Сочинения. Письма

2

Какая неизвестность взволновала Непрочный воздух, облако души? Тот аромат, Что от меня скрывала? Тот нежный цвет? Ответь мне, поспеши! Почто, с тобой идущий наугад, Я нежностью такою не богат! И расскажи, Открой: какая сила, Какой порой весенней, для кого Взяла б И враз навеки растопила Суровый камень сердца твоего? Почто, в тебя влюбленный наугад, Жестокостью такою не богат! В твои глаза, В их глубину дневную Смотрю — не вижу выше красоты, К тебе самой Теперь тебя ревную — О, почему я не такой, как ты! Я чувствам этим вспыхнувшим не рад, Я — за тобой идущий наугад. Восторгами, любовью и обидой Давно душа моя населена. Возьми ее и с головою выдай, Когда тебе не по душе она. И разберись сама теперь, что в ней — Обида, страсть или любовь — сильней! 1936

Художественная и очерковая проза

ТУБО-ОХОТНИК (Из «Рассказов о Тубо»)

1

Фазан ярким многоцветным клубком шумно взметался вверх. Тяжело шарахнулся выстрел. Птица перевернулась в воздухе и упала на снег.

Ловко стреляет Тубо. Напрасно его до сих пор все по селению упорно считают мальчиком. Нет! Тубо не мальчик, а настоящий охотник. Да. Вот только жаль, никак ему не удается встретиться с крупным зверем…

…Тубо подошел к убитой птице. Фазан лежал пестрым безжизненным комком. Вокруг него по ровному чистому насту алым пятном медленно расползалась кровь. Мальчик поднял добычу и подбросил на руке.

— Тя-желый, жирный… Мать приготовит из него вкусное кушанье…

………………………………………………….

…Вечерело. Казалось, весь воздух пропитался насквозь густым синим цветом. Закат стоял над тайгой таким огромным и красным, что казалось, будто там на краю земли необозримым пожарищем вспыхнули леса.

По узкой извилистой тропинке вышел Тубо на опушку. Здесь густые урманы уступали место пустынной белой равнине, редко испещренной пятнами кустарника.

Тубо пошел по руслу закованной в лед таежной речки. В его голове роились тысячи самых причудливых дум.

— … Да, велика, таинственная тайга… Где ее конец?.. Это — трудноразрешимая загадка.

Взрослые-то знают. Тубо подслушал, как они говорили о громадных каменных становьях, о людях, которые ходят в тонких одеждах и всегда имеют возможность утолить свой голод.

Счастливцы эти взрослые! И когда только Тубо станет большим? Он тогда покажет им, что значит быть настоящим охотником! Да что, — тогда, — пожалуйста, он готов и сейчас встретиться с любым зверем… Разное в сопках Селемджинской тайги случается… А вдруг тигр… При этой мысли Тубо невольно вздрогнул. Он много слышал о полосатом кровожадном хищнике Уссурийского края.

Говорят, тигр одним ударом лапы валит сохатого и моментально перегрызает ему горло. Шутка ли!

Мальчику послышался даже могучий и злобный хруст зубов. Он крепче сжал ствол своего ружья.

…Закат уже окончательно потух. Далеко позади над черными громадами тайги выплыла круглая желтая, как глаз филина, луна. Снег блистал так, что на него страшно было ступать.

Ветер принес откуда-то унылый вой одинокого волка.

Впереди залаяли собаки. Вот и становище. Несколько темных чумов, вереницы нарт и легкий тянущийся по снегу дымок…

* * *

В чуме горел яркий, красноватый огонь. Замечательная штука этот огонь! Он дает вкусную пищу и драгоценное, ни с чем не сравнимое тепло. Маленький якут Тубо умеет ценить эти веселые пляшущие языки, источающие свет.

Отец весело взглянул на маленького охотника.

— Ну, как, Тубо, много фазанов убил сегодня?..

— Трех.

— Ого!.. Молодчина! — похвалил отец. — Из тебя когда-нибудь выйдет славный охотник.

Тубо расцвел от удовольствия. Это была большая похвала. Все дело испортил Зора — старший брат Тубо.

— Зря ты, отец, поважаешь мальчонка, — проворчал он, — несмышленыш может наделать много глупостей. Он спит и бредит тиграми… И за фазанами нечего бегать — только порох впустую переводит…

Ну, уж это было слишком! У Тубо крепко сжались кулаки от обиды, и на глазах выступили непослушные слезы… Он чуть не разрыдался.

— Ах так!.. Подождите же!..

Тубо забился в темный угол…

…А у взрослых начался серьезный, важный разговор. Отец протянул ладони над кривляющимися языками огня:

— Значит, завтра под вечер… Я хорошо осмотрел берлогу… Придется пойти без собаки. Лайка не может оправиться от последней охоты. Медведь здорово помял ее тот раз…

Двое братьев Тубо — Зора и Тусклап — внимательно слушали и кивали головами.

Слушал и Тубо.

Ну, конечно, так. Они снова задумали медвежью охоту, отыскали берлоги. А он, Тубо, в стороне. Лучше не проситься — все равно не возьмут.

— Это будет уже пятый медведь за эту зиму… В «Норском Складе» мы хорошо получим за шкуры. Сейчас они в цене. Будет порох, пули, будет хлеб, сахар, чай…

— Будет хлеб, сахар, чай, — как эхо, повторила мать, смотря вперед задумчивыми немигающими глазами…

Слушали Зора и Тусклап… Слушал Тубо… За стеной чума крепчал ветер… Он звенел, как раздробленный тонкий лед, гудел, как весенняя взбунтовавшаяся река, вздымался голодной песней волчьих стай…

Под его знакомую, таинственную песнь уснул Тубо.

2.

Тубо зажал между колен острую волчью морду мохнатой собаки — своей любимицы.

— Ну, чего ты смотришь такими печальными глазами? — напевал он ей. — Сегодня нужно быть веселой. Твой хозяин Тубо идет на охоту… Думаешь, опять за фазанами? Нет, на этот раз ты ошибаешься, ох как ты ошибаешься — охота будет на медведя…

Собака виляла пушистым хвостом и лизала Тубо руку.

Весь день ходил мальчик, ходил с задумчивым видом: чистил и проверял ружье, смазывал жиром широкие, потертые от долгого употребления лыжи…

Когда солнце уже было достаточно низко, отец, Зора и Тусклап надели лыжи, взяли винтовки и быстро отправились в сторону от становища. Они шли размашистым шагом опытных ходоков, распахнув дошки и ухарски заложив на затылок серебристые беличьи шапки. Мороз был им нипочем. Через полчаса по их следам скользнула маленькая лохматая фигура. Тубо бежал, слегка пригнувшись вперед, и тихо пел свою первую песенку — самокладку:

— Я иду на охоту, я иду на охоту, я убью медведя…

* * *