Соблазнительные изгибы
Шрифт:
К моему ужасу, он там.
Твою мать!
Глава 27
Мейер, увидев меня, застывает на месте. Гнев вспыхивает с новой силой, но она делает шаг вперед, и на минутку напряжение улетучивается. Я и подумать не мог, что так сильно соскучусь по своим девочкам. Хотел своими глазами увидеть, что с ними все хорошо, и как только убедился в этом, вновь накатывает волна злости.
– Какого черта происходит, Мейер? – Голос оглушительный
Она поджимает губы, проскальзывает мимо и отпирает дверь.
Беспомощный, смотрю, как Мейер вкатывает коляску с Бей в квартиру. Потом она медленно поворачивается ко мне, и нетрудно догадаться, что это последнее, чего ей бы хотелось.
Резкая боль пронзает нутро, и я напрягаюсь всем телом, чтобы хотя бы чуть-чуть облегчить страдания.
– Ты, может, расскажешь, что случилось?
– Ничего. Я была занята, – бросает она.
– Настолько, что не могла ответить на сообщения?
Подхожу ближе к ней.
– В последние дни у меня совсем нет времени.
– Даже для меня?
С ее губ срывается дрожащий вздох, Мейер смотрит куда угодно, но только не на меня.
– График плотный и…
– Настолько плотный, что для твоего питчера не найдется места в расписании?
– Вообще-то ты не…
Ее нисходящий тон настораживает, и мышцы напрягаются.
– Что?
Она поднимает голову.
– Тебя больше нет в моем расписании, Тобиас. Твоя успеваемость повысилась. Теперь ты можешь спокойно играть и заниматься, как все. Ты справишься.
– Ладно… – От волнения мой пульс участился. – Слушай, это все неважно, просто скажи: когда мы встретимся? Могу заехать за тобой в любое время. Подвезти на работу или забрать Бей. Все что угодно. Я просто хочу быть рядом.
Мейер отворачивается, но я успеваю заметить, что ее глаза окутывает пелена.
– Малышка, что не так? – Делаю шаг вперед, однако ее слова заставляют остановиться.
– Ты больше не мой студент, Тобиас, – говорит Мейер дрожащим голосом.
Я настолько охренел, что сначала не понял, о чем она, пока закрытая перед моим носом дверь не отрезвила меня.
Тело немеет. Отступаю назад. К тому времени, как я подхожу к месту, где бросил свой пикап, я в полном отчаянии.
Она сказала, что я больше не ее студент. Какое это имеет значение?
Я ее парень.
Она – моя девушка.
А Бей…
С трудом затаскиваю себя на водительское сиденье. Не уверен, что именно сейчас произошло, но очевидно: что-то не так.
Она держится на расстоянии, отталкивает меня. В чем дело? Что ею движет?
Она…
Я…
Отчаяние снова сменяется гневом, который утихает, только когда я подъезжаю к дому тренера – двухэтажному коттеджу в паре кварталов от кампуса.
На парковке стоит несколько машин, но это меня мало волнует. Начинаю колошматить кулаком в дверь. Он открывает не сразу, а когда открывает, через его плечо вижу членов тренерского совета: они сидят за карточным столом, дым сигар заполняет все вокруг.
– Почему вы убрали меня из расписания Мейер?
Рид выходит и закрывает за собой дверь.
– Сынок…
– Почему ты,
ублюдок, вычеркнул меня из ее расписания? Заставь ее уделить мне время!– Сначала успокойся.
– Не могу! Верни ее мне!
Он хмурится все сильнее.
– Вернуть тебе… Сынок, она была твоим репетитором, не более.
Не оставив шанса для каких-либо раздумий, въезжаю кулаком в челюсть тренера. Раздается хруст, его голова резко поворачивается в сторону. Отшатываюсь назад, и лицо немеет от ужаса.
– Тренер, я…
Он отходит, бросая:
– Иди домой.
– Мать твою! – кричу я, схватившись за волосы. Потом извиняюсь: – Простите. Я не хотел.
– Сказал же, иди домой. Не появляйся мне на глаза до завтрашнего дня, – говорит он, сплевывая кровь.
– Да, тренер.
Во мне разрастается знакомое чувство, виски начинают пульсировать, тело становится свинцовым.
Сраное сожаление – вот что я испытываю.
Мяч со свистом вылетает из руки, и Эчо коленом скользит по земле, пытаясь заработать нам очко.
– Штрафной! – кричит судья.
Эчо возвращает мяч на питчерскую горку, ударяя сильнее обычного, но я не обращаю внимания.
Сжав челюсть, выкидываю левую ногу вперед и наклоняюсь так, чтобы плечи были параллельны колену. Перед подачей смотрю по сторонам, давая понять ублюдкам на первой и третьей базах, что не забыл о них.
Эчо намекает на кёрвбол, но я отмахиваюсь от этого варианта, потому что намерен сделать другое.
Фастбол.
Глубоко вдохнув, замахиваюсь и бросаю, но на этот раз перчатка Эчо встречается с землей.
Слишком низко.
Дерьмо!
Стиснув зубы и размяв шею, настраиваюсь снова.
Эчо пытается раскрутить меня на кёрвбол, но я вновь мотаю головой, и его лицо напрягается. Он злится, но мне насрать. Мой мяч. Моя игра. Моя подача.
Со свистом отправляю третий мяч. Неудача. Судья показывает, что бросок не засчитывается, и на базу идет один из ублюдков.
Впервые в сезоне зарабатываю вок [42] . Голос в голове надрывается от крика, но внешне стараюсь держаться, просто выхожу за пределы поля, указывая на не в меру жирного чмошника.
42
Вок (уок) – ситуация, когда бьющий переходит на первую базу. Это возможно в двух случаях: либо питчер допускает четыре бола (не попадает в зону страйка), либо бросает мяч прямо в бэттера.
Это еще не конец. Не сегодня.
Соперник мотает головой, я поворачиваюсь и вижу тренера.
Этого еще не хватало!
Он подходит ко мне, и наши напряженные взгляды встречаются.
– Проблемы?
– Нет.
– Уверен? Потому что…
– Справлюсь. Дайте мне закончить, тренер.
– Все базы заняты. У тебя есть один шанс.
– Сам знаю.
Он набирает побольше воздуха, чтобы гавкнуть, но тут же осознает, что вокруг камеры, и быстро кивает.
– Работай, сынок.