Соленое лето

– Да я и пошел!
– хмыкнул Мишка, садясь в машину.

– Не, мадам мы лучше звать не будем, - проговорил Антон уже в машине.

Мишка с Антоном поехали на речушку Вельгу, Антон, в самом деле, организовал шашлычок, но Мишку больше всего порадовал коньяк, извлеченный другом из машины.

– Слушай, как это Наташка в Богданово оказалась?
– спросил Антон после первой рюмки.

– Да с Васькой. Подальше от его жены спрятались.

– Не, как она вообще здесь оказалась? Не по месту рыбка ведь.

– Что значит, не по месту?
– не понял Мишка.

– Ну ей бы водиться с рыбкой покрупней, а не с пескарями.

Мишка, молча, налил еще коньяку, выпил, закусил луковицей.

– Да, впервые вижу, что бы коньяк луком закусывали!
– Захохотал Антон.

– Ну, некоторым и пескари ничего. В смысле и пескарей жрать можно, если жрать хочется.

– Ты все об этом, - махнул рукой Антон, наливая очередную стопку.
– Послушай!
– Он остановил процесс и посмотрел на Мишку, прикуривавшего от головни из костра.
– Тебя задело, что я про пескарей сказал?

– Может и задело.

– Да я ничего такого, все люди.

– Наташка эта дрянь та еще, - вдруг зло проговорил Мишка.

– Недопонял?

– Чего тут понимать?
– Мишка развалился на траве.
– Ваську она из семьи увела. Он сына бросил. Ирка спивается.

– Сомневаюсь, что она его уводила. Он же все за ней таскался.

– Да как не назови, - усмехнулся Мишка, - хрен редьки не слаще. Ей туго было, Васек пришелся впору, понятно?

– Ну не совсем.

– Блин, - выругался Мишка, - Ты там отупел в своей Москве? Ну когда она одна осталась, Васек к ней, конечно, сопли там, слезы подтирать. А она его - цапе! И каюк. Ирка на колени к ней – простила отпустить Васька, тот к сыну разу не зашел. А Натаха твоя, королева, блин! Стоит вся такая из себя прекрасная. Я, - грит, - его не держу, он сам к тебе не пойдет, он только меня любит! И все дела!

– Сам видел?

– Что?
– Не понял Мишка.

– Ну, как она стояла перед этой Иркой вся такая прекрасная?

– Не, Маринка рассказала, она все знает.

– Слушай, - заулыбался Антон, - где ты ее откопал?

– Маринку-то?
– Тут Мишка от души припустил ее матом.
– Она сама откопалась.

– Ясно, - Антон вдруг серьезно посмотрел на Мишку.
– Ты мне теперь скажи, какой у тебя здесь интерес?

Мишка тупо посмотрел на Антона.

– Ну, ты тут так горячо распинался про то, какая сволочь Наташка. Вот я и спрашиваю, у тебя какой интерес? Ты ж вроде за Дашкой все бегал?

– Вот тут и интерес, - наконец сообразил Мишка.

– А какая связь между Наташкой и Дашкой?

– Че ты пристал?
– Вспылил Мишка.
– Самая прямая связь, вот какая, но ты отстань с этими бабами от меня!

– О!
– Захохотал Антон.
– Слушай, нам и, правда, только подраться из-за них осталось! Ну их!

Они снова выпили и уставились на догорающий костер.

– А если я Натаху уведу?
– Вдруг серьезно спросил Антон.

Мишка, уже порядком захмелевший, перевел взгляд на Антона.

– А что? Ей, наверно, не очень-то тут?

– Слушай, - медленно заговорил Мишка, с трудом ворочая языком.

– Ты будешь после этого последней дрянью. Ты не только Натахе жизнь загубишь.

– О!
– Протянул тоже уже пьяный Антон.
– Конечно, ты ж у нас великий моралист!

– В каком смысле?

– Всю жизнь за одной бабой таскаешься, уломать не можешь!

– Так!
– проговорил Мишка, пытаясь подняться.
– Ты на что намекаешь?

– Э, друг, я с тобой драться не хочу и не буду! Из-за баб! Сиди!

Мишка послушно сел.

– А, черт с тобой, - вдруг засмеялся он и хлопнул Антона по плечу.
– Какое мне дело до Васьки? Надоел он мне, хуже мухи!

– Почему хуже?
– не понял Антон.

– Забудь. У тебя еще выпить есть?

– А как же!

* * *

Вечером деревня содрогнулась от очередного скандала. Мишка сорвался, насмотревшись, видимо, на свою жизнь, на машину Антона, да на напившуюся Маринку.

Его мать знала, что только один человек может его остановить в приступе ярости.

– Дарья, помоги, ради Бога! – плакала тетя Лена, стоя на Дашином крыльце.
– Он нас всех перебьет!

– Да я-то что сделаю? – испуганно спросила Даша.

– Из-за тебя ведь до чертиков допился. Помоги! Поговори с ним!

– Теть Лен, я сама его боюсь!

– Ты что? Он тебя пальцем не тронет! Я знаю, Дашенька, знаю.

– Да что я ему скажу?

– Даш, нет ему жизни, - тетя Лена вздохнула и села на ступеньки.
– Его как гонит кто. Понимаешь, я боюсь, не удавился б он.

– Что?
– испуганно спросила Даша и села, почти упала рядом.

– Не говори никому. Мы с отцом уже вытаскивали его из петли-то.

Даша закрыла лицо дрожащими руками.

– Да, - тетя Лена погладила ее по голове.
– Боюсь я за него. А уж батька. Тот за него и меня убьет, хорошо он счас у матери. Даш, помоги, хуже б не стало.

Даша обреченно поднялась и пошла к Поспеловым. Она не чувствовала ничего, ни страха, ни недовольства, ей вдруг представилось, что вот сейчас Мишка убьет ее и – конец всему. С этой идеей она подошла к его дому, от которого доносился ор. Кричала Маринка, которую Мишка привязал к калитке за то, что она не уходила, когда он ее прогонял. Кричал Мишка, и на Маринку, и на Светку, которую ловил во дворе, кроя благим матом. Естественно, что Светка тоже орала, уворачиваясь от брата, чтобы не быть битой. Наконец он поймал ее и с диким ревом – Потаскуха!- затащил в дом. Светка отбивалась и просила о помощи.

Тут же Даша с помощью тети Лены отвязали Маринку, которая, впрочем, привязана была плохо, а не поднималась от слабости. Видно было, что ей уже крепко досталось от Мишки. Но при виде Дарьи она озверела. Нечеловеческая сила подбросила ее, поставив на ноги, и Марина отшвырнула от себя Дарью так, что та отлетела и, ударившись об изгородь, упала на землю.

– Тварь! Сволочь!
– Непонятно на кого заорала Маринка и куда-то побежала.