Соблазнительные изгибы

Отстранившись, она шепчет:

– Мне надо выйти и позвонить Бьянке, чтобы спросить о Бейли.

– Я с тобой.

– Сиди, – выкручивается она из моих рук. – Позвоню и сразу назад.

Я бы пошел за ней, но так как все под контролем, остаюсь на месте, одним глазом приглядывая за дверью, где она скрылась, другим – за своими парнями.

Мейер

Выйдя на воздух, прохожу дальше по дорожке и приземляюсь на траву. Бьянке я отправила сообщение, чтобы случайно не разбудить Бейли. С моей дочкой все в порядке.

Оглядываюсь по сторонам. Кампус «Ракус Роу» мне хорошо знаком. С одной стороны – общежития парней, с другой – дома девчонок. И там и там сегодня гуляют. Из домов льется музыка, за окнами движение, но некоторые окна темные. Кто знает, чем там занимаются. Завтра у кого-то наступит похмелье, будут искать, как бы поскорее забыть то, что произошло…

Со мной тоже так было. Однажды ночью случилось то, о чем я потом долго жалела, но где-то по пути сожаление сменилось чем-то иным – более опасным.

Сожаление вытеснила надежда.

Тогда надежда была совершенно безрассудной, впрочем, как и сейчас. Я больше не позволю сбить себя с жизненного пути. Мои мысли должны быть о Бейли, но я бы солгала, если б сказала, что часть меня не разорвется при виде уходящего человека, ставшего таким близким. Если он узнает обо всем…

Тот, прежний, ушел от меня, когда узнал… Да ладно, все мужчины в моей жизни уходят, кроме брата. И если уйдет Тобиас, это будет справедливо. Именно я позволила отношениям зайти так далеко.

– Теперь это вошло в привычку, да?

Оборачиваюсь и вскакиваю.

– Что ты здесь делаешь?

Холодные глаза вонзаются в мои, он уже открыл рот, но тут мимо нас проходит пара ребят.

– Добрый вечер, тренер, – салютует ему один.

– Мальчики, – коротко кивает он в ответ и следит, как они садятся в синий «Шевроле», затем вновь поворачивается ко мне.

– Проходил мимо твоего дома сегодня.

Лицо его мрачнеет, а у меня под ложечкой начинает сосать.

– Зачем?

Он не в силах сдержать злость в голосе.

– Хотел бы я знать, Мейер. – Он делает шаг ко мне. – Почему бы и не пройти мимо, а?

Сглатываю, качая головой.

– Ну, мимо и мимо.

– Где ты была сегодня?

– А вот это не твое дело.

– Не мое? – Он сжимает в карманах кулаки, тогда как лицо его принимает снисходительное выражение. – Ты даже не пытаешься соврать, сказать, к примеру, что ты занималась с кем-то. Впрочем, с кем и чем можно заниматься в одиннадцать часов в разгар вечеринки в Доме команды?

Смотрю на него, не говоря ни слова, и его губы вытягиваются в тонкую линию.

– Я бы, может, поверил, если б встретил тебя где-то в другом месте в кампусе, – продолжает он, и по его тону это все больше походит на допрос. – Но ты здесь. Я считал тебя умнее, Мейер. Видимо, ошибался.

В груди нарастает панический страх, и мне приходится сдерживаться, чтобы не вытащить спасительный телефон.

– Ты за мной пришел сюда?

– Я пришел проверить одного своего спортсмена, – бросает он. – Весь день звоню Тобиасу, а он ни разу не взял трубку. – Рид сверкает глазами. – Ты имеешь к этому какое-то отношение?

– Я была с Майло, – выпаливаю быстро. – Он приехал утром, устроил мне сюрприз.

Рид всматривается в меня, изо всех сил стараясь понять, была ли с ним честна последние пять секунд. Но я не собираюсь раскрывать все карты.

– Получил сегодня сведения об успеваемости Тобиаса, – меняет он тему. – Средняя оценка у него почти четверка. Ты справилась, Мейер.

– Впереди три учебных недели. Ему все еще нужна помощь…

– Благодаря твоей самоотверженности, Мейер, у него появилась уверенность в себе. Дальше он справится самостоятельно, – сквозь зубы бросает тренер. – К утру уберу его из твоего расписания, а на вакантное место поставлю других.

Острая боль пронзает грудь, и с моих губ слетают слова, прежде чем успеваю их обдумать:

– Если хочешь, можешь убрать. Можешь вообще снять меня с репетиторства.

Он удивленно вскидывает брови.

– Не говори того, о чем будешь жалеть, а ты обязательно пожалеешь. Не забывай, что гранта у тебя больше нет, Мейер. Подумай о Бейли.

– Все, что я делаю, я делаю ради нее.

– По-моему, твои действия говорят об обратном. Мне стоит тебе напомнить: я дал, я забрал, понятно? И не только работу…

– Как ты можешь быть таким со мной? – обрываю его, и паника перерождается в нечто иное. – Все, чего я хочу, – так это закончить университет и обеспечивать себя и дочь. Почему ты все усложняешь еще больше?

– Не перекладывай вину на меня.

– Знаешь, ты не всегда будешь мне нужен. – Не хочу драматически шептать, но голос предательски снижается. – И что потом?

На мгновение он затихает, но быстро приходит в себя. И он бессердечен, как всегда.

– Условие одно, Мейер, а именно: держись подальше от моих спортсменов, и от Тобиаса – в особенности.

– Зачем тогда ты держишь меня? Зачем передаешь своих спортсменов мне? Его ты зачем вписал в мое расписание?

– Еще раз, Мейер. Не перекладывай вину на меня. – Черты Рида искажаются гневом, он быстро оглядывается по сторонам, прежде чем снова повернуться ко мне. – Делай, как я сказал, и все будет в порядке.

– Это не так-то просто.

– А ты постарайся.

Глаза начинает жечь, но я не заплачу. Не при нем.

Как только он растворяется в ночи, трясущимися руками достаю телефон. После его слов не сомневаюсь, что надо посмотреть, и открываю «Студенческий вестник».

Даже не приходится нажимать на вкладку новостей, потому что статья о нас на главной странице, как и фотография, сопровождающая текст. Сердце уходит в пятки, когда я вижу нас троих. Телефон падает на траву, и я закрываю лицо руками. Но от этого мне не спрятаться.

«А ты постарайся», – сказал Рид. Иначе говоря, прекрати все, и поживее.

Чувствую, как на плечи ложатся ладони, и от нежного прикосновения сердце сжимается. Я чувствую теплые губы на шее, на мочке уха.

– Ты видела фото, малышка?