Сокровища России

–  А ему зачем?

–  Затем…- майор сморщился, словно пил водку, а не сухое вино, - что если он продался конкурентам, то ваш проект им нужно будет уничтожить. Удобнее всего это сделать, уничтожив тех, кто о нем знает. Это всего двое - ты да Онищенко. Но тебя убрать - пока нельзя. Потому что я могу догадаться. Я тоже в курсе, пусть и частично. Значит, сначала я - и только потом ты.

–  А начальство твое - что? Не в курсе?
– удивился Эдик.

–  В том-то и дело, - майор пристукнул кулаком по столику.
– Создалась уникальная ситуевина. О проекте знают только два человека - ты и Онищенко. Третий, который олигарх, не в счет. Он выбыл из игры. Он ее бросил. Что с проектом делать, а? Вот какой вопрос мучает сейчас Онищенку. Положим, олигарх из тюряги даже и заверяет, что выкрутится, что все по прежнему, но разве Онищенко поверит? Нет. А если финансирование прекратилось? Так что с проектом делать?

–  А чего с ним сделаешь?
– Эдик почесал в затылке, прикинул масштабы и ответил сам себе: - А ничего с ним не сделать.

–  А вот и врешь!
– обрадовался майор.
– Вы же золото закапываете, так?

–  Нет. То есть, не совсем золото…мы закапываем доказательства из золота. Только доказательства эти все равно вранье. Скифы - это общие предки, и не поймешь - чьи предки. Ихнее золото - никакое не доказательство, что участок принадлежит России. Зачем закапываем, непонятно.

–  По фигу мне доказательства, ты про золото расскажи, - отрезал майор.
– Что за фигурки, сколько, какие…хоть примерно.

–  Да всякой пакости…- В сердцах сказал Эдик и даже махнул рукой, не в силах перечислить в двух словах ту невообразимую круговерть фигурок и предметов, что прошлись через его руки.
– До того дошло, что наконечники для стрел - и те наковали из золота. А почему нет? Животное вроде сайгака пробьет - и ладно.

–  Наконечники? Из золота?
– оторопело спросил майор.
– Кольчугу не пробьет.

–  А у скифов могло и не быть врагов в кольчугах, - объяснил Эдик.
– Но из чего-то же надо наконечники делать?

–  Короче, много закопано?

–  Много. Впрочем, все относительно. По-моему, так мало. Если на вес, золота ушло центнера два. Или три. Но полкан тратит на обеспечение наверняка больше, чем на металл.

–  Ясно, - сказал майор мрачно.
– Имеется место, где закопано два центнера золота. И только ты и полковник Онищенко знаете - где точно. Вопрос - что будет делать полковник Онищенко? Ответ для меня ясен. Тебе легче, ты веришь людям. А я не верю. Так меня учили.

Эдик скривил губы в недоверчивой усмешке. Да, Онищенко знал точное расположение курганов с золотом, но…выкапывать его обратно?! Полкан еще не рехнулся. Это физически не возможно. В одиночку, по крайней мере. Без поддержки и прикрытия государства. Тысячи тонн земли…Эдик вспомнил картинку с юга - курганы, степные курганы до горизонта, под шквалистым в клочьях облаков небом - как припавшие к земле чудовищных размеров слоны…иди, раскапывай! Эдик, окажись в тех местах, опознал бы среди сотен курганов своих "крестников" - это ясно и полковнику. Но зачем это золото Эдику? Полкан давно понял, что для Эдика это мелочь, за которой он просто поленится нагибаться. Майор, похоже, просто сам себя застращал.

–  Ну, хорошо, Костя, - примиряюще сказал Эдик.
– Мы с Онищенко знаем, где закопано бесхозное теперь, по твоим уверениям, ненужное золото. Но тебе-то чего волноваться? Конкретно ты ничего не знаешь.

–  Это и обидно, - с досадой сказал майор.
– За что умирать? Я не знаю, но Онищенко наверняка думает, что знаю. Он никому не верит. И тебе не верит. И потому думает, что мы с тобой в сговоре. Что ты мне все выкладываешь, продаешь, как своему куратору. Для страховки. И потому он обязан грохнуть меня в первую очередь. Возможности есть. Онищенко может подключить службу безопасности этого магната Хуторковского. А у него оторвы такие - плюнуть и растереть. Олигархи других не держат - иначе конкуренты мигом пришибут. Один раз не вышло - второй сработает.

