Соленое лето

– Давай-давай!
– Подзадоривала Светка Иру.
– Проорись, прочисть горло свое поганое!

– Ах ты!

Собравшиеся уже на это действо ахнули - Ирка вцепилась Свете в волосы. Последняя взвыла и вцепилась в волосы Ире. Леха между тем спокойно искал себе место, где бы приземлиться. Он, видимо, уже привык к подобным сценам. Некоторые из зрителей засмеялись. Наконец, Светка вырвалась от Ирки и подскочила к сидящему Лехе.

– Давай, вставай, чего заседаешь? – начала поднимать она его.

Между тем Ирка что-то искала на обочине. Свидетели ахнули во второй раз и метнулись в сторону – Ирка подняла оброненный ею нож. Светка вовремя увидела это и убежала.

– Сволочи! Уроды! – кричала Ирка, двигаясь на Леху.

– Ой, держите ее! – закричал кто-то.

– Ты чего орешь, стерва? – еще громче заорал Лешка.

– Сволочи! Ненавижу! Вот тебе! – в этот момент Ирка подбежала к Лехе и, взмахнув ножом, полоснула его по лицу.

В толпе закричали, Леха заревел медведем и завертелся на месте, зажимая кровавую щеку руками, Ирка бросила нож и, развернувшись, пошла прочь. Никто ее не останавливал, все уже кинулись к Лехе, который грозился убить Ирку.

Когда Ира проходила мимо Даши, та, наконец, увидела, как изменилась Васина жена. Лицо ее было опухшее, почерневшее, губа разбита, волосы грязные, слипшиеся, одета она была соответственно, была босиком, а руки были также грязны, как и ноги. Она заметила Дашин взгляд и, зло посмотрев на нее, прошипела: «Чего смотришь?». Даша отвела глаза и пошла прочь.

Уже на выходе из Прямухино ее догнала прятавшаяся где-то Светка и пошла рядом. Даша украдкой поглядывала на нее. Светка была года на три младше брата Мишки, а до сих пор была как подросток. Угловатая, худая, с длинными руками, редкими волосами, тонкими чертами лица – в ней всей был какой-то излом, надорванность. Маленькие черные глаза хитро поглядывали на Дашу. Светка давно прославилась склочным характером да репутацией гулящей.

– Вот стерва, а?
– Процедила Светка, имея ввиду Ирку.

Даша только, молча, покосилась на Свету, которая, хоть и была нетрезвая, но выглядела намного лучше и чище Ирки.

– Ты в Богданово?
– Наконец спросила Дарья.

– Да, пойду домой.

Это значило, что идти придется вместе.

– Ирка – слабачка, - заговорила Светка, - Она мужиков удержать не может. Дура. Надо было сразу Ваське хвост накрутить, а то скисла, вот он ее и бросил с дитем. И потом сидела у окошка, слышь, Дарь, ждала, что вернется.

– А что надо было делать?

– А сгнобить Наташку, и дело с концом. Народ бы поддержал ее, Наташку тута терпеть не могут. И Васька б ее был.

Даша промолчала.

– Ирка дура! Вот Маринка – другое дело. Она, слышь, Дарька, с братцем моим живет, слышь?
– Светка непременно хотела узнать реакцию Даши.

– Да пусть живет, - искренне ответила Даша.

– Слушай, удивляюсь я с тебя, - весело проговорила Светка.

– К тебе мужик столько лет таскается, а ты.

– Что я?

– Ни-че-го.
– По слогам сказала Светка.
– Ты ж старая дева. Говорят, ты любишь кого-то больно сильно, вот у тебя сердце-то и высохло, ты Мишку-то и отправляешь.

– Глупо.
– Сказала Даша.

– Не, правда, - заговорчески произнесла Светка. – Так не бывает. Такая баба – и никого.

– Значит, бывает. – Даша злилась. – Чего всех по себе мерить-то?

– Дарька, - зашептала Светка. – Любишь кого, а? Дачника, что ль?

– Светка, не лезь! – психанула Дашка. – С ума ты, что ль спятила? Не надо мне никто, вот и живу одна! Какие тут мужики, пьянь почти одна!

– Точно! – воскликнула Светка. – Значит, из дачников!

– Свет, ты дура, что ль? – искренне поинтересовалась Даша. – Отстань, а?

– Не, а я чего? Все так думают! Не бывает так!

ГЛАВА 4

Фраза, произнесенная Василием: «Там моя жена», не давала Наталье покоя. Формально выходило, что Вася прав, Ира была его женой, они не разводились. Но что мучило Наталью, так это ее собственное положение. Кто же тогда она Васе?

Ее мучило еще и то, что приходилось жить в деревне, работать на ферме, и при этом жить с человеком, которого она не понимала и не любила, а бросить его ей не позволяла совесть, да еще, пожалуй, самолюбие. Смутно догадываясь, что Василий больше не в ее власти, что ее холодность охладила и его, Наталья почувствовала себя неуютно. Она предавалась бесплодным мечтам, чтобы не думать об этом. Фантазия уносила ее в большие города, к красивым богатым мужчинам, ей рисовались невероятно благоустроенная квартира и свобода от деревенских сплетен.

В таком состоянии выходя с фермы, она столкнулась с Ириной. Последняя, очевидно, затем и пришла, чтобы поговорить с Натальей. Ирина теперь выглядела получше, чем два дня назад, когда ее видела в Прямухино Дарья, она и одета была получше, и собою была почище, но лицо ее выдавало пьющую женщину.

Наталья остановилась как вкопанная и уставилась на Ирину.

– Ну, здравствуй. – Проговорила тихо Ирина, спокойно разглядывая Наталью.

Все, кто были на ферме, высыпали на улицу и, затаив дыхание, следили за женщинами, предвкушая интересную сцену.

– Ты меня не бойся, - криво усмехнулась Ирина, - Я говорить пришла.

– Да я не боюсь. – Соврала Наталья.

Ирина быстро посмотрела на свидетелей и снова уставилась на Наташу.

– Пойдем, отойдем, народу многовато. – Скороговоркой произнесла Ира.

– Говори, зачем ты пришла? – спросила Наташа. – Здесь говори…