Собрание сочинений. Том 44
Шрифт:
ГОРНАЯ ВОЙНА ПРЕЖДЕ И ТЕПЕРЬ (СТАТЬЯ ВТОРАЯ) 251
что едва ли они принимали участие в каких-либо военных действиях после 1815 года. Вряд ли они рискнут на подоб¬ный маневр и скорее прибегнут к полумерам на флангах и сконцентрируют свои главные усилия вдоль линии.
Написано Ф. Энгельсом Печатается по рукописной копии,
между 1 и 20 января 1857 г, сделанной К. Марксом
Перевод с английского
Публикуется впервые
252 ]
К. МАРКС
ВОЙНА ПРОТИВ ПЕРСИИ 333
I
Персидская война является повторением военно-диплома-тической драмы, впервые представленной лордом Пальмерстоном лет 20 тому назад 334. Тогда, как и теперь, сигналом к войне послужило нападение Персии на Герат; тогда, как и теперь, виконт стремился, наказав Персию, покарать Россию. Он соизволил затем ввести в игру одно новшество: он претендо¬вал не только на то, чтобы, наказав Персию, покарать Россию, но и на то, чтобы, нанеся удар по Кабулу или, скорее, по афган¬скому правителю Д ост-Мухаммеду, поразить
Поскольку Пальмерстон любит заниматься плагиатом у са¬мого себя, возникает необходимость познакомиться с первона¬чальным вариантом персидского конфликта, дабы понять его повторение.
Прежде чем приступить к этому изучению, возможно, нелиш¬не сделать несколько вступительных замечаний относительно современного положения соответственно Афганистана, Персии и Англии.
После того как афганские племена в различные времена наводняли Персию и Индию, Персия при Надир-шахе не только покорила Афганистан, но и победно прошла до Дели ззв. После
ВОЙНА ПРОТИВ ПЕРСИИ
253
смерти Надир-шаха под властью некоего Ахмед-шаха Дуррани возникло независимое афганское королевство, объединившее княжества Герат, Кабул, Кандагар, Пешавар и все сикхские земли *, которыми владели сикхи… Однако это лишь слабо сцементированное королевство рухнуло вместе со своим осно-вателем; после его смерти оно снова распалось на свои составные части, на отдельные афганские племена с независимыми вождями, разделенные бесконечными междоусобицами и объ-единявшиеся лишь перед общей угрозой столкновения с Персией.
Наряду с этим существует политический антагонизм между афганцами и персами, основанный на национальных различиях в сочетании с историческими традициями, поддерживаемый пограничными распрями и взаимными претензиями, которые обостряются религиозным антагонизмом: афганцы — это мусульмане секты суннитов, то есть правоверные мусульмане, тогда как персы составляют главный оплот еретической секты шиитов.
Несмотря на этот острый и всеобщий антагонизм, у персов и афганцев все же была одна точка соприкосновения — их общая вражда к России. Россия вторглась в Персию еще при Петре Великом. Александр I после поражения Наполеона навязал ей Гюлистанский договор ш, лишив Персию 12 про¬винций, всей территории, лежащей к югу от Кавказского хребта и принадлежащей сейчас России. В результате войны 1826— 1827 гг. и Туркманчайского договора 8а8 Николай отнял у Пер¬сии еще ряд областей, взвалил на нее бремя громадного долга и лишил ее (запретил ей) права навигации у ее собственных северных берегов на Каспийском море. Таким образом, память о захватах ее земель в прошлом, притеснения, которые Персия вынуждена терпеть в настоящем, и боязнь вторжения в буду¬щем в одинаковой степени способствовали тому, чтобы вызвать у нее смертельную вражду к России. Афганцы, со своей сто¬роны, хотя у них и не было никогда подлинных столкновений с Россией, привыкли считать ее извечным врагом своей рели¬гии, неустанно злоумышляющим против их независимости: во-первых, из-за традиционных войн России против повелителя правоверных, во-вторых, из-за ее недавних кампаний против ТуркестанаS39. Считая Россию своим естественным врагом, оба народа, и персы и афганцы, силой логики вынуждены счи¬тать Англию своей естественной союзницей. Между Англией и этими азиатскими народами не возникало конфликтов (вражды),
* Далее в рукописи зачеркнуто: «впоследствии завладели». Рев.
