Соленое лето
Шрифт:
– Да я и пошел!
– хмыкнул Мишка, садясь в машину.
– Не, мадам мы лучше звать не будем, - проговорил Антон уже в машине.
Мишка с Антоном поехали на речушку Вельгу, Антон, в самом деле, организовал шашлычок, но Мишку больше всего порадовал коньяк, извлеченный другом из машины.
– Слушай, как это Наташка в Богданово оказалась?
– спросил Антон после первой рюмки.
– Да с Васькой. Подальше от его жены спрятались.
– Не, как она вообще здесь оказалась? Не по месту рыбка ведь.
– Что значит, не по месту?
–
– Ну ей бы водиться с рыбкой покрупней, а не с пескарями.
Мишка, молча, налил еще коньяку, выпил, закусил луковицей.
– Да, впервые вижу, что бы коньяк луком закусывали!
– Захохотал Антон.
– Ну, некоторым и пескари ничего. В смысле и пескарей жрать можно, если жрать хочется.
– Ты все об этом, - махнул рукой Антон, наливая очередную стопку.
– Послушай!
– Он остановил процесс и посмотрел на Мишку, прикуривавшего от головни из костра.
– Тебя задело, что я про пескарей сказал?
– Может и задело.
– Да я ничего такого, все люди.
– Наташка эта дрянь та еще, - вдруг зло проговорил Мишка.
– Недопонял?
– Чего тут понимать?
– Мишка развалился на траве.
– Ваську она из семьи увела. Он сына бросил. Ирка спивается.
– Сомневаюсь, что она его уводила. Он же все за ней таскался.
– Да как не назови, - усмехнулся Мишка, - хрен редьки не слаще. Ей туго было, Васек пришелся впору, понятно?
– Ну не совсем.
– Блин, - выругался Мишка, - Ты там отупел в своей Москве? Ну когда она одна осталась, Васек к ней, конечно, сопли там, слезы подтирать. А она его - цапе! И каюк. Ирка на колени к ней – простила отпустить Васька, тот к сыну разу не зашел. А Натаха твоя, королева, блин! Стоит вся такая из себя прекрасная. Я, - грит, - его не держу, он сам к тебе не пойдет, он только меня любит! И все дела!
– Сам видел?
– Что?
– Не понял Мишка.
– Ну, как она стояла перед этой Иркой вся такая прекрасная?
– Не, Маринка рассказала, она все знает.
– Слушай, - заулыбался Антон, - где ты ее откопал?
– Маринку-то?
– Тут Мишка от души припустил ее матом.
– Она сама откопалась.
– Ясно, - Антон вдруг серьезно посмотрел на Мишку.
– Ты мне теперь скажи, какой у тебя здесь интерес?
Мишка тупо посмотрел на Антона.
– Ну, ты тут так горячо распинался про то, какая сволочь Наташка. Вот я и спрашиваю, у тебя какой интерес? Ты ж вроде за Дашкой все бегал?
– Вот тут и интерес, - наконец сообразил Мишка.
– А какая связь между Наташкой и Дашкой?
– Че ты пристал?
– Вспылил Мишка.
– Самая прямая связь, вот какая, но ты отстань с этими бабами от меня!
– О!
– Захохотал Антон.
– Слушай, нам и, правда, только подраться из-за них осталось! Ну их!
Они снова выпили и уставились на догорающий костер.
– А если я Натаху уведу?
– Вдруг серьезно спросил Антон.
Мишка, уже порядком захмелевший, перевел взгляд на Антона.
– А что? Ей, наверно, не очень-то тут?
– Слушай, - медленно
заговорил Мишка, с трудом ворочая языком.– Ты будешь после этого последней дрянью. Ты не только Натахе жизнь загубишь.
– О!
– Протянул тоже уже пьяный Антон.
– Конечно, ты ж у нас великий моралист!
– В каком смысле?
– Всю жизнь за одной бабой таскаешься, уломать не можешь!
– Так!
– проговорил Мишка, пытаясь подняться.
– Ты на что намекаешь?
– Э, друг, я с тобой драться не хочу и не буду! Из-за баб! Сиди!
Мишка послушно сел.
– А, черт с тобой, - вдруг засмеялся он и хлопнул Антона по плечу.
– Какое мне дело до Васьки? Надоел он мне, хуже мухи!
– Почему хуже?
– не понял Антон.
– Забудь. У тебя еще выпить есть?
– А как же!
* * *
Вечером деревня содрогнулась от очередного скандала. Мишка сорвался, насмотревшись, видимо, на свою жизнь, на машину Антона, да на напившуюся Маринку.
Его мать знала, что только один человек может его остановить в приступе ярости.
– Дарья, помоги, ради Бога! – плакала тетя Лена, стоя на Дашином крыльце.
– Он нас всех перебьет!
– Да я-то что сделаю? – испуганно спросила Даша.
– Из-за тебя ведь до чертиков допился. Помоги! Поговори с ним!
– Теть Лен, я сама его боюсь!
– Ты что? Он тебя пальцем не тронет! Я знаю, Дашенька, знаю.
– Да что я ему скажу?
– Даш, нет ему жизни, - тетя Лена вздохнула и села на ступеньки.
– Его как гонит кто. Понимаешь, я боюсь, не удавился б он.
– Что?
– испуганно спросила Даша и села, почти упала рядом.
– Не говори никому. Мы с отцом уже вытаскивали его из петли-то.
Даша закрыла лицо дрожащими руками.
– Да, - тетя Лена погладила ее по голове.
– Боюсь я за него. А уж батька. Тот за него и меня убьет, хорошо он счас у матери. Даш, помоги, хуже б не стало.
Даша обреченно поднялась и пошла к Поспеловым. Она не чувствовала ничего, ни страха, ни недовольства, ей вдруг представилось, что вот сейчас Мишка убьет ее и – конец всему. С этой идеей она подошла к его дому, от которого доносился ор. Кричала Маринка, которую Мишка привязал к калитке за то, что она не уходила, когда он ее прогонял. Кричал Мишка, и на Маринку, и на Светку, которую ловил во дворе, кроя благим матом. Естественно, что Светка тоже орала, уворачиваясь от брата, чтобы не быть битой. Наконец он поймал ее и с диким ревом – Потаскуха!- затащил в дом. Светка отбивалась и просила о помощи.
Тут же Даша с помощью тети Лены отвязали Маринку, которая, впрочем, привязана была плохо, а не поднималась от слабости. Видно было, что ей уже крепко досталось от Мишки. Но при виде Дарьи она озверела. Нечеловеческая сила подбросила ее, поставив на ноги, и Марина отшвырнула от себя Дарью так, что та отлетела и, ударившись об изгородь, упала на землю.
– Тварь! Сволочь!
– Непонятно на кого заорала Маринка и куда-то побежала.