Я при жизни был рослым и стройным,Не боялся ни слова, ни пулиИ в привычные рамки не лез, —Но с тех пор, как считаюсь покойным,Охромили меня и согнули,К пьедесталу прибив «Ахиллес».Не стряхнуть мне гранитного мясаИ не вытащить из постаментаАхиллесову эту пяту,И железные ребра каркасаМертво схвачены слоем цемента, —Только судороги по хребту.Я хвалился косою саженью —Нате смерьте! —Я не знал, что подвергнусь суженьюПосле смерти, —Но в обычные рамки я всажен —На спор вбили,А косую неровную сажень —Распрямили.И с меня, когда взял я да умер,Живо маску посмертную снялиРасторопные члены семьи, —И не знаю, кто их надоумил, —Только с гипса вчистую стесалиАзиатские скулы мои.Мне такое не мнилось, не снилось,И считал я, что мне не грозилоОказаться всех мертвых мертвей, —Но поверхность на слепке лоснилась,И могильною скукой сквозилоИз беззубой улыбки моей.Я при жизни не клал тем, кто хищный,В пасти палец,Подходившие с меркой обычной —Опасались, —Но по снятии маски посмертной —Тут же в ванной —Гробовщик подошел ко мне с меркойДеревянной…А потом, по прошествии года, —Как венец моего исправленья —Крепко сбитый литой монументПри огромном скопленье народаОткрывали под бодрое пенье, —Под мое — с намагниченных лент.Тишина надо мной раскололась —Из динамиков хлынули звуки,С крыш ударил
направленный свет, —Мой отчаяньем сорванный голосСовременные средства наукиПревратили в приятный фальцет.Я немел, в покрывало упрятан, —Все там будем! —Я орал в то же время кастратомВ уши людям.Саван сдернули — как я обужен, —Нате смерьте! —Неужели такой я вам нуженПосле смерти?!Командора шаги злы и гулки.Я решил: как во времени оном —Не пройтись ли, по плитам звеня? —И шарахнулись толпы в проулки,Когда вырвал я ногу со стономИ осыпались камни с меня.Накренился я — гол, безобразен, —Но и падая — вылез из кожи,Дотянулся железной клюкой, —И, когда уже грохнулся наземь,Из разодранных рупоров все жеПрохрипел я «Похоже — живой!»И паденье меня и согнуло,И сломало,Но торчат мои острые скулыИз металла!Не сумел я, как было угодно —Шито-крыто.Я, напротив, — ушел всенародноИз гранита.
Песня о Волге
Как по Волге-матушке, по реке-кормилице —Все суда с товарами, струги да ладьи, —И не надорвалася, и не притомилася:Ноша не тяжелая — корабли свои.Вниз по Волге плавая,Прохожу пороги яИ гляжу на правыеБерега пологие:Там камыш шевелится,Поперек ломается, —Справа — берег стелется,Слева — поднимается.Волга песни слышала хлеще, чем «Дубинушка», —Вся вода исхлестана пулями врагов, —И плыла по Матушке наша кровь-кровинушка,Стыла бурой пеною возле берегов.Долго в воды пресныеЛили слезы строгиеБерега отвесные,Берега пологие —Плакали, измызганыОстрыми подковами,Но теперь зализаныЭти раны волнами.Что-то с вами сделалось, города старинные,В коих — стены древние, на холмах кремли, —Словно пробудилися молодцы былинныеИ — числом несметные — встали из земли.Лапами грабастая,Корабли стараются —Тянут баржи с Каспия,Тянут — надрываются,Тянут — не оглянутся, —И на версты многиеЗа крутыми тянутсяБерега пологие.
Посадка
"Мест не хватит, уж больно вы ловки!Ну откуда такие взялись?Что вы прете?" — «Да мы по путевке»."По путевке? Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!""Ну куда вы спешите? Ей-богу,Словно зельем каким опились!"«Мне местечко заказывал Гоголь…»"Сам Максимыч? Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!"Мест не будет, броня остается:Ожидается важный турист".«Для рабочего класса найдется?»"Это точно! Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!""Нет названья для вашей прослойки,Зря вы, барышни, здесь собрались".«Для крестьянства остались две койки?»"Есть крестьянство! Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!"Это шутке подобно — без шутокПесни, танцы в пути задержать!Без еды проживешь сорок суток,А без музыки — вряд ли и пять.Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!""Вот народ упрямый — все с нахрапу!Ладно, лезьте прямо вверх по трапу.С вами будет веселее путь —ИЛучше с музыкой тонуть.
