Собачья магия

– Жаль, жаль... У вас очень "образованный" слог... как на военного.

– Ну что вы, в самом деле!..
– тот даже обиделся.
– Работа наша, конечно, не слишком интеллигентная, но образование у нас очень ценят. Даже такое, как моё - неоконченное. Многие так на сверхсрочную остаются.

– А вы где учились, если не секрет?

– В Лесотехническом... но это, можно сказать...
– он вдруг замялся и посмотрел почему-то на Бурана, тот со вниманием склонил набок голову и насторожил одно ухо, но Миша не стал вдаваться в подробности.
– В общем, ещё со школы история.

– А вернуться не собирались?
– никак не успокаивалась мама.

– Ну-у... не стало такой необходимости, - стушевался пограничник и опять глянул на своего пса.

– Да и куда я теперь от них.

Пёс поднял и второе ухо и понятливо вильнул хвостом.

Тоня участия в разговоре не принимала, а была бы её воля - и другим бы не позволила. Потому что мысленно краснела и бледнела, слушая, как мама внаглую выпытывает у старшего прапорщика подробности личной жизни. Не то чтобы ей было неинтересно - очень даже интересно!
– но нельзя же так откровенно! Тольку густая Буранова шуба под рукой не давала ей уйти с глаз долой от этого позорища. Она так расчувствовалась и распереживалась, что не заметила, как у мамы нашлась новая тема для светской беседы с пристрастием.

– А знаете, вы как ещё представились, так я подумала - с такой, простите, загульной фамилией и с собаками работать. Вы уж извините, но мы с этим уже имели горюшко...

– Ма-ама!..
– не выдержала Тоня.

– Что "мама"?
– отмахнулась та.
– Я с молодым человеком разговариваю. Может, хочу узнать, как настоящие мужчины к этому относятся.

Произведенный в "настоящие мужчины" прапорщик сжал губы, скрывая усмешку, и сдержанно пояснил:

– Никак не относятся. Даже если кто был любитель, то с ЭТИМИ, - он и кивнул на пса, - быстро отучился.

Буран в ответ глухо и длинно проворчал, а детвора с энтузиазмом продолжила:

– Правильно Буранчик!.. Больши Буба не вернёцца!.. А папробуит, ты ищё придёшь, правда?

– А вот этот ваш Буба что?..
– начал было Миша, но тут уже Тоня не выдержала:

– Ой, да какой буба! Что вы все разбубкались!

– А кто?
– удивился Миша.

– Валерка, конечно! Это я детям страшилку рассказала про бубу подколодного. Вот они и решили, что он и есть...

– Бубу Подколодного?
– приподнял брови Миша, с весёлым изумлением глядя на Тоню. Та открыла было рот, чтоб изложить суть легенды...

И тут за окном требовательно просигналил автомобиль.

Сердце Тони дёрнулось и затрепыхалось где-то под горлом - ну вот и всё!

Миша тоже посерьёзнел и снова стал старшим прапорщиком погранвойск. Он отставил на стол чай, так по ходу и не допитый, поднялся и одёрнул китель:

– Извините, служба. Буран!
– безапелляционно поднял он пса.
– Можешь попрощаться.

Тоня ожидала, что сейчас начнётся сцена, под стать утренней, и что будет трудно оторвать детей от любимой собаки, но всё оказалось иначе. Пёс важно с достоинством сам принялся всех обходить, и каждому тыкался в колени и замирал там на пару секунд с грустно опущенным хвостом. Начав с детей, он муркнул им что-то прощально-напоминательное, от чего Лёлька захлюпала носом, а пацаны впали в угрюмую сдержанность. А вот когда дошла Тонина очередь, он вдруг пристально глянул ей в глаза, и Тоня почувствовала, как овеяло её лёгкой воздушной волной - словно плавные взмахи собачьего хвоста послали ей благословение.

Совершив над нею это сакральное действо, Буран повернулся и потрусил на выход. Его хозяин тоже коротко кивнул, ещё раз поблагодарил "за всё" и тоже вышел. А Тоня осталась сидеть и бездумно пялиться в пространство. Рядом столь же конструктивно ныла детвора, прилипнув к "бабушке Наде". Не растерялась только мама.

