Сокрытый тенями

На мой выбор повлияло два фактора. Во-первых, второй навык был «продвинутого» ранга, что говорило о его несомненной крутизне, а во-вторых… Впрочем, кого я обманываю? На самом деле Интуиция подсказала, что изучение Улучшенной Ловкости будет весьма болезненным.

Наутро я впервые за эти дни чувствовал себя просто великолепно. Ничего не болело, даже рука перестала беспокоить. Хотя мы встали ещё до восхода солнца, я выспался, как никогда. Остальные тоже были бодры и веселы, как будто ночью нас всех покусал Магнус. Хотелось поскорей продолжить путь, поэтому мы позавтракали на скорую руку и двинулись с первыми лучами светила.

Казалось, лес вокруг нас неуловимо изменился. А шагавший рядом со мной Доннершильд за какой-то час произнёс больше слов, чем за всю прошлую неделю.

— Знаешь, здесь воздух какой-то… особенный. Он напоминает об Эльзе. Но мне почему-то не грустно, совсем наоборот.

— Кто такая Эльза?

— Моя жена. Она умерла полгода назад.

— Извини.

— Ничего страшного. Я же говорю, сейчас мне совсем не грустно.

— У вас есть дети? — вопрос был абсолютно неуместным, но меня это не беспокоило. На самом деле, я вообще был чересчур спокоен. Как удав. И даже перестал поглядывать по сторонам.

— Дочь. Ханна похожа на Эльзу. Ей всего десять, и, кроме меня, у неё никого не осталось. Поэтому я не могу умереть, понимаешь? Не могу оставить Ханну одну. Но теперь я уверен, что всё будет хорошо.

Я кивнул, соглашаясь. Где-то рядом раздался женский возглас:

— Какой красивый… А-а-а-ах…

Я медленно обернулся. Наверняка я в этот момент выглядел, как идиот: на губах — глупая улыбка, хотя меня вдруг что-то встревожило. Что не так? В чём дело? Непонятно. Эранко наклонилась к яркому цветку, явно намереваясь его сорвать, но почему-то замерла на месте. На её лице застыло выражение блаженства ещё более неуместное, чем моя улыбка. Вот оно. Цветок!

— Эранко?

Женщина не отвечала, и Доннершильд рядом со мной нахмурился.

Я почувствовал, что улыбка сама собой исчезла. Цветок! С ним что-то не так!

Не задумываясь о своём странном поведении, я толкнул африканку, и та упала, отпустив треклятое растение. Её рука покраснела и покрылась волдырями, выражение на лице медленно менялось, превращаясь в маску боли и ужаса.

— А-а-а-а! Жжётся! Он жжётся!

До меня стало доходить, что мы вляпались в очередную ловушку. И опять первой пострадала Эранко! Наверное, у неё отрицательный показатель удачи.

Пёстрые цветы были повсюду. Их аромат туманил разум, расслаблял, навевал приятные мысли и воспоминания. Стоило прикоснуться к стеблю, и микроскопические иглы прокалывали кожу, впрыскивая какие-то особые вещества. Они вызывали ощущение удовольствия, но при этом стремительно разъедали плоть.

Чёртовы цветы. Чёртовы гоблины!

— Это поцелуй богини! Помните, я рассказывал о ядовитых цветах? Шай говорила, что они растут рядом с храмом и охраняют его от чужаков.

Сейчас, когда адреналин заставил очнуться от наваждения, я обо всём вспомнил. И остальные тоже начали приходить в себя.

— Моя рука-а-а! — голосила африканка. Хаус подошёл к ней и попытался заживить рану, но магия действовала слабо. Удалось притупить боль и остановить кровь, однако ладонь выглядела ужасно: покраснела и распухла, а многочисленные микроскопические дырочки приобрели зеленоватый оттенок.

— Уходим, — скомандовал я. Чем быстрее мы уберёмся подальше от этого «макового поля», тем лучше. Не хватало ещё, чтобы кто-то другой дотронулся до ядовитого стебля.

