Снова хочу быть твоей

Хотя, почему это должно быть не так? Это у меня персональный ад с раскалённым прессом из сотканной мною же лжи.

— Да, готова, — отвечаю я, чувствуя, как в животе всё сворачивается от волнения. — Как Рома?

—Ждёт нас, — говорит он, и я на мгновение вижу в его глазах тёплую искорку, как будто он действительно рад, что мы едем вместе.

Когда мы выходим из дома и садимся в машину, Рома радостно тянется, чтобы поцеловать меня в щёку. Его детская непосредственность и радость успокаивают меня хоть немного. Он улыбается, говорит, как он ждёт встречи с Алиской — дочкой Шевцовых, и что он надеется, что тётя Яна испекла тот же пирог, который они ели, когда он был у них в гостях в прошлый раз.

Для сына этот вечер — очередное приключение, и я могу только порадоваться за него.

Когда мы подъезжаем к дому Шевцовых, внутри всё снова сжимается. Мы идём к двери, и я делаю глубокий вдох, готовясь надеть самую искреннюю улыбку, которую только смогу изобразить.

Лекс открывает дверь, его громадная фигура заслоняет собой весь проём. Он улыбается, и я на секунду задумываюсь о том, что жизнь так переменчива. Никогда ведь не знаешь, как оно сложится. И Лекс и Янка — тому яркий пример.

Когда я увидела Шевцова впервые, мне хотелась спрятать Яну. Защитить её как-то от сводного брата, который когда-то покорёжил её юность, а спустя шесть лет снова вернулся в её жизнь.

Да, мы с ним не сошлись во взглядах тогда. Он называл меня “таранькой”, а я его конченым психом. Но потом ко мне пришло чёткое понимание, что если кто-то и сможет вдохнуть жизнь в мою сломленную подругу — то это тот, кто её и сломал. Лекс.

Тогда я оказалась права в своих предположениях. Они стали отличной парой. Счастливой по-настоящему. Без притворства, как мы сейчас с Севой.

— Привет, проходите! — говорит Шевцов, обнимая Севу и хлопая его по спине. — Лиза, рад тебя видеть.

Я стараюсь улыбнуться как можно увереннее и киваю ему в ответ.

— Лиза! — выбегает ко мне Алиска — дочь Шевцовых. — Привет!

— Привет, малышка, — вручаю ей сладкий подарок. — А мама где?

— Ждёт тебя на кухне, — бросает девчушка, а потом теряет ко мне интерес, хватая за руку Ромку. — Пошли, Ромка! Там сегодня у нас аниматоры! Симка и Нолик!

Я почти на ходу успеваю снять с Ромки куртку и шапку, и они с Алиской убегают. Сева помогает мне снять плащ, и я иду к Яне на кухню.

— Вы такие молодцы, что приехали, — шепчет мне на ухо Янка, обнимая. Её глаза искрятся радостью.

Я киваю, улыбаясь, но Яна всё понимает. До нас доносится детский смех, и я ловлю себя на мысли, что хотя бы ради сына я готова притворяться, что всё у нас хорошо.

— Поможешь? — Яна даёт мне в руки две тарелки с бутербродами. — Остальные уже в гостиной.

— Ой, конечно, — беру тарелки. — Прости, я что-то потерянная, сама не догадалась.

Она тоже берёт два блюда с тарталетками, и мы идём в гостиную.

Вечер моей пластмассовой улыбки объявляется открытым. Но мне и не привыкать лгать…

_______________

PS. Если вдруг кто ещё не в курсе, то история Шевцовых - дилогия "Сахар со стеклом"/"Сахар на дне"

20

Мы входим в гостиную, и я сразу ощущаю эту знакомую, лёгкую атмосферу, о которой и речи не шло, когда я была с Русланом.

Искренние улыбки, тёплые взгляды, никаких соревнований, кто богаче, успешнее и круче.

Шевцовы — гостеприимные хозяева. Из дом настолько пропитан теплом, уютом и любовью, что это невозможно не ощущать.

В комнате уже собрались Лекс, Ян Борисов с новой девушкой, и ещё несколько человек, которых я знаю по общим встречам. Раздаются шутки, смех, чуть дальше за гостиной слышен детский смех — наши дети уже вовсю играют с аниматорами.

Сева садится на диван рядом с Лексом, и они сразу начинают обсуждать что-то, что касается работы. Я же чувствую, как внутри всё сжимается от привычного беспокойства. Я присаживаюсь рядом с Яной, которая внимательно следит за всем, что происходит, но её взгляд постоянно возвращается ко мне.

— Как ты, Лиза? — спрашивает она, когда все немного отвлекаются.

— Я… в порядке, — отвечаю тихо, стараясь улыбнуться, но чувствую, что моя улыбка натянута, словно маска. — Просто устала немного.

Яна слегка прищуривается, как будто не верит. Мы обе знаем, что я вру. Она ведь всё понимает, всегда всё понимает. Но она не задаёт лишних вопросов, просто пододвигает к себе бокал вина и тихо добавляет:

— Если что, ты знаешь, где меня найти, да?

Я благодарно киваю, отпивая немного вина. Мы разговариваем, обсуждаем что-то из клиники, в которой обе работаем, пытаясь заполнить эту неловкую пустоту. Но мысли всё равно возвращаются к Севе. Время от времени я украдкой бросаю на него взгляды, и каждый раз чувствую, как внутри всё напрягается ещё больше. Он спокоен, улыбается в нужные моменты, поддерживает разговор с друзьями, но между нами — глухая стена, которую я не могу преодолеть.

Чуть позже приходит ещё пара — друг Севы Демьян Обласов и с ним девушка прилично моложе него. Она смущена, видно, что чувствует себя не в своей тарелке.

— Это Мила — моя девушка, — сообщает Обласов, здоровая с парнями за руку.

Яна тут же подхватывает знакомство с новой гостьей. Организовывает для неё место, начинает мило болтать.

— Всеволод, — улыбнувшись, представляется Миле Сева. — А это моя жена Лиза.

Я тоже улыбаюсь Миле, а у самой челюсть сводит от этих его “Моя жена”. Сколько бы я сейчас отдать готова, только чтобы это было искренне и по-настоящему.

Вечер проходит в лёгкой болтовне, хотя моё сердце по-прежнему остаётся сжатым. Я рада быть среди друзей, но это ощущение постоянного напряжения всё равно не отпускает. Я слишком устала притворяться, но продолжаю это делать ради сына, ради видимости того, что у нас с Севой всё хорошо.

Когда уже поздно, и детские голоса начинают звучать тише, Ромка засыпает у Шевцовых в детской. Я смотрю на его мирно спящее лицо и чувствую, как в груди разливается тёплое чувство. Он выглядит таким беззаботным, таким счастливым — и это единственное, что сейчас придаёт мне силы. Лекс и Яна предлагают оставить его у них на ночь, чтобы не тревожить сон, и я соглашаюсь. Им я могу доверить сына.

— Пусть остаётся, — шепчу я, накрывая его тёплым пледом. — Он ведь так долго ждал этого вечера.

Сева кивает, смотрит на Рому, а потом мягко говорит:

— Ему здесь хорошо. Пусть отдыхает. Завтра заберу его.

Мы с Севой вызываем такси, бросив его машину во дворе у Шевцовых. В машине он садится возле водителя и всю дорогу болтает с ним, а я еду на заднем, смотрю на огни города. Сегодня я увидела кусочек жизни, которая могла бы быть у меня, сделай я тогда пять лет назад другой выбор.