Один чудак из партии геологовСказал мне, вылив грязь из сапога:"Послал же бог на головы нам олухов!Откуда нефть — когда кругом тайга?И деньги — в прорву, — лучше бы на тыщи теПостроить детский сад на берегу:Вы ничего в Тюмени не отыщите —В болото вы вгоняете деньгу!"И шлю депеши в центр из Тюмени я:Дела идут, все боле-менее!..Мне отвечают, что у них сложилось мнение,Что меньше «более» у нас, а больше «менее».А мой рюкзакПустой на треть.«А с нефтью как?»«Да будет нефть!»Давно прошли открытий эпидемии,И с лихорадкой поисков — борьба, —И дали заключенье в академии:В Тюмени с нефтью полная труба!Нет бога нефти здесь — перекочую я:Раз бога нет — не будет короля!..Но только вот нутром и носом чую я,Что подо мной не мертвая земля!И шлю депеши в центр из Тюмени я:Дела идут, все боле-менее!..Мне не поверили — и оставалось мнение,Что меньше «более» у нас, а больше «менее».Пустой рюкзак —Исчезла снедь…«А с нефтью как?»«Да будет нефть!»И нефть пошла! Мы, по болотам рыская,Не на пол-литра выиграли спор —Тюмень, Сибирь, земля хантымансийскаяСквозила нефтью из открытых пор.Моряк, с которым столько переругано, —Не помню уж, с какого корабля, —Все перепутал и кричал испуганно:«Земля! Глядите, братики, земля!»И шлю депеши в центр из Тюмени я:Дела идут, все боле-менее,Что — прочь сомнения, что — есть месторождения,Что — больше «более» у нас и меньше «менее»…Так я узнал —Бог нефти есть, —И он сказал:«Копайте здесь!»И бил фонтан и рассыпался искрами,При свете их я Бога увидал:По пояс голый он, с двумя канистрамиХолодный душ из нефти принимал.И ожила земля, и помню ночью яНа
той земле танцующих людей…Я счастлив, что, превысив полномочия,Мы взяли риск — и вскрыли вены ей!
Революция в Тюмени
В нас вера есть и не в одних богов!Нам нефть из недр не поднесут на блюдце.Освобожденье от земных оков —Есть цель несоциальных революций.В болото входит бур, как в масло нож.Владыка тьмы! Мы примем отреченье!Земле мы кровь пускаем — ну и что ж, —А это ей приносит облегченье.Под визг лебедок и под вой сиренМы ждем — мы не созрели для оваций, —Но близок час великих переменИ революционных ситуаций.В борьбе у нас нет классовых врагов —Лишь гул подземных нефтяных течений, —Но есть сопротивление пластов,И есть, есть ломка старых представлений.Пока здесь вышки, как бамбук, росли,Мы вдруг познали истину простую:Что мы нашли не нефть, а соль земли —И раскусили эту соль земную.Болит кора земли, и пульс возрос,Боль нестерпима, силы на исходе, —И нефть в утробе призывает — «SOS»,Вся исходя тоскою по свободе.Мы разглядели, различили больСквозь меди блеск и через запах розы, —Ведь это не поваренная соль,А это — человечьи пот и слезы.Пробились буры, бездну вскрыл алмаз —И нефть из скважин бьет фонтаном мысли,Становится энергиею массВ прямом и тоже переносном смысле.Угар победы, пламя не угробь,И ритма не глуши, копытный дробот!Излишки нефти стравливали в Обь,Пока не проложили нефтепровод.Но что поделать, если льет из жерлМощнее всех источников овечьих,И что за революция — без жертв,К тому же здесь еще — без человечьих?Пусть скажут, что сужу я с кондачка,Но мысль меня такая поразила:Теория «великого скачка»В Тюмени подтвержденье получила.И пусть мои стихи верны на третьПусть уличен я в слабом разуменьи,Но нефть свободна! Не могу не петьПро эту революцию в Тюмени.