Миновав ловушку, мы уже спустя примерно час вышли на большую поляну, посреди которой возвышалось монументальное каменное сооружение. Оно не походило ни на античный храм, ни на панамериканскую пирамиду, ни на церковь или мечеть. Больше всего здание было похоже на Колизей, только квадратный и уменьшенный в два-три раза. Сквозных окон не было, но их места занимали многочисленные ниши, в которых стояли изображавшие гоблинов скульптуры. Часть из них была повреждена или вовсе сброшена с пьедесталов, но даже так было понятно, что многие статуи размещаются не поодиночке, а целыми композициями. Каменные изваяния были заняты одним из двух: или чем-то явно не приличным, или изощрёнными пытками. Я совершенно точно разглядел грудастую гоблиншу, которая держала в одной руке инструмент, подозрительно похожий на пилу по дереву, а в другой — чью-то ногу.

— Как… мило, — сказала Спайдергёрл. Магнус, не обращая на застывшую девушку внимания, зашагал в сторону входа. Дверей или ворот не было, на их месте зияла пустота провала. Араб подтолкнул вперёд женщин из своего отряда:

— Идём, чего вы встали?

Подозрительный тип. Он никогда мне не нравился. Поведение адепта Супая тоже показалось мне странным, да и вообще было как-то не по себе. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за нами никто не следит из ближайших кустов, я зашагал следом за Магнусом.

Глава 21

Анхель. Чужой против хищника

Пройдя через арку на входе в храм, мы оказались в широком коридоре с высоким потолком на уровне примерно пяти метров. По бокам и впереди зияли тёмные дверные проёмы. Магнус, настороженно оглядываясь, шёл впереди. Чем дальше мы углублялись во внутренние помещения строения, тем темнее становилось. Окон там не было, потолок и крыша, видимо, уцелели, а факелы мы с собой не захватили. Внутренний голос прямо-таки кричал мне об опасности, но я, как бы ни прислушивался и ни крутил головой по сторонам, не мог найти её источника. Магнус вдруг остановился, огляделся по сторонам и медленно пошёл в обратном направлении. Меня захлестнуло ощущение какой-то неправильности происходящего.

— Что там? — спросил я. Последователь Супая не ответил. Подойдя практически вплотную к Доннершильду, он топнул ногой. Я хотел повторить вопрос, но не сумел произнести ни слова.

Что происходит?!

Я не мог пошевелиться. Ни двинуться с места, ни заговорить. Сзади раздались звуки ударов, а Магнус…

Только сейчас удалось разглядеть у него на лице Лик Смерти. Магнус выхватил из карты свой меч и перерезал горло Доннершильду. А потом приблизился ко мне и ударил рукоятью по голове.

Я очнулся на холодном каменном полу и глухо застонал. Руки были связаны за спиной, я лежал на боку у самой стены. Ноги тоже опутаны гоблинской верёвкой. Точно такие же мы использовали, чтобы забраться на стену. Зал был довольно большим, и два факела довольно плохо его освещали. Можно было разглядеть только несколько широких плоских камней в центре, на которых лежали…

Да что он творит, чёрт возьми!

Предатель стоял рядом с одним из факелов. Маска всё ещё скрывала его лицо. К каменным алтарям были привязаны члены моего отряда. Со своего места я не мог разглядеть, кто есть кто, но слышал отборную ругань Хахэн, которая, очевидно, пришла в себя первой.

Кисти рук свело судорогой. Не знаю, как долго они были связаны. Освободиться никак не получалось. Скосив глаза, я убедился, что карты пропали из карманов моей куртки. Проклятье!

— Магнус! — я тоже не собирался молчать, раз уж никто не удосужился использовать кляп. — Что ты делаешь? Отпусти нас.

— Ты серьёзно? — последователь Супая, который, видимо, рылся до этого в интерфейсе, отошёл от факела и посмотрел на меня. — Думаешь, я для этого вас связывал? Идите ко входу в зал, подождите снаружи.