Солнце больше солнца

– Не надо, - Неделяев кивнул, отозвавшись про себя о незнакомце: "Экий детина!"

Тот, глядя на мотоцикл, одобрительно произнёс:

– Трофейный!

– А какой же!
– дружески откликнулся Маркел Николаевич.

Он пошёл в столовую, и приветливый малый высказал своим спутникам:

– Не пообедать и нам?

Трое последовали за Неделяевым. В столовой было почти пусто, разговорчивый детина и второй незнакомец сели за столик с Маркелом Николаевичем, третий уселся за соседний, опустив на пол мешок, в котором, предположил Неделяев, были вещи всех троих. Он счёл их шабашниками, что ищут по колхозам заработка.

Обслуживала официантка, сказавшая, что на первое - куриный суп с лапшой. Посетители кивнули: неси!

Детина, сидевший напротив Неделяева, привстал, протянул ему руку:

– Будем знакомы. Олег.

Маркел Николаевич также привстал и, пожимая руку, бегло назвался, непривычный к откровенности:

– Иван Иваныч.

По тому, как это было сказано, и по самим имени-отчеству его поняли и ответили усмешкой: "Соврал, но твоё дело". Детина указал движением головы на сидевшего с ними за столиком:

– А он - Паша.

– Лучше - Паша, - поправил тот, перенеся ударение с первого на последнее "а".

При этом, казалось бы, он должен был улыбнуться, однако его лицо тёртого мужика осталось замкнуто невозмутимым. Руку он не протягивал. Неделяев, прежде увидев на руке детины часы, заметил часы и у Паши, выглянувшие из-под рукава.

Третий, что сидел за соседним столиком, вопросительно посмотрел на Олега, и тот сообщил Маркелу Николаевичу:

– А его зовут Мишаня.

Маркел Николаевич издал "угу", густо намазывая кусок хлеба горчицей, посыпая солью.

Официантка пришла с подносом, четверо принялись за суп. Олег проговорил с умильной ноткой:

– Меня в детстве учили: четыре ложки супа - и откусываешь хлеб, еще четыре ложки - и снова откуси.

Неделяев носил в рот ложку за ложкой, думал, сдерживая радость: "Неужели всегда теперь буду есть без страха, что радиации набираюсь?" После услышанного он, никогда не считавший ложек, поймал себя на том, что рука невольно поднесла хлеб ко рту после третьей.

Олег, заметивший это, благодушно рассмеялся:

– А у вас не так.
– И вскользь спросил: - Куда едете?

Маркел Николаевич, не любивший без нужды рассказывать о себе и о своих делах, ответил нехотя и не сразу:

– В Кузнецк.

Детина переглянулся с Пашей, с Мишаней, сообщил:

– Нам в ту же сторону, в Славкино.

– Да куда же я вас посажу?
– вырвалось у Неделяева, подумавшего было, что трое попросят подвезти их.

Олег опять рассмеялся.

– Мы на попутке поедем, раз автобуса нет. А сказал я просто потому, что познакомились с вами симпатично, и вдруг и дорога у нас в одну сторону.
– Он подался к Неделяеву, проговорил с выражением заговорщика: - За это надо выпить. Здесь разливное вино дают.

"Вон для чего он ко мне прилип - на выпивку с меня вытянуть, - подумал Маркел Николаевич, и тут ему невтерпёж захотелось вина.
– Ладно, угощу не разорюсь, разливное дорого не стоит".

Всё же он возразил с видом сдающегося:

– Я же на мотоцикле...

– Стакан этого винишки - ерунда. И никто тут на дороге вас проверять не будет!
– убеждённо заявил Олег, позвал официантку: - Красненького два графина нам!

Выпили под второе блюдо - гуляш. Маркел Николаевич, поглощая его с аппетитом, сказал:

– Мясо, само собой, подтибрили, но в меру. Кусочки без жил есть.

– И то хорошо, - поддержал Олег, - воруй, но честь знай.
– Он откусил хлеба, обмакнув его в соус, продолжил: - Мне один завстоловой рассказывал: слежу за всеми, чтобы не уносили домой. Такой порядок! Сам в столовой ем одно мясо. Ни хлеб, ни гарниры - только мясо!

"А если оно от облучённой коровы? Высказать им?
– подумал Маркел Николаевич.
– Наверно, слышали о Тоцком испытании". Внутренний голосок шепнул: "Скажи, и дойдёт до тех, у кого на это уши востры, какие разговоры ведёшь - живо приберут тебя". Он представил Кережкова, улыбнулся про себя: "Вот кто пусть ведёт агитацию, коли я ему полную безопасность дал".

Приняли ещё по стакану, доедая гуляш. Паша проговорил:

– А я одного знал - красной икры хоть сколько сожрёт. Для интереса разбудили его средь ночи, показали литровую банку икры - будешь есть? И он ел.

Неделяев усомнился:

– Когда же у кого было столько икры, чтобы для интереса её скармливать?

Паша молчал, видимо, соображая, как объяснить. Олег улыбнулся, подмигнул Неделяеву:

– Что сметану жрал - в это я поверю.
– Посмотрел на часы, сказал Паше: - Время попутку ловить. Давай!

Тот встал, быстро вышел. Олег налил вина Неделяеву и себе:

– Нас ещё десерт ждёт!
– повернул голову к подходившей с подносом официантке, хохотнул: - Гляньте - оладьи со сметаной!

Маркелу Николаевичу весело не стало, ему уже всё не нравилось. "Уголовники!
– будто хлопнул его кто-то по лбу.
– Этот Паша проговорился - вывезли склад и обжирались икрой. А ко мне они прилипли из-за мотоцикла, из-за ружья и портфеля - думают, в нём деньги".

Он больше не пил, молча ел оладьи, посматривал на евшего за соседним столом Мишаню. Тот, почувствовав, поднял от тарелки глаза - в них мелькнуло холодно-расчётливое выражение, с каким забивают животное.

Маркел Николаевич думал о пистолете в заднем кармане брюк, который, несомненно, выручит, и о том, что здесь они не нападут. Слушал детину, говорившего, что в тундре, где он работал, в столовых всех посёлков - оленина. "Ты там после лагерного срока бывал", - сказал мысленно Неделяев. Он решил ждать, когда его новые знакомые уйдут. Если захотят мотоцикл угнать, при звуке мотора успею, мол, выбежать, поднять тревогу.

Стали рассчитываться с официанткой. Маркел Николаевич, заплатив за еду, спросил, сколько с него за два стакана вина, и аккуратно отсчитал монетки - желание угощать пропало. Олег и Мишаня оставили мелочь официантке. Видя, что Неделяев не торопится встать, они сидели развалясь, допивали вино. Летали мухи, и Олег сказал: один его знакомый в столовой, где много мух, поймает рукой одну-две и в рот.

– Я, говорит, их хоть сто проглочу, - рассказчик сгримасничал.
– Тьфу, гадость!

Неделяев помалкивал, размышляя, что они предпримут. Окна были открыты, снаружи замер распаривающе-жаркий, без ветерка, ленивый день, в помещении, где становилось душновато, зависла нудная тревожность.

Резко распахнулась дверь - вернулся Паша:

– Попутка ждёт! До Славкино нас подбросит.

Олег вскочил из-за стола, бросил Неделяеву:

– Хорошего вам!
– догнал вышедшего наружу Пашу.