Чужая колея
Сам виноват — и слезы лью,и охаю,Попал в чужую колеюглубокую.Я цели намечал своина выбор сам —А вот теперь из колеине выбраться.Крутые скользкие краяИмеет эта колея.Я кляну проложивших ее —Скоро лопнет терпенье мое —И склоняю, как школьник плохой:Колею, в колее, с колеей…Но почему неймется мне —нахальный я, —Условья, в общем, в колеенормальные:Никто не стукнет, не притрет —не жалуйся, —Желаешь двигаться вперед —пожалуйста!Отказа нет в еде-питьеВ уютной этой колее —Я живо себя убедил:Не один я в нее угодил, —Так держать — колесо в колесе! —И доеду туда, куда все.Вот кто-то крикнул сам не свой:«А ну, пусти!» —И начал спорить с колеейпо глупости.Он в споре сжег запас до днатепла души —И полетели клапанаи вкладыши.Но покорежил он края —И стала шире колея.Вдруг его обрывается след…Чудака оттащили в кювет,Чтоб не мог он нам, задним, мешатьПо чужой колее проезжать.Вот и ко мне пришла беда —стартер заел, —Теперь уж это не езда,а ерзанье.И надо б выйти, подтолкнуть —но прыти нет, —Авось подъедет кто-нибудьи вытянет.Напрасно жду подмоги я —Чужая это колея.Расплеваться бы глиной и ржойС колеей этой самой — чужой, —Тем, что я ее сам углубил,Я у задних надежду убил.Прошиб меня холодный потдо косточки,И я прошелся чуть впередпо досточке, —Гляжу — размыли край ручьивесенние,Там выезд есть из колеи —спасение!Я грязью из-под шин плююВ чужую эту колею.Эй вы, задние, делай как я!Это значит — не надо за мной.Колея эта — только моя,Выбирайтесь своей колеей!
x x x
Наш киль скользит по Дону ли, по Шпрее,По Темзе ли, по Сене режет киль?Куда, куда вы, милые евреи,Неужто к Иордану в Израиль?Оставя суету выи верный ваш кусок,И — о! — комиссионных ваших кралей,Стремитесь в тесноту вы,в мизерный уголок,В раздутый до величия Израиль!Меняете вы русские просторы,Лихую безнадежность наших мильНа голдомеирские уговоры,На этот нееврейский Израиль?!
x x x
Мы воспитаны в презреньи к воровствуИ еще — к употребленью алкоголя,В безразличьи к иностранному родству,В поклоненьи ко всесилию контроля.Вот — география,А вот — органика,У них там — мафия…У нас — пока никак.У нас — балет, у нас — заводы и икра,У нас — прелестные курорты и надои,Аэрофлот, Толстой, арбузы, танкераИ в бронзе отлитые разные герои.Потом, позвольте-ка,Ведь там — побоище,У них — эротика…У нас… не то еще!На миллионы, миллиарды киловаттВ душе людей поднялись наши настроенья,И каждый — скажем, китобой или домкрат —Дает нам прибыль всесоюзного значенья.Про них мы выпишем:Больная психика,У них там — хиппи же…У нас — мерси пока.Да что, товарищи, молчать про капитал,Который Маркс еще клеймил в известной книге,У них — напалм, а тут — банкет, а тут — накалИ незначительные личные интриги.И Джони с ДжимамиВсенаплевающеДымят машинами…Тут нет пока еще.Куда идем, чему завидуем подчас?Свобода слова вся пропахла нафталином.Я кончил все. Когда я говорил: «У нас» —Имел себя в виду, а я — завмагазином.Не надо нам ужеВсех тех, кто хаяли.Я еду к бабушке —Она в Израиле.
