Солдаты

Немцев в селе не было. Бойцы поняли это, едва вошли в Калиновку. И

все-таки осторожный Забаров приказал Ванину и Каримову пройти по улицам и

разведать обстановку. И только когда они вернулись и доложили, что все

спокойно, Забаров разрешил разведчикам войти в дом. Хозяйка радостно

встретила солдат. Она долго не уходила из горницы -- никак не могла

налюбоваться на дорогих гостей. Во дворе послышались голоса, скрип колес,

конское ржание. Скрипели гусеницами на снегу танки. Обогревшись, разведчики

стали прощаться с хозяйкой. Уже в дверях они столкнулись с бывшим командиром

лейтенантом Марченко. На нем была черная кавалерийская бурка. Вот только не

знали разведчики, для чего она ему. "Глупый, никому не нужный фарс", --

подумал Забаров и горько усмехнулся. Обрадовавшись этой встрече, Марченко

схватил Федора за руку и потащил его в свободную комнату, оживленно болтая:

– - Вот здорово, черт возьми!.. Не ожидал встретить тебя здесь!.. Ну,

рассказывай, как дела!..

Марченко усадил Забарова рядом с собой. В его руках непостижимо быстро

оказалась холодная фляга с водкой.

Выпили по одной стопке.

– - Ради такого случая не грех выпить и по второй!

– - А вот этого делать сейчас не следует, -- спокойно возразил Забаров.

– - Опять ты за свое!
– - обиделся Марченко. -- Неужели ты не рад нашей

встрече? Ведь как-никак, а более двух лет вместе прослужили!..

– - Почему не рад? Очень даже рад, -- сказал Федор.
– - Но пить сейчас

больше не буду. Ты уж извини меня.

– - Не притворяйся, Забаров! -- голос Марченко стал резок.
– - Знаю я

вас. Не любите вы меня. Забыли все. А ведь гордились, черт бы вас побрал,

когда имя вашего командира гремело на всю армию!
– - лейтенант налил себе

полный стакан и одним духом выпил его. Коричневые глаза его заблестели

огнем. -- Тот же Васильев, который теперь видеть меня не хочет, не раз

выносил мне благодарность за мои блестящие поиски, лично прикреплял ордена к

Марченковой гимнастерке, и Марченко был его первым любимцем!.. А кто отстоял

аксайский плацдарм? Кто воспитал вас -- тебя, Шахаева, Акима, Ванина,

Пинчука?.. Кто больше всех ходил в опасные операции, кто захватил немецкого

генерала? Разве не Марченко? Кого обнимал командующий армией там, у поселка

Елхи? Разве не лейтенанта Марченко?.. Так почему же вы все забыли об этом?..

– - Марченко рывком подтянул к себе флягу, хотел было еще налить себе, но

Забаров спокойно остановил его, взяв из его рук водку.

– - Мы уж слышали это от тебя, -- глухо проговорил Федор. -- Разве

только ты один воспитывал разведчиков?.. Все помаленьку воспитывали друг

друга. А Шахаев? Он, пожалуй, побольше нас с тобой сделал.

Забаров говорил и видел, как все более склонялась когда-то гордая

голова Марченко, глаза его мутнели, губы шевелились. Казалось, он готов был

либо расплакаться, либо страшно выругаться. Но, к удивлению Забарова,

Марченко тяжело поднялся из-за стола, прошелся по комнате и прохрипел:

– - Хватит, Забаров...

Федор видел, как тяжело было офицеру, и стал быстро прощаться:

– - До свидания. Подумай о том, что я тебе сказал.

Забаров вывел разведчиков за село. На белом бугре чернели какие-то

пятна. Оказалось, что тут успела уже окопаться стрелковая рота. Вскоре

разведчики услышали знакомый голос неуемного своего дружка Фетисова.

– - Петренко, у тебя все бойцы на месте?
– - спрашивал он.

– - Все до единого!
– - отвечал простуженным голосом Петренко, тот самый,

что в приднепровском лесу разговаривал с генералом. Поcлe Днепра Петренко,

по рекомендации Фетисова, был назначен командиром стрелкового отделения.

– - А у тебя, Гаврилин?
– - опять раздался голос старшины.

– - Все, окромя Фролова. В Кировограде, в уличном бою...

– - Знаю. Написал о нем родным?

– - Так точно. Написал.

Забаров, проходя мимо, подумал, что пехотинцам, наверное, очень хочется

зайти в домики и погреться. Но они вот лежат на этом холодном снегу -- в ста

метрах от тепла, сытной пищи, от ласкового огонька...

Забаров вновь подумал о Марченко и тяжело вздохнул.

4

Остаток ночи разведчики провели в освобожденной полком Баталина деревне

Юрково. Решили переночевать в доме, который привлек их своей добротностью.

Вскоре пришел Пинчук, весь заиндевелый, как дед-мороз. Он принес в термосе

горячий борщ, а во флягах -- водку.

Привыкшие к восторженным встречам с населением освобожденных городов,

деревень и сел, солдаты были на этот раз поражены угрюмостью хозяина дома.

Он даже не предложил разведчикам сесть. Бойцы намекнули ему о ночлеге, но

тот пропустил это мимо своих ушей. В довершение всего он стал разучивать со

своим сыном -- мальчиком лет десяти -- "Новый завет", псалтырь.

– - "От Матфея святое благословение, -- тягуче читал хозяин, набожно

смотрел на икону и приглаживал бороду, расплавленным воском стекающую ему на

широченную грудь. -- Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына

Авраамова. Авраам роди Исаака. Исаак роди Иакова. Иаков роди Иуду и братьев

его..."

– - Слухай, старый!
– - не выдержал Пинчук. -- Не знаю, кто там кого

родыв, но тебя наверняка -- Иуда!.. Кажи, у тебя можно хлопцам переспать

ночь чы ни?

– - Рад бы всей душой, да только больные мы...

– - Щось вид у тэбэ дуже свеженький...-- язвил Пинчук. Злоба мутила его,

толкала на дерзость.

Шахаев заметил, как от слов Пинчука глаза старика вспыхнули нехорошими