Собрание сочинений. Том 44
Шрифт:
257
сидскую войну Пальмерстон не начал повторением испод¬тишка той же коварной тактики, отозвав в критический момент английское посольство из Тегерана и тем самым преднамеренно уничтожая свое собственное влияние на персидский двор и уступая место неоспоримому контролю России под жалким предлогом нелепой личной ссоры между персидским визирем и английским посланником ? Если бы «Times» умышленно и внезапно не прекратила рассмотрение первых подвигов лорда Пальмерстона в Центральной Азии, ей не пришлось бы завершать свою вымученную статью искренним, по-видимому, вопросом: была ли Англия снова втянута в этот азиатский конфликт из-за обидчивости второстепенного дипломатического агента или же из-за ненасытной жажды завоеваний правитель¬ства Индии? Ставя вопрос таким образом, она сбрасывает со счетов лорда Пальмерстона, тогда как,
Наоборот, ей пришлось бы признать, что они были всего только орудиями, которыми воспользовался лорд Пальмерстон и которые лет 20 назад выступали под другими име¬нами.
Мы снова повторяем: для того чтобы понять теперешнее повторение пальмерстоновского представления, необходимо по¬знакомиться с его первоначальным спектаклем. Поэтому мы намерены закончить на этом обзор его первого конфликта в Центральной Азии, который был начат нами в предыдущей статье.
Ш ФАКТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ
16 июня 1838 г. в Лахоре между Ранджит Сингхом, шахом Шуджей и генерал-губернатором Индии был заключен договор. Этим договором Ранджит Сингх брал на себя обязательство помочь шаху Шудже отнять у Дост-Мухаммеда кабульский трон, но английские солдаты не должны были участвовать в замышляемом вторжении. Три с половиной месяца спустя, 1 октября 1838 г., лорд Окленд, генерал-губернатор Индии,
• — Ага-ханом Нури и Мэрреем. Ред. ** — действующих лиц. Рев,
258
К. МАРКС
[находясь] в Симле, объявил войну и заявил, что против Дост-Мухаммеда будут использованы 20 тысяч британских солдат. Еще через четыре с половиной месяца, 19 февраля 1839 г., эти войска в сопровождении сикхов наконец выступили, чтобы вторгнуться на афганскую территорию. Теперь следует обра¬тить пристальное внимание на даты, когда были предприняты эти противоречивые шаги. 16 июня 1838 г., когда был заключен Лахорский договор, все еще существовала мнимая опасность: осада Герата персидской армией, действующей под русским влиянием. 1 октября 1838 г., когда война была объявлена, со снятием осады, поражением персидской армии и ее уходом с афганской территории эта опасность исчезла. 16 июня 1838 г., когда еще существовал повод для войны, британские войска не должны были использоваться против Дост-Мухаммеда. 1 октября 1838 г., когда этот повод исчез, было объявлено об использовании против Кабула 20 тысяч британских солдат. Но это еще не все. 1 октября 1838 г. мнимый заговор Дост-Мухаммеда с Персией и Россией был совершенно бесполезен, так как персидская армия оказалась неспособной подойти к Кандагару и Кабулу, а Россия, очевидно, смогла бы поддержать Афганистан лишь силами персидской армии.
Влияние России на персидский двор еще могло сохраниться, но оно, таким образом, потеряло свою остроту; противополож¬ные политические взгляды с.-петербургского и лондонского кабинетов, которых они могли придерживаться в отношении Центральной Азии, стали объектом скорее умозрительного, чем непосредственного интереса. Таково было очевидное поло¬жение дел на 1 октября 1838 года. 8 ноября 1838 г. генерал-губер¬натор Индии получил от сэра Дж. Мак-Нейла сообщение о том, что неудача под Гератом полностью уничтожила русское влияние при персидском дворе, а к концу октября лорд Пальмерстон сам получил от графа Нессельроде «в высшей степени удовлетворительное» «объяснение», полностью убедившее его в отсутствии у России «враждебных намерений».
«Если Россия, как утверждают, виновна, то почему мы напали не на эту страну, а на Афганистан? Его (лорда Пальмерстона) ответ на это замечание был таков: мы отправились в С.-Петербург, но без флота. Мы потребовали объяснения от русского правительства. Мы сообщили Рос¬сии о характере полученной нами информации. Мы нарисовали картину подстрекательства русскими агентами соседних народов против нас. Русскому правительству был задан вопрос, делается ли это с его разре¬шения. Если бы оно ответило утвердительно, то у правительства было бы время обратиться за содействием к парламенту; но русское правительство дезавуировало этих агентов. Выло сказано, что они действовали без раз¬решения и их отзовут; на деле же Россия не питает враждебных намерений в отношении нашей страны. Как при таких обстоятельствах британское
ВОЙНА ПРОТИВ ПЕРСИИ
259
правительство могло послать флот в Балтийское море? Каким было пове¬дение России после этого? Ее поведение было дружественным. Так было
в то время, пока он находился у власти».Такое заявление было сделано лордом Пальмерстоном в палате общин 1 марта 1843 г. во время дебатов по предложе¬нию г-на Робака о назначении специальной комиссии для расследования афганской войны.