254
К. МАРКС
а разве борьба между Англией и Россией не была неизбеж¬ной, коль скоро она являлась результатом самого существова¬ния Азиатской России и Британской Индии? Таким образом, популярность Англии у персов и афганцев была приобретена дешевой ценой, отнюдь не ее делами, а одним только фактом существования ее азиатских владений. Персы и афганцы ви¬дели в Англии своего союзника, ибо она казалась врагом их врага.
Итак, по-видимому, ничто не могло быть более благоприятным и легче поддающимся контролю, чем политическое положение Англии по отношению к Персии и Афганистану. Обе страны образовали естественный барьер, ограждавший Бри-танскую Индию от России, причем, в свою очередь, ни та, ни другая не могла стать опасной, так как они взаимно сдер¬живали друг друга. Если Персия проявляла недовольство, Афганистан угрожал ей с фронта; если непокорным становился Афганистан, ему угрожала с тыла Персия. Персия прикры¬вала Индию с запада; Афганистан не только защищал располо¬женный в том же направлении Хайберский проход, ключ к Индии, но и препятствовал продвижению России на севере, в транскавказских районах. Это были азиатские плоскогорья, от обладания которыми всегда зависело господство на Востоке. Тогда как афганцы прибегли к помощи Англии в 1809 г., персы сделали это в 1801 г., с последними Англия действи¬тельно заключила в 1814 г. оборонительный союз 340. Таким образом, для того чтобы сохранить свое господствующее влия¬ние, Англии нужно было лишь разыгрывать роль благожела¬тельного посредника между Персией и Афганистаном и высту¬пать решительным противником вторжения русских. Показ¬ная дружба, с одной стороны, и серьезная
враждебность, с другой — ничего больше и не требовалось. Посмотрим теперь, как эта завидная ситуация была улучшена лордом Пальмерстоном, диктатором Англии и грозой России.II
Мы видели, как с того самого момента, когда Англия силой оружия посадила на персидский трон русского ставленника *, нападение на Герат подготовлялось открыто, и Пальмерстон не только не противился этому, но запретил протестовать и своим послам.
* — Мухаммед-шаха. Ред.
ВОЙНА ПРОТИВ ПЕРСИИ
255
В сентябре 1837 г. персидская армия наконец вторглась в Афганистан. Ряд побед открыл ей путь к Герату, перед кото¬рым она расположилась лагерем и начала осадные операции под личным руководством графа Симонича, русского посла при персидском дворе. Однако, несмотря на очень длительную блокаду, атаки персов были отбиты, и 15 августа 1838 г. шах был принужден снять осаду и форсированным маршем отвести свою армию из страны, в которую он вторгся.
Теперь, разумеется, наступил период запугивания.
Мало того, что в течение всего времени, пока происходили эти враждебные действия, сэр Джон Мак-Нейл, английский посол, был связан по рукам и ногам противоречивыми инструк-циями. С одной стороны, Пальмерстон предписывал ему избегать обсуждения вопроса об отношениях Персии с Гератом ввиду того, что эти отношения будто бы не касались Англии; с другой — лорд Окленд, генерал-губернатор Индии, выражал желание, чтобы посол отговорил шаха продолжать военные действия. В самом начале этой военной экспедиции г-н Эллис отозвал британских офицеров, состоявших на службе в персидской армии, но Пальмерстон вернул их обратно. Когда же правительство Индии снова приказало Мак-Нейлу отозвать английских офицеров, Пальмерстон опять отменил этот приказ. 8 марта 1838 г. Мак-Нейл отправился в лагерь под Гератом и предложил свое посредничество, но не от имени Англии, а от имени Индии. Шах, со своей стороны, заявил, что «он опа¬сается нанести обиду русскому правительству, если отступится прежде, чем будет взят Герат», и в данный момент отвел бы войска лишь в случае непосредственной «угрозы со стороны Англии». Но оказалось, что добиться таких угроз от Пальмерстона невозможно, последний развлекался тем, что на настой¬чивые требования Мак-Нейла отвечал депешами объемом в 6 строк, главный смысл которых неизменно заключался в стерео¬типной фразе: «Посылка дальнейших инструкций мною задер¬живается».
