Собрание сочинений (Том 2)
Шрифт:
Чего тут только не было!
Вдоль одной стены висели и стояли строго, как солдаты в строю, малярные кисти. Круглые и плоские, в виде щеток и гребешков, волосяные, из мочалы и резиновые. Здесь же какие-то замысловатые лопаточки разных калибров, диковинные ножички и валики с аккуратными деревянными ручками.
Другая стена была отдана топорам, колунам и пилам, а возле нее стояли рубанки. Их было много. Совсем не похожие друг на друга - с забавными рожками, как у носорогов, и без них. Клинки и железки к ним лежали отдельно, в специальном ящике.
А
– Здорово-то как у вас!
– только и воскликнул Павка, заметив в углу еще одно чудо - небольшую муфельную печь.
В Павкиной школе разве такая мастерская! Ничего похожего, хотя она и больше в два раза. Разве такой в ней верстак! А тиски! А рубанки! Печи подавно нет! А у Егора Спиридоновича - прямо как на хорошем заводе.
– Работа, она порядок любит, - сказал Егор Спиридонович.
– Так-то, браток. А ведерко я запаяю и отлужу заодно.
– Про это мамка не говорила, - ответил Павка.
– Не беда, - заметил Егор Спиридонович.
– Лишний рублик - зато луженое, как новое будет.
Очень понравилось Павке. С того дня и зачастил он к Егору Спиридоновичу.
Поначалу, правда, все случая искал:
– Мама, ручка у сковородки качается. Снести Егору Спиридонычу?
Или:
– Давай столик кухонный сменим. Попросим Егора Спиридоныча. Он сделает.
А потом и просто так. Придет и смотрит, как Егор Спиридонович работает.
"Вот бы и мне так!" - думал Павка.
Очень хотелось ему попросить Егора Спиридоновича, чтобы тот дал хоть раз рубанком поводить или на настоящих тисках поточить какую-нибудь железяку.
– Подрастешь - тоже, дружок, научишься. Кто работать умеет, нигде не пропадет. Ни в какой жизни. Хоть беда у кого, хоть радость, а все твои руки нужны, - говорил Егор Спиридонович.
– И замечу я тебе: каждая работа - она свой смысл имеет.
Это была его любимая поговорка.
И Павка не решался ничего просить. Даже трогать ничего не решался. Уж очень все лежало у Егора Спиридоновича в большом порядке. Но Павке и так было хорошо. В сарайчике пахло клеем и смолой, кожей и машинным маслом, свежей стружкой и красками.
И Егор Спиридонович каждый раз ласково встречал Павку:
– А! Ты, дружок! Заходи!
Очень они подружились. И Павка радовался.
Правда, раз случилось так, что Егор Спиридонович будто обиделся на Павку. Это когда Павка спросил его:
– А вы, наверное, и на настоящем заводе смогли бы работать, как взаправдашний рабочий? А?
– К чему это? И так работаю, не жалуюсь!
– отрезал Егор Спиридонович и почему-то нахмурился.
Но это давно было. В начале лета. Егор Спиридонович, кажется, уже не сердится теперь. Видно, забыл.
И Павкина мать тоже довольна их дружбой.
– Глядишь, и ты к делу привыкнешь, - говорила
она.– Смотри, какой человек Спиридоныч: и сам умелец, и других сызмальства к делу приучает!
4
Из-за дурной погоды детские сады перебрались в Залужье поздно - в середине июня. В эти дни многие залужские ребята бегали смотреть, как большие новые автобусы с красными флажками привозят из города малышей. И Павка бегал.
Вместе с малышами автобусы доставили немудреную детсадовскую мебель. Будто игрушечные, стулья и скамейки, шкафчики и полки, скатанные в трубы коврики и дорожки. Малыши приехали со всем своим хозяйством.
"Много ли нужно таким клопам!" - думал Павка.
Он бегал от одного детского сада к другому и даже помогал таскать эту ненастоящую, как ему казалось, мебель.
У одного из детских садов Павка увидел Егора Спиридоновича. Тот выходил из калитки с шаблоном-линейкой и листком бумаги в руках.
– Помочь придется этим крохам, - сказал Егор Спиридонович.
– А чего? У них все с собой, - заметил Павка.
– Все, да не все, - пояснил Егор Спиридонович.
– Песочники надо сделать, дружок, да лесенки, чтоб им лазать. А еще два скворечника просили сколотить. У одних, мол, есть, а у других нет. Делов хватит.
Настроение у Егора Спиридоновича было очень хорошее, и Павка обрадовался: "Как не помочь малышам!"
– Можно, я к вам?
– спросил он.
– Пойдем, дружок, - согласился Егор Спиридонович.
– Все скумекаем, прикинем - и за дело. Я вот уж и размеры снял...
Когда они проходили мимо больницы, Егор Спиридонович вспомнил что-то и попросил Павку подождать его минуточку.
– Чуть не забыл. К доктору мне надо зайти, а потом в сельмаг, сказал он.
– Я быстро.
И верно. Через полчаса они уже были в мастерской.
– Начнем, пожалуй, с лесенок, - предложил Егор Спиридонович.
Павка кивнул:
– Ага!
Егор Спиридонович выбрал несколько сухих досок и нанес на них отметины.
– Это пойдет под стойки, - сказал он, берясь за пилу.
Пока Егор Спиридонович выпиливал и ровнял стойки, Павка относил в сторону стружку и щепу, подавал инструменты и шкурку для полировки. К вечеру уже были готовы четыре стойки и десять поперечных перекладин для лесенок.
– Завтра с утра примемся за остальное, - сказал Егор Спиридонович, а в среду, глядишь, и установим.
– А разве вы спать не будете утром?
– спросил Павка.
Он знал, что обычно по утрам Егор Спиридонович спит. В шесть утра он возвращается с ночного дежурства и сразу укладывается спать.
– А я на работу не пойду сегодня, - сказал Егор Спиридонович.
– Вот бюллетень взял... При тебе ж к доктору заходил.
– Вы заболели?
– не понял Павка.
– Заболел, заболел!
– улыбнулся Егор Спиридонович.
– Не в том смысл. Работа - она подождет, а тут дело! Так что спешить не будем. Важное дело, дружок. Как детишкам не помочь?