгорания никак не желают принимать бензин, остановились электроприборы. В квартиры перестали поступать газ и вода. И если на первом — втором этажах еще можно жить, то выше жизнь превращается в сплошное мучение. Город умирает, — констатировал он. — Самое главное — продовольствия осталось на несколько суток. Правительство еще три дня назад решило окончательно эвакуировать город, прислав сюда специальную комиссию, которая должна была добровольно или насильственно, — Безматерных многозначаще посмотрел на студентов, — выселить всех жителей, предотвратить возможные взрывы горючего, ну и так далее. Вам бы тоже пришлось уйти. Подождите, — остановил он возмущение студентов. — Этот вариант все равно не прошел. Я же вам говорю — если бы да кабы. Позавчера было решено отказаться от полной эвакуации. У нас здесь телевизоры и радио не работают, а весь мир, оказывается, с ума сходит по открытию, сделанному в одной из западных зон.