Куплеты Гусева
Я на виду — и действием и взглядом,Я выдаю присутствие свое.Нат Пинкертон и Шерлок Холмс — старье!Спокойно спите, люди: Гусев — рядом.Мой метод прост — сажусь на хвост и не слезаю.Преступник — это на здоровом теле прыщик,И я мерзавцу о себе напоминаю:Я — здесь, я — вот он, на то я — сыщик!Волнуются преступнички,Что сыщик не безлик,И оставляют, субчики,Следочки на приступочке,Шифровочки на тумбочке, —Достаточно улик!Работу строю по системе четкой,Я не скрываюсь, не слежу тайком,И пострадавший будет с кошельком,Ну а преступник будет за решеткой.Идет преступник на отчаянные трюки,Ничем не брезгует — на подкуп тратит тыщи,Но я ему — уже заламываю руки:Я — здесь, я — вот он, на то я — сыщик!Волнуются преступнички,Что сыщик не безлик,И оставляют, субчики,Следочки а приступочке,Шифровочки на тумбочке, —Достаточно улик!Вот я иду уверенной походкой.Пусть знает враг — я в план его проник.Конец один: преступник — за решеткой,Его сам Гусев взял за воротник.
Колыбельная Хопкинсона
Спи, дитя! Май беби, бай!Много сил скопи.Ду ю вонт ту слип? — Отдыхай,Улыбнись и спи!Колыбельной заглушенПосторонний гул.Пусть тебе приснится сон,Что весь мир уснул.Мир внизу, а ты над нимВ сладком сне паришь.Вот Москва, древний РимИ ночной Париж…И с тобою в унисонГолоса поют.Правда, это только сон,А во сне — растут.Может быть, — все может быть! —Ты когда-нибудьНаяву повторитьСможешь этот путь.Над землею полетишьВыше крыш и крон…А пока ты крепко спишь —Досмотри свой сон.
Дуэт разлученных
Дорога сломала степь напополам,И неясно — где конец пути.По дороге мы идем по разным сторонамИ не можем ее перейти.Сколько зим этот путь продлится?Кто-то должен рискнуть, решиться!Надо нам поговорить — перекресток недалек,Перейди, если мне невдомек.Дорога, дорога поперек земли —Поперек судьбы глубокий след.Многие уже себе попутчиков нашлиНенадолго, а спутников — нет.Промелькнет как беда ухмылка,Разведет навсегда развилка…Где же нужные слова, кто же первый их найдет?Я опять прозевал переход.Река — избавленье послано двоим,Стоит только руку протянуть…Но опять, опять на разных палубах стоим,Подскажите же нам что-нибудь!Волжский ветер хмельной и вязкий,Шепчет в уши одной подсказкой:«Время мало, торопись и не жди конца пути».Кто же первый рискнет перейти?
