Снежное забвение

– Шантаж? – Иногда он догадывался, как работает ее мозг. – Она держала информацию в секрете и получала за это деньги?

Вера медленно похлопала в ладоши.

– Молодец! Мой мальчик!

– Думаете, она была способна на это? – Он не мог себе этого представить. Ему казалось, что Ди была недостаточно сообразительна, чтобы устанавливать какие-то сложные логические связи, и ее вчерашнее поведение еще больше его в этом убедило.

– Она была в отчаянии, – сказала Вера. – Алкоголик в таком положении ищет любые способы раздобыть денег. Может, Маргарет что-то ей сказала в последнюю встречу. Настолько очевидное, что не надо быть Эйнштейном, чтобы вычислить убийцу.

На лестнице послышались шаги, и появился Билли Уэйнрайт. Его лицо утратило все краски и выглядело болезненным.

– С тобой все в порядке, Билли? – Джо не одобрял образ жизни Уэйнрайта (длинная вереница молоденьких любовниц не особо соответствовала его высокому статусу), но все равно испытывал к нему симпатию.

– Небольшое похмелье. Высплюсь хорошенько, и все пройдет. – Он уже был в рабочем костюме и маске, так что слова звучали глухо.

– Я думала, ты сильно занят на месте преступления в метро и времени на веселье у тебя нет, – строго заметила Вера.

– Делу время, потехе час… – Джо по голосу понял, что Билли улыбался. – Тебе бы тоже не помешало немного потехи, Вера.

– Просто иди и делай свою работу, Билли. Скажи мне, кто убил этих женщин. Найди какую-нибудь нитку, или слюну, или отпечатки и свяжи два расследования. Это будет отличное начало.

Он понял, что она настроена серьезно, шутливо отдал честь и пошел в дом. С улицы послышался вой сирен.

– Подкрепление, – произнесла Вера.

Джо больше не мог стоять и смотреть, как Вера мучается от раздирающего ее чувства вины, которое она старательно пытается скрыть за невозмутимым фасадом.

– Что требуется от меня?

– Походи по домам, Джо. Начни со здешних квартир, а потом спускайся дальше по улице. Ди наверняка интересовались. Может, даже существовала какая-то общественная кампания, чтобы она переехала. Она не была образцовым жильцом. Будем надеяться, найдется какой-то особо ответственный гражданин, фиксировавший входящих и выходящих. Хол я послала обратно в участок, чтобы она следила за поступающими звонками. – Он ничего не ответил, и она сердито продолжила: – Если это не унизит твоего звания сержанта, то займись этим, пожалуйста, сегодня.

Джо покорно поднял руки и ушел. Когда она его окликнула, он решил, что она хочет извиниться за резкость. Но вместо этого она протянула ему жирный бумажный пакет.

– Избавься от этой рыбы с картошкой. Уже совсем остыли.

Он начал с первого этажа. Две квартиры на каждом этаже, всего шесть. Была середина дня, и до Рождества оставалась всего неделя, так что он не рассчитывал застать жильцов дома, но в пятидесяти процентах случаев ему повезло. Рядом с первой квартирой, куда он постучался, были перила, а на порог вел маленький пандус. Ему открыла крошечная пожилая женщина с ходунками. Ее блестящие седые волосы были завиты в мелкие кудри. Он показал ей свое удостоверение.

Она отошла в сторонку, пропустила его, села перед газовой печкой и болтала с ним, пока он делал чай. Она обрадовалась ему, как Санта-Клаусу.

– Мне бывает немного одиноко, – сказала она. Впрочем, без жалости к себе. – Но по четвергам я хожу в клуб «Шестьдесят и старше», и там всегда весело. Завтра у нас рождественский праздник.

– Я хочу задать несколько вопросов. – Он присел на кресло, поставив неустойчивую конструкцию из блюдца с чашкой на подлокотник. Женщина настояла, чтобы он достал из коробки бисквит с марципаном.

– По поводу женщины, которую убили в метро? – Она по-птичьи вытянула шею, надеясь что-нибудь выведать. – С иностранным именем? Я ее помню еще девушкой. Всегда немножко задирала нос и кружила голову парням. Рики Батт как-то положил на нее глаз, и Вэл угрожала запретить ей ходить в «Коубл».

– Рики Батт?

Женщина явно хотела поболтать и очень напомнила Джо его бабушку.

– О, это не может иметь к нему отношения. – Она покачала головой. – Вэл управляла «Коублом» много лет, но давно уже ушла, а он уехал из Мардла еще мальчишкой. – Она улыбнулась. – Извини, дорогой, тебе, наверное, не очень-то интересна моя трескотня. Чем я могу помочь?

– Произошел еще один инцидент, – сказал он.

– О? – Ее глаза расширились от любопытства.

– Ди Робсон. Она живет на верхнем этаже. Вы ее знаете?

– Ах, эта! Пегги Джеймисон живет по соседству, и ее жизнь – сущий кошмар. Беготня на лестнице днем и ночью. Все время ломятся мужчины. Она разговаривала и с полицией, и с советом, но никто ничего не делает. – Она немного помолчала. – Впрочем, Ди не виновата. – Она постучала пальцем по голове. – Я знала ее мать, и она тоже была слегка глуповата. Но не так плоха, как Ди. – Еще одна задумчивая пауза. – Раньше таких людей запирали в психушках.

Эшворт не совсем понял, одобряет она это или осуждает.

– Ди мертва, – сообщил Эшворт. – Мы полагаем, что она умерла вчера в своей квартире. Вы не видели и не слышали ничего необычного?

Женщина с сожалением покачала головой.

– Меня вчера не было весь день. Дочь возила меня к себе на ужин.

Он остался еще на несколько минут и угостился вторым кусочком пирога. Не только Вера умела сочувствовать.

Вторая обитаемая квартира оказалась на втором этаже. Женщина за тридцать и ребенок, льнущий к ее ногам. Войти она его не пригласила.

– Я уже говорила с вашими про женщину, которую зарезали в метро.

– Вы знали Маргарет Краковски?

– Нет, но когда мне показали ее фотографию, я вспомнила, что пару раз натыкалась на нее на лестнице. Она шла наверх. Я вашим уже говорила.

Ребенок начал хныкать.

– Может, нам стоит войти и обсудить это поподробнее? – предложил Джо. – Мы же не хотим, чтобы малыш простудился.

По планировке квартира была точь-в-точь как у Ди, но в ней присутствовала мебель и ковер. В гостиной стояла коробка с цветастыми пластиковыми игрушками. Работал телевизор. Детский канал Би-би-си. Женщину звали Джоди, и ей не нравились копы.

– Вы тут одна с ребенком?

– Ну, с тех пор как вы закрыли моего мужика.

Видимо, здесь ему вряд ли предложат чай с тортиком.

– Ди Робсон…

– А что она? – Джоди была очень худой. Крысиное лицо, злой прищур.

– Она ваша соседка.

– Это социальная служба отправила ее в квартиру на третьем этаже. Все местные старички хотели, чтобы ее выселили. – Она посадила ребенка на пол, и он достал поезд из коробки с игрушками.

– А вы?

Она пожала плечами.