Мишка Шифман
Мишка Шифман башковит —У него предвиденье."Что мы видим, — говорит, —Кроме телевиденья?!Смотришь конкурс в Сопоте —И глотаешь пыль,А кого ни попадяПускают в Израиль!"Мишка также сообщилПо дороге в Мневники:"Голду Меир я словилВ радиоприемнике…"И такое рассказал,До того красиво! —Что я чуть было не попалВ лапы Тель-Авива.Я сперва-то был не пьян,Возразил два раза я —Говорю: "Моше Даян —Сука одноглазая, —Агрессивный, бестия,Чистый фараон, —Ну, а где агрессия —Там мне не резон".Мишка тут же впал в экстаз —После литры выпитой —Говорит: "Они же насВыгнали с Египета!Оскорбления проститьНе могу такого, —Я позор желаю смытьС Рождества Христова!"Мишка взял меня за грудь:"Мне нужна компания!Мы ж с тобой не как-нибудь —Здравствуй-до свидания, —Побредем, паломники,Чувства подавив!..Хрена ли нам Мневники —Едем в Тель-Авив!"Я сказал: "Я вот он весь,Ты же меня спас в порту.Но одна загвоздка есть:Русский я по паспорту.Только русские в родне,Прадед мой — самарин, —Если кто и влез ко мне,Так и тот — татарин".Мишку Шифмана не трожь,С Мишкой — прочь сомнения:У него евреи сплошьВ каждом поколении.Дед параличом разбит, —Бывший врач-вредитель…А у меня — антисемитНа антисемите.Мишка — врач, он вдруг затих:В Израиле бездна их, —Гинекологов одних —Как собак нерезаных;Нет зубным врачам пути —Слишком много просятся.Где на всех зубов найти?Значит — безработица!Мишка мой кричит: "К чертям!Виза — или ванная!Едем, Коля, — море тамИзраилеванное!.."Видя Мишкину тоску, —А он в тоске опасный, —Я еще хлебнул кваскуИ сказал: «Согласный!»…Хвост огромный в кабинетИз людей, пожалуй, ста.Мишке там сказали «нет»,Ну а мне — «пожалуйста».Он кричал: "Ошибка тут, —Это я — еврей!.."А ему: "Не шибко тут!Выйди, вон, из дверей!"Мишку мучает вопрос:Кто тут враг таинственный?А ответ ужасно прост —И ответ единственный:Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу, —Мишка пьет проклятую, —Говорит, что за графуНе пустили — пятую.
Песня таксиста
Рты подъездов, уши арок и глаза оконных рамСо светящимися лампами-зрачками!..Все дневные пассажиры, все мои клиенты — там,Все, кто ездит на такси, а, значит, с нами.Смешно, конечно, говорить,Но очень даже может быть,Что мы знакомы с вами. Нет, — не по работе!А не знакомы — дайте срок! —На мой зеленый огонекЗайдете, зайдете.Круглый руль, но и «баранка» — тоже круглое словцо.Хорошо, когда «запаска» не дырява!То раскручиваем влево мы Садовое кольцо,То Бульварное закручиваем вправо.И ветер гаснет на стекле,Рукам привычно на руле,И пассажиров счетчик «радует» деньгами…А мы — как всадники в седле, —Мы редко ходим по землеСвоими
ногами.Тот рассказывает утром про удачное вчера,У другого — трудный день: молчит, усталый…Мы удобные попутчики, таксисты-шофера,Собеседники мы — профессионалы.Бывает, ногу сломит черт,А вам скорей — аэропорт!Зеленым светом мы, как чудом света бредим.Мой пассажир, ты рано сник!У нас час пик, а не тупик, —Садитесь, поедем!Я ступаю по нехоженой проезжей полосеНе колесною резиною, а кожей.Злюсь, конечно, на таксистов — не умеют ездить все!Осторожно, я неопытный прохожий.Вот кто-то там таксиста ждет,Но я сегодня — пешеход,А то подвез бы: «Сядь, — сказал бы, — человече!»Вы все зайдете, дайте срок,На мой зеленый огонек!До скорой, до встречи…
Заповедник