Че-чет-ка
Все, что тривиально,И все, что банально,Что равно-и прямопропорционально —Все это корежит чечетка, калечит,Нам нервы тревожит: чет-нечет, чет-нечет.В забитые уши врывается четко,В сонливые души лихая чечетка.В чечеточный спринт не берем тех, кто сыт, мы.Чет-нечет, чет-нечет, ломаются ритмы.Брэк! Барабан, тамтам, трещотка,Где полагается — там чечетка.Брак не встречается.Темп рвет-мечет.Брэк!Чет-нечет!Жжет нам подошвы, потолок трепещет.Чет— нечет!Эй, кто там грозит мне?Эй, кто мне перечит?В замедленном ритме о чем-то лепечет?Сейчас перестанет — его изувечитРитмический танец, чет-нечет, чет-нечет!Кровь гонит по жилам не крепкая
водка —Всех заворожила шальная чечетка.Замолкни, гитара! Мурашки до жути!На чет — два удара, и чем черт не шутит!Брэк! Барабан, тамтам, трещотка,Где полагается — там чечетка.Брак не встречается.Темп рвет-мечет.Брэк!Чет-нечет!Жжет нам подошвы, потолок трепещет.Чет— нечет!Спасайся, кто может!А кто обезножит —Утешься: твой час в ритме правильном прожит.Под брэк, человече, расправятся плечи,И сон обеспечит чет-нечет, чет-нечет.Изменится ваша осанка, походка.Вам тоже, папаша, полезна чечетка!Не против кадрили мы проголосуем,Но в пику могиле чечетку станцуем.Брэк! Барабан, тамтам, трещотка,Где полагается — там чечетка.Брак не встречается.Темп рвет-мечет.Брэк!Чет-нечет!Жжет нам подошвы, потолок трепещет.Чет— нечет!
Романс мисс Ребус
Реетнад темно-синей волнойнеприметная стайка,Грустно,но у меня в этой стае попутчиков нет,Низколечу, отдельно от всех,одинокая чайка,И скользит подо мнойСпутник преданный мой —белый мой силуэт.Но слабеет, слабеет крыло,Я снижаюсь все ниже и ниже,Я уже отраженья не вижу —Море тиною заволокло.Неужели никто не придет,Чтобы рядом лететь с белой птицей?Неужели никто не решится?Неужели никто не спасет?Силыоставят тело мое,и в соленую пыль яБрошусвой обессиленный и исстрадавшийся труп…Крыльяуже над самой водой,мои бедные крылья!Ветер ветреный, злойЛишь играет со мной,беспощаден и груб.Неужели никто не придет,Чтобы рядом лететь с белой птицей?Неужели никто не решится?Неужели никто не спасет?Бьется сердце под левым плечом,Я спускаюсь все ниже и ниже,Но уже и спасителя вижу —Это ангел с заветным ключом.Ветер,скрипач безумный, пропой,на прощанье сыграй нам!Скоропогаснет солнце и спутник мой станет незрим,Чайкавлетит в пучину навекк неразгаданным тайнам.Я в себе растворюсь,Я навеки сольюсьс силуэтом своим.Но слабеет, слабеет крыло,Я снижаюсь все ниже и ниже,Я уже отраженья не вижу —Море тиною заволокло.Бьется сердце под левым плечом,Я спускаюсь все ниже и ниже,Но уже и спасителя вижу —Это ангел с заветным ключом.Рядомлетит невидимо он,незаметно, но — рядом,ВместеВ волшебном тихом гнездовье отыщем жилье.Большек холодной мутной водемне снижаться не надо:Мы вдвоем, нет причинМне искать средь пучинотраженье свое.
Дуэт Шуры и Ливеровского
"Богиня! Афродита!Или что-то в этом роде…Ах, жизнь моя разбита!Прямо здесь, на пароходе.Склоню от восхищенияПред красотой такоюДрожащие колени яС дрожащей головою"."Ну что он ходит как тень,Твердит одну дребедень…"«Возьми себе мое трепещущее сердце!»"Нас не возьмешь на авось!На кой мне сердце сдалось?"«…Тогда экзотику и страсти де ла Перца»."Какая де ла Перца?Да о чем вы говорите?Богиню надо вам? —Так и идите к Афродите.Вас тянет на эротику —Тогда сидите дома.А кто это — экзотика?Я с нею не знакома!""Я вас, синьора, зовуВ волшебный сон наявуИ предлагаю состояние и сердце.Пойдем навстречу мечтам!"«А кем вы служите там?»«Я — вице-консул Мигуэлло де ла Перца»."Я не бегу от факта,Только вот какое дело:Я с консулам как-тоРаньше дела не имела.А вдруг не пустят в капстрануИ вынесут решенье:Послать куда подальше — нуА консула в три шеи…""Не сомневайтесь, мадам!Я всех продам, все отдам,И распахнется перед вами рая дверца.Я вас одену, мадам,Почти как Еву АдамВ стране волшебной Мигуэлло де ла Перца"."Вы милый, но пройдоха!А меня принарядите —И будет просто плохоЭтой вашей Афродите.Но я не верю посулам:Я брошу все на свете —А вдруг жена у консула,И — даже хуже! — дети?"«Ах, что вы, милая мисс!..»«Но-но, спокойно! Уймись!»"Я напишу для вас симфонию и скерцо!Удача вас родила…""Ах черт! Была не была!Валяйте! Едем в Мигуэллу де ла Перца".
