Собачья магия

– Слушайте, дети! Это мне одной показалось, что Буран вам что-то сказал на прощанье?

"Ой!" - сказал себе Борька от полноты чувств и попытался ответить, воспроизвести Бураново напутствие, но не смог. Воспоминания комом стояли в горле и не давали выговорить ни слова. Он оглянулся за поддержкой, но сидящая рядом Лёлька страдала тем же, да ещё в девчачьей форме. Только серьёзный Витька не подкачал и ответил за всю компанию:

– Он нам сказал, штобы мы постарались не забыть патом, када вырастим, што када-то магли сышать сабак.

– Надо же, именно так я и поняла, - словно сама себе проговорила Тоня и Борька неожиданно ясно увидел, что с нею такого странного.

Тётя Тоня влюбилась. Ну точно - влюбилась!

_____

Занятия в Межотрядной школе инструкторов службы собак проходили в плановом режиме. Новонабранное пополнение планово мучило пополнение свежеподросшее.

– Мухтар, ко мне!..

– Мираж, апорт!

– Мускат, взять!

– Моня, вперёд! Моня, вперёд! Мо... Ну, Мо-о-оня!..

– Курсант Верблянский! Что у вас опять?

– Товарищ старший прапорщик, не знаю, что делать! Я ж его уже на руках туда заношу, а оно висит, скулит - глупая морда - а лапами не идёт.

"Глупая морда" с несчастным видом сидел рядом с хозяином и всем видом выражал готовность сделать всё, что тот попросит. Хочешь лапу - на! Хочешь сидеть - пожалуйста! Хочешь голос - гав! Но зачем лезть на скользкие высокие ступеньки, когда рядом такая ровная и удобная трава?!

Старший прапорщик присел рядом с псом.

– Ну что ж ты, Моня, хозяина подводишь?
– укорил он щенка.

Тот, почувствовав вину, заскулил и затоптался передними лапами.

– Ну, как занятия?
– раздался голос "свыше".

– Товарищ капитан, занятия...
– сейчас же поднялся для рапорта старший прапорщик, но капитан его остановил.

– Вольно, вольно!.. Вижу знакомые всё морды. Верблянский, вы бы хоть кличку для собаки выбрали нормальную!

– Товарищ капитан! Я же "Монстром" назвал! Кто ж знал, что оно "Моня" получится!

– Мо-онстром!
– передразнил капитан.
– Ох уж эти грамотеи... Ну, Миша, - повернулся он к инструктору, - вижу, без твоего не обойдётся.

– Да, пожалуй, так будет быстрее.

– Зови. Я тоже постою, полюбуюсь.

– БУРАН! КО МНЕ!

Через секунд десять из-за деревьев аллеи высунулась лохматая морда, мол, чего звали, но увидев высокое начальство, Буран всё понял и вприпрыжку помчался к хозяину.

– Гав!
– доложил он по прибытии.

– Вольно!
– серьёзно ответил старший прапорщик Миша.

Товарищ капитан только хмыкнул в усы. Курсант Верблянский забыл закрыть рот.

– Слушай задачу, - с той же серьёзностью продолжил прапорщик.
– Вот этого товарища, - показал он на щенка, - провести по лестнице. Выполняйте!

– Гав!
– ответил Буран.

Курсант Верблянский вздрогнул и закрыл рот. Товарищ капитан хмыкнул и приготовился наблюдать. Плановые занятия внепланово замерли.

Буран подошёл к Монстру-Моне и назидательно навис над бедной щенячьей головой. Тот заскулил и прилёг, просительно заглядывая снизу вверх.

– Бур-бур-бур...
– стыдил с высоты Буран.

– Ау-ау-ау...
– пристыжено соглашался снизу щенок.

По окончании политико-воспитательной беседы Моня, судя по виду, уже готов был ходить по той лестнице на задних лапах. Буран поднялся и направился к "снаряду", подтолкнув щенка носом. Тот радостно заскакал рядом, но перед препятствием опять замялся и заскулил, потому что точно помнил, как его ругали за это раньше, а вновь облажаться перед Великим Бураном ему очень не хотелось. Тогда Буран осторожно взял щенка зубами за ухо и потихоньку повёл на ступеньки. Бедный Моня скулил, скользил, спотыкался, но - хочешь, не хочешь - шёл через препятствие, и ужасно обрадовался, когда оно неожиданно кончилось. Но Буран вновь ухватил его за ухо и провёл по тому же трудному пути обратно - на этот раз Моня почти не падал, только ещё иногда опасливо нащупывал путь. В третий раз Буран направился вперёд сам, а щенок довольно уверенно последовал за ним. И прошёл!

– Моня! Моничка! Умничка!

И это ещё вопрос, кто больше радовался - щенок, угодивший наконец любимому хозяину, или хозяин, за успехи своего любимца.

– Может нам его в звании повысить?
– задумчиво проговорил капитан, с удовлетворением наблюдая картину "Успехи в боевой и политической подготовке".

– Зазнается...
– усмехнулся прапорщик.

– Да он и так неплохо устроился, - проворчал капитан.
– Ладно, пойду распоряжусь Марь Иванне за внеплановую премию нашему герою.

Но двинуться в столовую он не успел. Потому что от ближайшей казармы показался запыхавшийся от спешки дневальный.

– Товарищ прапорщик! Товарищ прапорщик!
– воззвал он ещё издалека.

Прапорщик с капитаном переглянулись. Наконец, дневальный добежал и остановился перед ними, переводя дыхание.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться к товарищу старшему прапорщику!

– Обращайтесь!
– нетерпеливо разрешил тот и дневальный обратился:

– Товарищ старший прапорщик! Звонили с КПП! Там... к вам... жена приехала.

– КТО?!
– одновременно удивились капитан с прапорщиком.

– Жена, говорят. Просили побыстрее подойти.

Прапорщик растерянно оглянулся на капитана, словно спрашивая не столько разрешения, сколько совета:

– Как гласит восточная мудрость: "Баба - "хона", служба - хана", - веско изрёк товарищ капитан.
– Так что мой тебе искренний совет, Миша... Беги!
– провозгласил он, однако закончил почти без перехода - совершенно обыденно и даже ворчливо: - Познакомил бы что ли...

– Самому бы сначала...
– бросил старший прапорщик, оглядываясь в поисках своей собаки, но Бурана уже рядом не было - только пышный хвост знаменем мелькнул в конце аллеи.

Пока Тоня сидела на КПП, она десять раз успела раскаяться в своей смелости. Это же надо так ляпнуть! А вдруг у него всё же есть своя... А вдруг ему и не надо никакой... А вдруг... Господи-боже, что ж я такая глупая!

Заинтересованные взгляды солдатиков и лично дежурного лейтенанта спокойствия, естественно, не добавляли. Так что автобусный билет, который она нервно теребила в руках, уже не смог бы послужить не только финансовым документом, но даже вещественным доказательством. Из пучины отчаяния её вывело гулкое гавканье снаружи. Собаку впустили в проходную, но ещё более требовательное "гав" раздалось под дверью дежурки. Ближайший солдат открыл дверь и в помещение бурей ворвался Буран! И завертел Тоню в вихре неудержимой собачьей радости. Тоня вскочила, но даже ухватиться погладить не смогла, так он вокруг неё прыгал, исполняя бешенный танец под названием "Как я рад, что ты приехала!". А потом появился Миша...