Сокровище Чингисхана

Ганн быстро добрался до толстой металлической двери в конце коридора. Тяжело дыша от волнения, с колотившимся сердцем он взялся за ручку, опустил ее и несильно толкнул дверь. Массивная стальная плита чуть отошла в сторону, от­крывая перед ним громадную звуконепроницаемую камеру. В центре ее, на небольшом прямоугольном возвышении, под яр­ким кругом из множества ламп стояло акустико-сейсмическое устройство, изобретенное и созданное фон Вахтером, то самое, о котором ему рассказывали Питт и Джордино. Ганн сразу уз­нал его.

Поблагодарив судьбу за то, что в камере никого не оказа­лось, Ганн протиснулся внутрь и сразу направился к возвы­шению.

«Половина работы сделана», — пробормотал он, извлекая из кармана фотокамеру. Заметив на поясе рацию, он подумал, что неплохо было бы узнать, как там дела у Питта и Джордино.

53

— Если сможешь отвлечь внимание от фасада, мне удастся проскользнуть мимо них, зайти сбоку и преподнести им непло­хой сюрприз, — шептал Питт, изучая лица и фигуры двух стражников, застывших, подобно изваяниям, по обеим сторонам главного входа в центральное здание.

— Отвлеку, конечно. Для решения любых задач у меня есть любимый ключик. Разводной, — ответил Джордино, поглажи­вая висевший на поясе увесистый стальной инструмент крас­ного цвета.

Питт опустил голову и снял с предохранителя «кольт». Вой­ти в здание, не подавив сопротивление стражников, было не­возможно, и друзья подготовились к схватке. Прорваться в зда­ние следовало без выстрелов, не вызвав переполоха, в против­ном случае им пришлось бы иметь дело с небольшой, но отлич­но вооруженной армией, собранной Боржином в поселении.

Короткими и быстрыми перебежками Питт и Джордино двигались вдоль одного из обводных каналов, текущих к зда­нию, постепенно приближаясь к нему. Они бросились на зем­лю и поползли к розарию, окружавшему главный вход. Погля­дывая на стражников сквозь ветки, усыпанные желтыми и цве­та слоновой кости дамасскими розами, они понимали, что уже находятся в пределах их видимости.

Стражники, свыкшиеся с тишиной, не предвещавшей, как и прежде, никаких происшествий, безмятежно стояли, присло­нившись к стене здания. Редко кто появлялся на территории позднее десяти вечера, включая Боржина и его сестру, если, конечно, они не уезжали с утра в Улан-Батор.

Питт сделал Джордино знак оставаться на месте пять ми­нут, пока он не сменит позицию. Джордино понимающе кив­нул и, присев еще ниже, затаился под кустом; Питт начал бес­шумно огибать главный вход, подбираясь к правой боковой части. Все так же прячась за розовыми кустами, он прибли­зился к главной дороге и так же, как Ганн, мягко ступая по гравию, пересек ее. Поскольку место было открытое и страж­ники влюбой момент могли заметить его, двигался Питт быст­ро. Пригнувшись, он метнулся к стене здания. Возле самого фасада росли одинокие кусты. Питт юркнул в раскидистый можжевельник, слегка раздвинув ветки, осмотрел централь­ный вход. Все так же спокойно стояли у дверей стражники, не заметившие его, хотя находился он всего лишь в дюжине яр­дов от них.

Стремительно перемещаясь от куста к кусту, Питт в конце концов достиг края крытой входной галереи. Припав на коле­но, он крепче сжал рукоятку «Кольта», ожидая выхода Джорди­но. Начиналась заключительная сцена первого акта.

Не увидев в действиях стражей ничего подозрительного, Джордино дал Питту еще минуту и только потом начал выдви­гаться из розовых кустов. Как он успел заметить, массивные опоры колонн, державших крышу галереи, ограничивая види­мость, давали возможность незаметно подойти к ней сбоку. Джордино медленно прополз под кустами к стене здания и, убе­дившись, что одна из опор загораживает стражникам обзор, вышел из своего укрытия.

Поскольку он находился в мертвой зоне, охранники не ви­дели его, но и он их тоже не видел, поэтому ушел правее и оста­новился. От входной двери его отделяло меньше двадцати фу­тов — для решающего броска расстояние вполне достаточное. Джордино снял с пояса разводной ключ и бесшумно вышел из мертвой зоны. Мгновенно прицелившись, он откинулся назад и, словно томагавк, метнул ключ в одного из охранников.