–  Вы все там в органах банда сумасшедших. Из-за чего тут людей убивать? Никогда не поверю. Ты псих.

–  Пусть я псих. Но и Онищенко такой же псих, - угрюмо сказал майор.
– Да и двести килограммов золота - вовсе не мелочь.

–  Может и больше. Но дело не в килограммах. Туда труда вбухано много. Ты не представляешь - сколько. Если учитывать затраты на старение.

–  Но прикинуть-то можно? Хоть на глаз? Общую сумму?
– заинтересовался Гольцов.

–  Давай прикинем.
– Эдик равнодушно пожал плечами.
– Грамм золота стоит чуть больше десяти долларов. Округляем до десяти, для простоты…

Майор мгновенно подсчитал:

–  Тогда килограмм тянет на десять тысяч, а центнер - на миллион долларов. Три лимона, значит?

–  Вот видишь, какая мелочь. Правда, все это в виде украшений…

–  Значит, втрое дороже, - нетерпеливо перебил Гольцов.
– Девять миллионов долларов - это не мелочь.

–  Да брось ты. Это будет что-то стоить, если продавать, как уникальную древность. Тогда в десять раз дороже. Но это только, если через аукционы прогнать официально на Западе.

–  Уверен, что можно продать и без огласки, если знаешь коллекционеров. А Онищенко знает. И я знаю. Так значит…девяносто миллионов?! Эдик, ты меня убил.

–  Ну, в реальности, из-за накладных расходов…

–  Пусть восемьдесят. Спасибо, успокоил. И это мелочь?

–  Нет, - подумав, согласился все-таки Эдик.
– Я как-то и сам не заметил. Но все равно…не такая уж большая сумма. И главное - это не реально. Ну, не верю я, что Онищенко точит нож. Ты просто курганов наших не видел, Костя. Ты просто психуешь. Брось. Успокойся. Давай я тебе денег дам. Съезди куда-нибудь развеяться. Нет, непременно съезди, раз уж ты моя гарантия. Съезди, и мне спокойней будет. Я же только второй в черном списке, так?

–  Дошутишься, - мрачно сказал майор.
– Но мысль хорошая. Я бы точно уехал…пока не утрясется. Подальше бы куда, за границу. В самом деле…и сколько ты мог бы одолжить?
– Майор заговорил серьезно.

–  Не одолжить, - пояснил Эдик, - а просто дать. Это же общее дело. Я участвую в нем деньгами, а ты - отъездом. Полтинника тебе хватит?

–  Ты смеешься?
– изумился Гольцов.

–  Ну, стольник. Пусть два. На любую заграницу ж хватит. Вместе с семьей.

–  Ты издеваешься?
– Майор начал злиться, и Эдик спохватился:

–  Я имею в виду двести тысяч.

–  Это сколько ж в долларах…- задумался майор, и Эдик обиделся:

–  Это и есть доллары! Что ты тупого изображаешь? Ну, бери триста тысяч. Долларов.

–  И без отдачи? Триста тысяч?
– Майор смотрел недоверчиво, но на роже собеседника находил только искренность.

–  Конечно.

–  Откуда у тебя такие деньги?
– Настоящий чекист, майор не мог не задать этот вопрос. Глядел теперь исподлобья, как на допросе. Значит, поверил, наконец.

–  Я же работаю!
– обозлился Эдик.

–  И какая у тебя, заместителя музейного, зарплата?

–  У меня и зарплата есть?
– удивился Эдик.
– А ведь точно. Должна быть зарплата. Ну и Пузырев. Даже эти копейки - и то зажимает. Ни разу ведь не намекнул, что мне зарплата положена.
– Эдик искренне огорчился, и это странным образом заставило майора окончательно ему поверить.

–  Ну, хорошо, давай свои доллары, - осторожно и неуверенно сказал он.
– Давай, сколько сможешь. Но я потом, когда вернусь…я тобой займусь.