Однако в конце мая 1838 г., предполагая, что Герат уже взят (с начала осады к этому времени прошло уже около 9 меся¬цев), Пальмерстон воспользовался оскорблением, нанесенным груму Мак-Нейла, — инцидент, о котором Пальмерстон был осведомлен несколькими месяцами ранее и не обратил на него ни малейшего внимания, — чтобы отправить персидскому двору угрожающую депешу, в которой впервые выражал протест против событий в Герате и впервые всячески поносил «связь Персии с Россией». Одновременно с угрожающей депешей войска, посланные правительством Индии морем в Персидский
256
К. МАРКС
залив, захватили остров Харк. Несколько позже английский посол переехал из Тегерана в Эрзерум, а персидскому послу, направленному в Англию после военной неудачи под Гера¬том, не было дано разрешения на въезд. Герат же и впрямь выстоял, несмотря на то, что Англия не оказала ему под¬держки.
Будучи последовательным в повторении своего собственного прошлого, лорд Пальмерстон ухитрился дополнить второе издание своей персидской войны вторым изданием своей китайской войны. Едва только телеграф сообщил о бомбардировке Кан¬тона 341, как «Times» с риском для себя бросилась сразу на защиту китайской войны Пальмерстона, хотя всего за день до того в статье о персидской войне лондонская «Times» рас-пространялась об историческом законе повторения событий через определенные промежутки времени и, подобно тому как мы это сделали выше, проводила несколько подозритель¬ную параллель между персидской войной 1838 г. и персидской войной 1856 года 342. Только она сделала вид, будто вабыла, что коль скоро события походят друг на друга, то и рука, направ-ляющая их, одна и та же, а изобретенный ею исторический закон смахивает сейчас на беззастенчивую апологию внешней политики лорда Пальмерстона. Однако даже «Times» не может не признать, что каким бы ни оказался результат персидской экспедиции, победой или поражением, и то и другое в равной степени губительно для Англии и в равной степени выгодно для России. Поражение обнаружило бы слабость Англии, престиж которой в Центральной Азии уже подорван сдачей Карса; победа ослабила бы Персию, еще больше подорвала бы ее уверенность в своих силах и поставила бы ее в полную зависимость от России. Если бы не удалось вапугать персид¬ский двор и вынудить его на уступки, тогда пришлось бы по¬спешить с английским вторжением в Южную Персию, что вызва¬ло бы ответное вторжение русских в Северную Персию. А если бы персидский двор дал себя запугать, Персия стала бы без¬гласной и, конечно, не могла бы служить серьезным барьером между Британской Индией и транскавказскими владениями русских. Такова дилемма, провозглашенная «Times». Вынуж¬денная прийти к этому заключению, «Times» упускает из виду тот простой факт, что в 1856 г., как и в 1838 г., Пальмерстон поставил Англию перед этой опасной дилеммой, вознамерившись наказать персов за нападение на Герат после того, как оно уже произошло, вместо попытки его предотвратить. Перед своей первой персидской войной он прямо помог России, под¬толкнув шаха к нападению на Герат. Разве свою вторую пер-ВОИНА ПРОТИВ ПЕРСИИ