Оба стражника заметили его появление, но оно оказалось для них столь неожиданным, что они попросту оторопели и не успели среагировать. Они изумленно наблюдали за полетом красного предмета, который, описав дугу, ударил в грудь одно­го из них, сломал несколько ребер и перебил дыхание. Атакованный стражник, застонав от шока и боли, рухнул на колени как подкошенный. Другой инстинктивно бросился ему на по­мощь, наклонился над ним и, убедившись, что травма не столь уж серьезная, выпрямился, собираясь напасть на Джордино, но тот успел спрятаться за ближайшей колонной. Стражник, ос­торожно ступая, начал крадучись подбираться к ней, но тут внимание его привлек звук шагов за спиной. Он резко обер­нулся, но увидел, да и то мельком, рукоятку «кольта», мельк­нувшую в воздухе и опустившуюся ему точно в висок.

Глаза стражника закатились, он, не издав ни звука, начал падать, но Питт успел подхватить его под руки. Из-за колонны выскочил Джордино, подбежал к Питту и, перехватив у него стражника, поволок того к кустам. Внезапно Питт заметил в его глазах тревогу, а затем услышал крик: «Ложись!»

Питт бросился на землю, Джордино, вытянув руки и оттолк­нувшись, перепрыгнул через него и бросился на первого ох­ранника, стоявшего за Питтом. Пока Питт вышибал дух из вто­рого стражника, первый, немного придя в себя, поднялся и дви­нулся на Питта с ножом, нацелившись ему под левую лопатку. Джордино в полете выбил нож из его руки и, навалившись на стражника всем весом, повалил на землю. Несмотря на силь­ный удар, которого хватило бы, чтобы стражник снова поте­рял сознание, Джордино надавил ему на грудь обеими рука­ми. Лицо стражника скривила невыносимая боль — к уже сло­манным ребрам добавились еще два. Даже не пытаясь сопротив­ляться, он начал жадно глотать воздух и попытался крикнуть, но вонзившийся ему в горло кулак Джордино превратил крик в едва слышный хрип. Второй удар увел стражника в глубокий нокаут.

— Вот жлоб. Чуть не испортил нам всю операцию, — вы­дохнул Джордино.

— Говорил тебе — в успех верить нужно, — сказал Питт, поднявшись и оглядывая территорию. Везде стояла тишина, свет в здании не зажигали. Если бы стражники успели поднять тревогу, они бы это и услышали, и увидели.

– Давай-ка уберем неугомонных дозорных с дороги. — Питт кивнул на стражников и, подхватив первого, поволок к кустам.

Джордино, схватив за воротник второго, легко оторвал его от земли и последовал за Питтом. За кусты он заходить не стал, а просто перекинул через них стражника и отряхнул руки.

— Все. Надеюсь до смены почетного караула время еще есть, — недовольно прошептал он.

Питт, уложив стражника, появился из-за кустов, вниматель­но посмотрел на Джордино, и глаза его хитро блеснули.

— Знаешь, по-моему смена может наступить даже раньше, чем ты предполагаешь.

54

Тереза немного понаблюдала, как маленькие язычки пла­мени, постепенно поглощая разорванные страницы, росли, множились и набирали силу. Огонь добрался до стопок с рас­крытыми книгами и вовсю заплясал на них. Когда Терезе стало ясно, что он не погаснет, она тихо подошла к двери кабинета, схватив на ходу со стола папку с отчетами, которую не смог уне­сти с собой Уоффорд. Среди них были образцы изображений великолепного качества, полученные когда-то фон Вахтером, карты разломов с их пометками, сделанными красным флома­стером, среди которых была и карта Аляски. Бросив прощаль­ный взгляд на разгорающееся желтое пламя, начинавшее вспы­хивать и потрескивать у дальней стены кабинета, Тереза повер­нулась и выскочила в коридор.

Она побежала на цыпочках как могла быстро, стараясь не стучать каблуками по каменному полу. Тереза стремилась по­скорее вырваться из здания, радуясь возможности убежать и в то же время хорошо сознавая, что эта попытка побега может оказаться для нее последней. План они разработали самый простой — спрятаться где-нибудь, подальше от холла, дождаться, когда пожар привлечет внимание стражников, стоящих у цент­ральных дверей, и те ринутся в кабинет, в этот момент выско­чить из здания, в возникшей суматохе пробраться к гаражу, за­хватить машину и, выбив ворота, уехать. Теперь, когда пожар разгорелся, уверенность Терезы в выполнимости их плана, на первый взгляд примитивного, существенно выросла.