Объяснение русских, которое он называет совершенно удовлетворительным, датировано 20 октября 1838 года. Поэтому 19 февраля 1839 г.343 даже малейшая тень повода для войны против Дост-Мухаммеда по причине его отношений с Персией и Россией полностью исчезла, [это произошло] спустя три ме¬сяца после того, как правительство Индии убедилось в падении русского влияния в Тегеране, и через четыре месяца после того, как лорд Пальмерстон сам выразил удовлетворение в связи с тем, что со стороны России нет никаких враждебных замыс¬лов, которым следовало противодействовать в Центральной Азии. Однако в той мере, в какой становились слабее признан¬ные поводы для афганской войны, в той же мере усиливались враждебные шаги правительства Индии и, после того как надуманные причины для военных действий перестали существовать, эти военные действия начались и вправду.
IV ЗАЯВЛЕНИЕ ПАЛЬМЕРСТОНА В ПАРЛАМЕНТЕ
Есть еще одно обстоятельство, проливающее новый свет на ссору между Пальмерстоном и Россией. Из Синей книги под заглавием «Переписка, относящаяся к Персии и Афгани¬стану», книги, которую он представил парламенту в начале 1839 г., мы узнаем, что русская депеша, позже представлен¬ная им палате общин как в высшей степени удовлетвори¬тельный ответ, предшествовала его собственному требованию дать объяснение. Депеша Нессельроде датирована 20 октября 1838 г., а депеша Пальмерстона — 26 октября 1838 г., следо¬вательно, русский ответ на шесть дней опередил английский запрос. Правда, чтобы придать русской депеше видимость ответа, ее поместили в Синей книге после английской депеши. Разумеется, ни та, ни другая депеши не содержат ссылок друг на друга; обе составлены в одинаково сильных выраже¬ниях. В одной Россия требует Англию к ответу за ее позицию, создающую угрозу в Центральной Азии. В другой Англия обвиняет Россию в постоянных происках в Персии. Ни Россия
260
К. МАРКС
никак не ответила англичанам, ни Англия — на русскую ноту, но, напротив, оба правительства восприняли взаимное поно-шение как в высшей степени удовлетворительное объяснение. Есть ли надобность в других доказательствах, что дуэль между Пальмерстоном и Нессельроде была лишь притворством и что их ноты были взаимно согласованы с целью дать какой-то повод для вторжения в Кабул? В то самое время, когда буше-вала (была предпринята) афганская война под предлогом противодействия русскому влиянию, Пальмерстон открыто вступил в коалицию с Россией против Франции зм.
Наброски составлены Я. Марксом Печатается по рукописи
в январе 1857 г. „
IJepeeoo с английского
Публикуется впервые
[ 261
К. МАРКС
БРОШЮРЫ Б. БАУЭРА О КОЛЛИЗИИ С РОССИЕЙ 345
а) РОССИЯ И АНГЛИЯ. 1854
Брошюры эти претендуют, в частности, на пророчество, на то, чтобы путем критического изучения состояния европей¬ских государств, их взаимоотношений и вытекающей из них современной истории приподнять завесу судьбы. Метод решения этой задачи свидетельствует об известной ловкости. Так как осведомленность Критики 34в и ее дар предвидения должны быть проверены современной историей, то проще всего, по-видимому, сравнить выводы Критики с фактами современной истории, сопоставить первые со вторыми и таким образом убедиться либо в обоснованности притязаний Критики, либо в ее заносчивости. Например, в указанной выше брошюре мы читаем:
ч-La pratique constitutionnelle a gagne infiniment de terrain; et la resi¬stance passive des assemblees nationales, issues de la revolution de l’annee 1848, a pris de plus grandes proportions. Toute l’Europe s’est partage, en ce moment, les differents roles du drame constitutionnel: l’Occident s’est charge du role de l’opposition honnete; la Russie represente le gouvernement, arme de la force et usant de son autorite» *. («Европа разделена ролями в конституционной драме: Запад взял на себя роль честной оппозиции, России досталась роль правительства, вооруженного силой и осуществляю¬щего свою власть».)
Мы не хотим останавливаться на неправильности оборота, смешивающего прибавлением «и» «конституционную практику»
* «Конституционная практика значительно «расширилась, и пассивное сопротивление национальных собраний, порожденных революцией 1648 г., приняло самые большие размеры, Вся Европа в этот момент разделена различными ролями в конституционной драме: Запад взял на себя роль честной оппозиции: Россия представляет правительство, вооруженное силой и осуществляющее свою власть» {В, Bauer. «Ьэ Russie et l’Angleterre», p. Щ, fed,