Согрешить с негодяем
Шрифт:
– Послушай, я лично интересовался тем происшествием. Проведенное следствие не обнаружило никаких свидетельств преступления, – сказал Лукас. – Дело закрыто.
– Это не означает, что на свет не могут появиться какие-то новые обстоятельства.
Лукас стиснул зубы.
– Пусть попробуют. На этот раз не так-то легко будет оболгать леди Шеффилд. Она вернулась в общество, и теперь у нее появятся друзья.
– Лукас…
Он поднял руку.
– Спасибо, что предупредил, Джек. Но, как я уже сказал, у меня своя голова на плечах.
– В таком случае удержусь от дальнейших комментариев. – Джек зажег
– Какой именно?
– Если собираешься и дальше охмурять Черную вдову, держи лопату под рукой, на тот случай если тебе придется самому себе копать могилу.
Дворецкий откашлялся.
– Боюсь, вы ошиблись домом, мадам. Леди Джервис живет вон в том доме.
– Нам не нужна леди Джервис, – ответила Кьяра. Вместе с Ариэль они стояли на ступенях, ведущих в элегантного вида особняк на северной стороне Гросвенор-сквер. Протянув свою визитку дворецкому, она добавила: – Мы хотим встретиться с сэром Генри. Он дома?
Дворецкий растерялся.
– Э… Хм… Сейчас узнаю.
– Может, мы подождем в доме, а не перед входом? – вежливо осведомилась Кьяра, видя, что он собирается захлопнуть дверь у них перед носом.
Заволновавшись, дворецкий освободил им проход и, поклонившись, пропустил их внутрь.
– Как правило, баронет не принимает визитеров.
– Мы так и поняли, – пробормотала Ариэль.
– Прошу меня извинить. – Дворецкий заковылял к лестнице.
Пока они ждали, Кьяра огляделась вокруг. Ей было любопытно познакомиться с домом, где вырос Хэдли. Обойдя огромную шкуру медведя, распластавшуюся на полу, она сделала медленный круг по холлу. Место поражало красотой и эксцентричностью. Мраморный бюст Юлия Цезаря украшал восточный тюрбан, а бюст Калигулы – кружевная испанская мантилья. Картины на стенах были разных стилей и разного времени. Кьяра предположила, что их подбирали без определенной цели, просто чтобы радовали глаз.
– О, взгляни. – Ариэль указала глазами на соседнюю гостиную. – Разве не прелесть? – Там стоял высокий китайский сундук для чая, покрытый красным лаком. На нем возвышался замысловатой работы бронзовый дракон с нефритовым кольцом в носу. – Кажется, у сэра Генри замысловатый вкус.
– Или у его племянника чувство юмора как у школьника, – подхватила Кьяра.
– Гм-гм-гм, – громко закашлял дворецкий, прочищая горло. – Дамы, не будете ли вы любезны проследовать за мной?
Ковровая дорожка глушила их шаги, когда они поднимались по лестнице. На верхнем этаже деревянный пол не был покрыт коврами.
– Сюда, пожалуйста. – Дворецкий повел их по коридору, в конце которого перед ними оказалась двойная дверь из полированного дуба. – Сэр Фелпс ждет вас. – Он постучал в дверь и отступил в сторону.
– Входите, входите. – Голос был слабый, как шуршание старого пергамента.
Кьяра обменялась взглядом с Ариэль, а потом нажала на ручку двери и вошла в комнату.
– Какая честь для меня, леди Шеффилд!
Поначалу она даже не могла понять, откуда звучит голос. Баронет сидел в кресле-каталке спиной к окну. Потоки яркого солнца, врываясь в комнату, мешали разглядеть его.
– Прошу простить за то, что не могу встать и поприветствовать вас, – добавил он.
– Я не большая любительница церемоний, сэр, – быстро откликнулась
она. – И в нашей договоренности не предусмотрено нарушать ваше уединение.Он негромко рассмеялся:
– Разве можно возражать против визита таких очаровательных дам? Надо померить пульс, потому что мне кажется, я сейчас умру от радости и вознесусь прямо в рай.
– Мы не ангелы, сэр, а всего лишь ученые, – сказала Ариэль. – Но полагаю, вы не захотите из-за этого отправить нас в геенну огненную.
Генри расхохотался:
– Это еще интереснее.
– Позвольте мне представить мою подругу и коллегу леди Ариэль Грейсчерч, – продолжила Кьяра.
– Автора «Разновидностей пенджабского мака»? – спросил Генри.
Ариэль засмущалась как школьница.
– Ах, сэр, по сравнению с вашими работами моя и доброго слова не стоит.
– Неправда, неправда. Я был под большим впечатлением от произведенного вами сравнительного анализа видов тропических растений Индии. – Он вдруг замолчал с виноватым выражением лица. – О Господи, я совсем забыл о приличиях. Пожалуйста, присаживайтесь. Я позвоню, чтобы подали чай, а уж потом перейдем к научным разговорам.
Баронет сразу же понравился Кьяре. И Ариэль, судя по всему, тоже. Из двух сестер Грейсчерч самая тихая и, конечно, немногословная, она обычно позволяла другим вести беседу, но как только речь заходила о науке, Ариэль вела себя совсем по-другому. Странным образом менялась и ее внешность: щеки начинали розоветь, как лепестки роз.
Именно это происходило с ней сейчас.
– А вот, должно быть, и наш чай, – сказал Генри, когда раздался стук в дверь. – Входите, Дженкинс. У меня готовят прекрасные пирожные из грецкого ореха. Надеюсь, пирожные тоже подадут.
Уткнувшись носом в только что купленный научный журнал, в котором оказалась интересная статья, в комнату вошел Лукас.
– Никаких пирожных, извини. Но взамен, если хочешь, могу заказать пару грязных потаскух из борделя мадам Д. – И, перевернув страницу, продолжил не глядя: – Не смейся, Генри. Я хотел спросить…
– Уймись, мой мальчик, – остановил его дядя. – Наши гостьи и так уже засомневались в моей воспитанности. Мне не хочется, чтобы они подумали, будто тут живет семейка дикарей.
Гостьи?
Лукас остановился как вкопанный, удивившись тому, какую дрожь вызвал в нем вид Кьяры.
– О, простите. – Скрывая свою реакцию, он задвигал бровями и быстро добавил: – Зная, что тут у вас menage a trois [9] , я не позволил бы себе так бесцеремонно ввалиться.
[9]Любовь втроем (фр.).
Генри усмехнулся:
– Мы занимаемся более возбуждающими вещами: беседуем о маке.
– О маке? – переспросил Лукас. – Тогда я пошел. Вам и без меня хорошо. – Он вежливо поклонился Кьяре и Ариэль, предусмотрительно скатав журнал в тугую трубку, чтобы нельзя было прочесть название. – Я заскочил, чтобы узнать, может, тебе что-нибудь нужно в аптеке.
– Не разыгрывай из себя мальчика на побегушках, Лукас, – сказал дядя.
– Все равно пойду мимо по дороге домой. – Он сжал плечо Генри, а потом поправил на нем плед.