Бегают по лесу стаи зверей —Не за добычей, не на водопой:Денно и нощно они егерейИщут веселой толпой.Звери, забыв вековечные страхи,С твердою верой, что все по плечу,Шкуры рванув на груди как рубахи,Падают навзничь — бери не хочу!Сколько их в кущах,Сколько их в чащах —Ревом ревущих,Рыком рычащих,Сколько бегущих,Сколько лежащих —В дебрях и кущах,В рощах и чащах!Рыбы пошли косяком против волн —Черпай руками, иди по ним вброд!Сколько желающих прямо на стол,Сразу на блюдо — и в рот!Рыба не мясо — она хладнокровней —В сеть норовит, на крючок, в невода:Рыбы погреться хотят на жаровне, —Море по жабры, вода не вода!Сколько их в кущах,Сколько их в чащах —Скопом плывущих,Кишмя кишащих,Друг друга жрущих,Хищных и тощих —В дебрях и кущах,В чащах и рощах!Птица на дробь устремляет полет —Птица на выдумки стала хитра:Чтобы им яблоки всунуть в живот,Гуси не если с утра.Сильная птица сама на охотеСлабым собратьям кричит: «Сторонись!» —Жизнь прекращает в зените, на взлете,Даже без выстрела падая вниз.Сколько их в кущах,Сколько их в чащах —Выстрела ждущих,В силки летящих,Сколько плывущих,Сколько парящихВ дебрях и кущах,В рощах и чащах!Шубы не хочет пушнина носить —Так и стремится в капкан и в загон, —Чтобы людей приодеть, утеплить,Рвется из кожи вон.В ваши силки — призадумайтесь, люди! —Прут добровольно в отменных мехахТысячи сот в иностранной валюте,Тысячи тысячей в наших деньгах.В рощах и чащах,В дебрях и кущахСколько рычащих,Сколько ревущих,Сколько пасущихся,Сколько кишащихМечущих, рвущихся,Живородящих,Серых, обычных,В перьях нарядных,Сколько их, хищныхИ травоядных,Шерстью линяющих,Шкуру меняющих,Блеющих, лающих,Млекопитающих,Сколько летящих,Бегущих, ползущих,Сколько непьющихВ рощах и кущахИ некурящихВ дебрях и чащах,И пресмыкающихся,И парящих,И подчиненных,И руководящих,Вещих и вящих,Рвущих и врущих —В рощах и кущах,В дебрях и чащах!Шкуры — не порчены, рыба — живьем,Мясо — без дроби — зубов не сломать, —Ловко, продуманно, просто, с умом,Мирно — зачем же стрелять!Каждому егерю — белый передник!В руки — таблички: «Не бей!», «Не губи!»Все это вместе зовут — заповедник, —Заповедь только одна: не убий!Но сколько в рощах,Дебрях и кущах —И сторожащих,И стерегущих,И загоняющих,В меру азартных,Плохо стреляющих,И предынфарктных,Травящих, лающих,Конных и пеших,И отдыхающихС внешностью леших,Сколько их, знающихИ искушенных,Не попадающихВ цель, разозленных,Сколько дрожащих,Портящих шкуры,Сколько ловящихНа самодуры,Сколько их, язвенных,Сколько всеядных,Сетью повязанныхИ кровожадных,Полных и тучных,Тощих, ледящих —В дебрях и кущах,В рощах и чащах!
x x x
Мы — просто куклы, но… смотрите, нас одели,И вот мы — жители витрин, салонов, залов.Мы — манекены, молчаливые модели,Мы — только копии с живых оригиналов.Но — поставь в любую позу,Положи да посади,И сравненье в нашу пользу:Манекены впереди!Нам хоть Омск, хоть Ленинград,Хоть пустыня Гоби, —Мы не требуем зарплат,Пенсий и надгробий.Мы — манекены, мы — без крови и без кожи,У нас есть головы, но с ватными мозгами.И многим кажется — мы на людей похожи.Но сходство внешнее, по счастью, между нами.Мы выносливей, и где-тоМы — надежней, в этом суть,Элегантнее одетыИ приветливей чуть-чуть.И на всех сидит нарядВ тютельку и в точку,Мы стоим шеренгой в рядЛокоть к локоточку.Пред нами толпы суетятся и толкутся,Под самым носом торг ведут, шуршат деньгами,Но манекены никогда не продаются.Они смеются бутафорскими зубами.В нашем детстве нас любилиБез носов и без ушей, —Нас детишки в ванне мылиВ виде кукол-голышей.В детстве людям мы нужны,Но, когда взрослеем,Без одежды мы ценыВовсе не имеем.Зато мы многого себе не позволяем:Прогулов, ругани и склок, болезней мнимых,Спиртных напитков в перерыв не распиваем,План не срываем и не пишем анонимок.Мы спокойней суперменов —Если где-нибудь горит,В «01» из манекеновНи один не позвонит.Не кричим и не бузим,Даже не деремся.Унеси весь магазин —Мы не шелохнемся.И наши спаянные дружбой коллективыПочти не ведают ни спадов, ни накалов.Жаль, допускают все же промахи и срывыПлохие копии живых оригиналов.Посмотрите на витрины:На подбор — все, как один,Настоящие мужчины,Квинтэссенции мужчин —На любой на вкус, на цвет,На любой оттенок…Да и женщин в мире нетЛучше манекенок!