– Тонька!! Чего расселась - беги бегом провожать!

Проводить!!! Тоня подорвалась так, что чуть не убилась, запутавшись в тапках. И в конце концов, отчаявшись вдеть в них ноги, плюнула на всё и рванула босиком. За это время пограничник успел выйти на лестничную площадку и Тоня с налёту едва не вывалилась следом.

– Миша!! Подождите!
– повисла она в дверях, едва устояв босыми ногами на пороге.

Но оказалось, что старший прапорщик пока никуда не ушёл. Он столбычил у лестницы и укоризненно смотрел на Бурана, который тоже никуда не ушёл, и больше того, красноречиво подпирал боком стенку, мол - тяните меня семеро, всё равно с места не сдвинусь. Поэтому и тот, и другой весьма живо на Тонино явление обернулись.

– Вы же забыли... фуражку!
– выпалила Тоня первое, что пришло на ум.

Старший прапорщик схватился за голову и чуть не сбил с неё злополучную фуражку. Только тогда он внимательней посмотрел на Тоню и, наконец, увидел её всю - босую, расхристанную, непонятно чего выскочившую за ним в двери. Она так ясно почувствовала себя со стороны, что не раздумывая выпалила то, что пришло на ум вторым:

– Что же вы ушли так быстро, я даже сказать ничего не успела!
– и замолкла, пытаясь собраться с мыслями. Те, как водиться, напрочь в голове отсутствовали.

– Вы хотели мне что-то сказать?
– переспросил пограничник, не дождавшись продолжения. И при этом, видимо, отчаянно жалел об уставных взаимоотношениях, потому что держал бы сейчас руки, где положено, а так совершенно не знал, куда свои ручищи деть - уже и пояс поправил, и пряжку потёр, и полу кителя одёрнул... Как Тоня его понимала!

И тут её словно волной окатило - прошлось тёплым валом, смывая весь мусор неуверенности, оставляя только чистую ясность - и нужные слова сами собой слетели с языка:

– Нельзя же так взять и уехать! Может я тоже хотела бы вас с Бураном потом навестить, а вы даже адреса не оставили!

– Так у вас телефон есть...

– И что?! Ваш дежурный сразу скажет мне, первой встречной, адрес воинской части?

Тоня, конечно, передёргивала. Адрес она легко узнала бы у Лолиного дедушки, глядишь, ещё и довезли бы на служебной машине для солидности. Но сейчас важно было другое. И это "другое" она должна была узнать во что бы то ни стало сама.

– Да. Конечно. Вы правы, - согласился пограничник, всё ещё какой-то пришибленный от её напора.
– Где у вас можно записать?

Они вернулись в прихожую, и он быстро начёркал адрес в блокноте у телефона.

– Вот. Обязательно приезжайте. Мы с Бураном будем ждать.

– Ой! А я вам сложностей не сделаю? Ну, вдруг у вас... выходной?

– Да мне "выходить" особо некуда... Так что приезжайте, когда хотите... Если надумаете...

У Тони словно гора с плеч свалилась и ответила она совсем не на то, что собиралась, и что мог бы ожидать товарищ прапорщик:

– Спасибо, я ОБЯЗАТЕЛЬНО подумаю.

Совершенно потерянный старший прапорщик формально козырнул, махнул рукой псу и поспешно вышел. И последнее, что Тоня от них увидела, была довольная Буранова морда, а вслед за нею - вальяжно и с чувством выполненного долга помавающий роскошный хвост.

В комнату Тоня вернулась, являя собой пример астрального тела наяву. Она весьма разумно, на первый взгляд, отобрала у детворы чашки, пока они не поразливали остатки на диван, отнесла на кухню, вернулась с ними же и аккуратно в рядочек построила их на столе. Борька во все глаза на неё таращился, но воспитательница совершенно этого не замечала. Было сейчас в её облике нечто такое - интригующее, завораживающее, притягивающее взгляд - что Борька никак не мог определить словами. Очнулась она только на громкий голос бабушки Нади: