Соленое лето
Шрифт:
Даша только судорожно вздохнула, не найдя что ответить.
– Ну, как тебе? Давно уже все знают. Потому и братца моего ты динамила.
– Что ты чушь несешь?- С испугом спросила Даша.
– Да хватит тебе, Дарь! Ну ничего ты от деревни не утаишь.
– Да ведь глупости все это!
– А чего ты тогда так переживаешь?
– Да потому что чушь несешь!
– Не только я это, все знают.
–
– Воскликнула Дарья.
– Ладно тебе! Не хочешь – не говори. Только братец мой тебе это еще припомнит…
– Светка, ну за что вы меня? За что? Что я вам сделала?
– Дарька, не причитай. Все образуется. Ты только Мишку, смотри, обманешь – убьет!
– Уйди, Светк, а то я тебя убью!
Светка ушла, а Дарья всю ночь не могла сомкнуть глаз.
ГЛАВА 7
Несколько дней после отъезда Антона Наташа молчала, избегала Васю, насколько это было возможно. Да он и сам не очень-то разговаривал с ней. Естественно, что и до Васи дошли слухи о ней и Антоне, но что он думал об этом, чего ждал – одному Богу известно…
Наташа избегала и Дарью, чувствовала ее взгляд, тяжелый, словно она была ее самым страшным судьей. Она не знала, что Даша, как могла, оправдывала ее в своих глазах. Хотя тоже не стремилась заговорить с Наташей. Эти несколько дней Даша сама вела себя как преступница: избегала людей, уходила от разговоров, от гостей пряталась. Впрочем, в деревне это не так-то просто сделать.
Между тем, май сменился летними днями, такими же жаркими, если не жарче. Наступила пора отпусков, деревня перешла на летний режим.
Даша поливала грядки в огороде, когда из-за забора ее окликнула тетя Маша, соседка:
– Дарья! Бог в помощь!
– Спасибо! – откликнулась Дарья.
С соседями у нее были хорошие отношения. Когда Дарья осталась одна после смерти мамы, помогали ей соседи. Недаром говорят, что сосед – ближе родственника.
– Че-то ты бледная какая? – спросила тетя Маша, открыв дверку в заборе, который разъединял их огороды, и села на скамейку с Дашиной стороны.
– Да устала, наверно,- с неохотой проговорила Даша.
– Слушай, Дарь, я к тебе за каким делом, поговори ты с Ксенькой?
– О чем? – спросила Даша и села рядом с соседкой.
Ксения была дочерью тети Маши,
младше Дарьи, в этом году она только закончила школу.– Учиться она не хочет! – ответила тетя Маша.- Хоть бы в техникум пошла! Нет, грит. Здесь жить буду!
– Почему?
– Вот ты почему к родственникам в Торжок не поехала? Тебя ж звали они?
Даша пожала плечами.
– Вот и эта грит – не поеду никуда. Съедят ее там, что ль? Дарья, хоть ты поговори с ней, а?
– Да мы и не общались-то никогда.
– Да знаю, она ни с кем не общается, - тетя Маша помолчала.- Нет здесь ничего хорошего. Чего здесь оставаться? Кто спивается, кто с дачниками крутит при живом муже, кто со всеми подряд. Детей бросают. Ваше поколение совсем как с цепи сорвалось. В наше время, если б я с женатым мужиком загуляла, меня б отец прибил, а уж деревня б житья точно не дала. А уж и от него-то шашни крутить. Она-то ладно, с тоски, видать. А он-то че теперь делать заведет? Сына бросил, а теперича и вертать некуда. Да…
– Вы это о ком? – тихо спросила Даша, зная уже, о ком идет речь.
– Дак про Ваську, про кого еще? Эвон, Наташка-то его, говорят, в Москву вот-вот откатит, к Антону. Он, говорят, уж в Прямухине-то хвастал, что, мол, ее увезет. Тьфу, поганая девка. Во до чего ее безнадега наша довела! Эй! – обратилась тетя Маша к Дарье.- Ты че? Бледнющая какая? Ты не заболела ль?
– Так, - Даша встала.- Пойду я, лягу. Наверно, приболела.
– Ты, может, съела чего не того?- заботливо спросила соседка.
– Может, и съела.
– Во-во, Антонине тоже вчера худо было, чего-то в лавке, небось, продали…
Даша не стала слушать, что произошло с Антониной, ушла в дом.
Видимо, Дарья все-таки рано открыла купальный сезон. Несколько дней она пролежала с высокой температурой, не помня и не понимая ничего, а когда, наконец, осознала себя, то, открыв глаза, увидела Светку.
– Ну, ты спать! – буркнула Светка.- Мы тут уж думали, ты того… дуба дашь. Скорую вызывали.
– Да помню я скорую. И так, в общем, кое-что… - Дарья приподнялась. – Дай попить.
– Ты четыре дня уж валяешься! – крикнула из кухни Светка и брякнула ковшиком.
– На ферме с ума сходят – все попропадали там!
Дарья равнодушно пожала плечами.