Я к вам пишу
Спасибо вам, мои корреспонденты,Все те, кому ответить я не смог,Рабочие, узбеки и студенты,Все, кто писал мне письма — дай вам Бог,Дай Бог вам жизни две,И друга одного,И света в голове,И доброго всего!Найдя стократно вытертые ленты,Вы хрип мой разбирали по слогам,Так дай же Бог, мои корреспонденты,И сил в руках, да и удачи вам!Вот пишут: голос мой не одинаков —То хриплый, то надрывный, то глухой…И просит население бараков:«Володя! Ты не пой за упокой!»Но что поделать, я — и впрямь не звонок:Звенят другие, я — хриплю слова.Обилие некачественных пленокВредит мне даже больше, чем молва.Вот спрашивают: «Попадал ли в плен ты?»Нет, не бывал — не воевал ни дня.Спасибо вам, мои корреспонденты,Что вы неверно поняли меня!Друзья мои, — жаль, что не боевые, —От моря, от станка и от сохи,Спасибо вам за присланные злыеИ даже неудачные стихи.Вот я читаю: "Вышел ты из моды.Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес!Как глупо, что не месяцы, а годыТебя превозносили до небес!"Еще письмо: «Вы умерли от водки?»Да, правда, умер, но потом воскрес.«А каковы доходы Ваши, все-таки?»За песню — «трешник». — «Вы же просто крез!»Ах, письма высочайшего пошиба:Идите, мол, на Темзу и на Нил!..Спасибо, люди добрые, спасибо,Что не жалели ночи и чернил.Но только я уже бывал на Темзе,Собакою на сене восседал!Я не грублю, но отвечаю тем же.А писем до конца не дочитал.И ваши похвалы и комплименты,Авансы мне — не отфутболю я:От ваших строк, мои корреспонденты,Прямеет путь и сохнет колея.Сержанты, моряки, интеллигенты,Простите, что не каждому ответ, —Я вам пишу, мои корреспонденты,Ночами песни вот уж десять лет.
Тот, который не стрелял
Я вам мозги не пудрю —Уже не тот завод:В меня стрелял поутруИз ружей целый взвод.За что мне эта злая,Нелепая стезя —Не то чтобы не знаю, —Рассказывать нельзя.Мой командир меня почти что спас,Но кто-то на расстреле настоял…И взвод отлично выполнил приказ, —Но был один, который не стрелял.Судьба моя лихаяДавно наперекос:Однажды языка яДобыл, да не донес, —И особист Суэтин,Неутомимый наш,Еще тогда приметилИ взял на карандаш.Он выволок на свет и приволокПодколотый, подшитый материал…Никто поделать ничего не смог.Нет — смог один, который не стрелял.Рука упала в пропастьС дурацким криком «Пли!» —И залп мне выдал пропускВ ту сторону земли.Но слышу: "Жив, зараза, —Тащите в медсанбат.Расстреливать два разаУставы не велят".А врач потом все цокал языкомИ, удивляясь, пули удалял, —А я в бреду беседовал тайкомС тем пареньком, который не стрелял.Я раны, как собака, —Лизал, а не лечил;В госпиталях, однако, —В большом почете был.Ходил в меня влюбленныйВесь слабый женский пол:"Эй ты, недостреленный,Давай-ка на укол!"Наш батальон геройствовал в Крыму,И я туда глюкозу посылал —Чтоб было слаще воевать ему,Кому? Тому, который не стрелял.Я пил чаек из блюдца,Со спиртиком бывал…Мне не пришлось загнуться,И я довоевал.В свой полк определили, —"Воюй! — сказал комбат. —А что недострелили —Так я не виноват".Я очень рад был — но, присев у пня,Я выл белугой и судьбину клял:Немецкий снайпер дострелил меня, —Убив того, который не стрелял.