x x x
Я бодрствую, но вещий сон мне снится.Пилюли пью — надеюсь, что усну.Не привыкать глотать мне горькую слюну:Организации, инстанции и лицаМне объявили явную войну —За то, что я нарушил тишину,За то, что я хриплю на всю страну,Затем, чтоб доказать — я в колесе не спица,За то, что мне неймется, за то, что мне не спится,За то, что в передачах заграницаПередает блатную старину,Считая своим долгом извиниться:«Мы сами, без согласья…» — Ну и ну!За что еще? Быть может, за жену —Что, мол, не мог на нашей подданной жениться,Что, мол, упрямо лезу в капстрануИ очень не хочу идти ко дну,Что песню написал, и не одну,Про то, как мы когда-то били фрица,Про рядового, что на дзот валится,А сам — ни сном ни духом про войну.Кричат, что я у них украл лунуИ что-нибудь еще украсть не премину.И небылицу догоняет небылица.Не спится мне… Ну, как же мне не спиться!Не, не сопьюсь, — я руку протянуИ завещание крестом перечеркну,И сам я не забуду осениться,И песню напишу, и не одну,И в песне я кого-то прокляну,Но в пояс не забуду поклонитьсяВсем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!Пусть даже горькую пилюлю заглотну.
Воздушные потоки
Хорошо, что за ревом не слышалось звука,Что с позором своим был один на один:Я замешкался возле открытого люка —И забыл пристегнуть карабин.Мой инструктор помог — и коленом пинок —Перейти этой слабости грань:За обычное наше: «Смелее, сынок!»Принял я его сонную брань.И оборвали крик мой,И обожгли мне щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И звук обратно в печень мнеВогнали вновь на вдохеВеселые, беспечныеВоздушные потоки.Я попал к ним в умелые, цепкие руки:Мнут, швыряют меня — что хотят, то творят!И с готовностью я сумасшедшие трюкиВыполняю шутя — все подряд.И обрывали крик мой,И выбривали щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И кровь вгоняли в печень мне,Упруги и жестоки,Невидимые встречныеВоздушные потоки.Но рванул я кольцо на одном вдохновении,Как рубаху от ворота или чеку.Это было в случайном свободном паденье —Восемнадцать недолгих секунд.А теперь — некрасив я, горбат с двух сторон,В каждом горбе — спасительный шелк.Я на цель устремлен и влюблен, и влюбленВ затяжной, неслучайный прыжок!И обрывают крик мой,И выбривают щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И проникают в печень мнеНа выдохе и вдохеБездушные и вечныеВоздушные потоки.Беспримерный прыжок из глубин стратосферы —По сигналу «Пошел!» я шагнул в никуда, —За невидимой тенью безликой химеры,За свободным паденьем — айда!Я пробьюсь сквозь воздушную ватную тьму,Хоть условья паденья не те.Но и падать свободно нельзя — потому,Что мы падаем не в пустоте.И обрывают крик мой,И выбривают щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.На мне мешки заплечные,Встречаю — руки в боки —Прямые, безупречныеВоздушные потоки.Ветер в уши сочится и шепчет скабрезно:«Не тяни за кольцо — скоро легкость придет…»До земли триста метров — сейчас будет поздно!Ветер врет, обязательно врет!Стропы рвут меня вверх, выстрел купола — стоп!И — как не было этих минут.Нет свободных падений с высот, но затоЕсть свобода раскрыть парашют!Мне охлаждают щекиИ открывают веки —Исполнены потокиЗабот о человеке!Глазею ввысь печально я —Там звезды одиноки —И пью горизонтальныеВоздушные потоки.